От мела с тряпкой до продуманного опенспейса: как за 40 лет изменились московские школы

После распада Советского Союза школьное образование, как и вся страна, переживало глобальные изменения и стремилось найти новые правила игры. Стало понятно, что прежние стандарты в программе и даже внешнем виде не будут работать в изменившихся условиях. А новые тогда еще не придумали.

В то время условия для жизни были непростыми и учителя искали способы дополнительного заработка. К тому же после распада СССР профессия, которую очень уважали и ценили в Союзе, на время стала низкооплачиваемой — многие наудачу уходили в коммерцию. Из-за нагрузки и подработок учителям не всегда хватало времени, чтобы прийти на урок, но тогда классам ставили экстренную замену. Но все же, несмотря на трудности, они продолжали учить детей. На переменах дети играли в казаков-разбойники и «Камень, ножницы, бумага» в пустых коридорах, во вкладыши от жвачек «Турбо», «Дональд» и Love is... на подоконниках и в школьной столовой. Еще одним популярным развлечением была портативная японская игра «Тамагочи» с виртуальными питомцами, о которых нужно было заботиться. Главное соревнование школьников того времени — у кого электронный друг проживет дольше. Приходилось прерываться на кормежку даже во время уроков.

Про единую форму школьники забыли мгновенно: носили яркие спортивные костюмы, джинсовки, а девчонки — разноцветные лосины и мини-юбки. Зато почти у каждого можно было найти одинаковые турецкие свитеры с орнаментом или верблюдом. Одежда служила ценным мерилом социального статуса, и ее часто крали, поэтому в раздевалках ее не оставляли. Значительно позже в московских школах начали внедрять систему пропускного режима и охраны объекта, и эту проблему минимизировали.

В 1989-м московские школьники начали переходить на 11-летнее обучение по европейскому образцу. Но сперва изменение было номинальным: по сути, целое поколение школьников просто «перепрыгивало» четвертый класс начальной школы, который вроде бы и ввели, но программы для него долго не существовало. Также многие наверняка помнят, как в этот год из-за реформы «прошли один год экстерном»: так, например, кто-то никогда не был в седьмом, восьмом или десятом классе. Только в 2001 году вся страна перешла на полноценное 11-летнее обучение.

Если дети «лихих 1990-х» не знали о ЕГЭ и сдавали только вступительные экзамены в вузах, то некоторые одиннадцатиклассники, оканчивавшие школу в 2001 году, вышли во взрослую жизнь по-другому. Эксперимент по введению ЕГЭ проводили три года, а в 2009-м утвердили на государственном уровне.

После сложных 1990-х московские школы стали развиваться с новой силой. Учителя начали углубляться в перспективные карьерные направления — по городу открыли свежие компьютерные классы. В семьях появились первые стационарные девайсы, а подрастающее поколение стало кандидатом для их развития. Заинтересованные преподаватели способствовали цифровизации, сами изучали новые технологии и передавали свежие знания ребятам. Обучение информатике стало более практическим, а не теоретическим, как раньше. Тогда для учеников компьютерные классы с таким количеством техники были чем-то удивительным и недосягаемым, а уроков программирования все ждали с нетерпением. Конечно, знания ребят находились на пользовательском уровне — они умели создавать таблицы в Excel или презентации в PowerPoint. Но это кажется привычным только сегодня, при взгляде из современности.

Наравне с компьютером в 2000-е развивалась и культура пользования мобильниками. В конце десятилетия телефоны начали появляться даже у учеников начальных классов. Беготня на перемене теперь периодически прерывалась: московские школьники кучковались в коридорах, показывали друг другу только что купленные брелоки со стразами и искусственным мехом, хвастались стилусами (тогда их наличие в телефонах считалось признаком крутости!) и, конечно, передавали друг другу по блютусу гифки и игры.

Тогда же по школам вирусились видео с забавными животными, рисованные страшилки (например, про дантиста) и ужастики длительностью всего 20 секунд. А еще ребята выделялись, если могли включить и передать песни. Скачивать их с компьютера было сложно, да и не у всех он был дома. В «золотой коллекции» плейлиста того времени были «Ева» группы «Винтаж» и «Малинки» Жанны Фриске и «Дискотеки Аварии».

В 2010-е годы родители первоклассников уже привыкли к изменившимся условиям и обрели долгожданную стабильность. Появились силы и время подумать, кем станут их дети и какие таланты в них можно развивать. Таков был запрос, и школы Москвы начали его удовлетворять. Упор на перспективные предметы и профильные классы с углубленным изучением языков стал более явным — иностранный во всех школах начали изучать со второго класса. Да и у самих школьников появился заметный интерес. Задумавшись о своем будущем, самые мотивированные старшеклассники стремились участвовать в олимпиадах и хорошо учиться, чтобы поступить в лучшие столичные вузы на бюджет.

Кроме того, с 2011-2012 годов систему обучения настигла цифровизация: появились онлайн-программы и электронные дневники. Для школьников это было концом целой эпохи и в первое время даже катастрофой: теперь скрывать плохие оценки от родителей, вырывая листы из дневника или замазывая двойки в учительском журнале, стало невозможно. Однако условия в помещениях московских школ оставались все теми же: затертые парты со жвачками, «опасные стулья», о которые девочки все так же по традиции рвали колготки, и широкие коридоры без мебели, идеальные для игры в догонялки (салки).

Сейчас же программа «Моя школа» поменяла не только техническое наполнение учебных классов, но и требования к цветовой гамме фасада и помещений — дизайнерские решения новых пространств напрямую влияют на эффективность обучения, что оценили многие педагоги. Так, Татьяны Харюткина, педагог школы №2009, говорит, что для достижения результатов в обучении важны и общая цветовая гамма, и температура воздуха в учебном классе, и уровень шума в школе. А еще это мотивирует учеников посещать дополнительные занятия и участвовать во внеклассных активностях.

Сегодня московские школы меняются, а старые «обычаи» школьной жизни уходят в прошлое. В ответ на запрос к мультиформатным пространствам появляются новые проекты по улучшению образования. «Современные школьники не просто хотят получать знания — они стремятся к интерактивному и визуальному обучению, которое позволяет им быстро усваивать информацию. Безусловно, чтобы удовлетворить эти потребности, школы должны адаптироваться и стать тем пространством, где учеба становится более динамичной и вовлекающей. Ежегодно планируется реконструировать до 100 зданий, что позволит обновить школы, построенные в советское время и давно устаревшие как морально, так и физически, а также создать комфортные и современные условия для обучения. Образовательные пространства проектируются с учетом различных форматов, включая групповые занятия и индивидуальную работу, адаптируя образовательный процесс под нужды каждого ученика. К 1 сентября 2025 года мы планируем открыть порядка 50 школ», — делится вице-мэр Анастасия Ракова.

Сегодня система образования продолжает трансформироваться. Ее цель уже не только дать знания, но и всесторонне развить детей. Учителя помогают ребенку пройти важный этап социализации и научиться не только эффективно выстраивать социальные связи (навык, прямо скажем, очень важный в современном мире), но и стремиться к саморазвитию. Для этого мало продумать хорошую школьную программу и нанять специалистов — важно создать комфортные условия для того, чтобы школьник мог проявить себя. Все это про индивидуализацию, которая стала новым запросом к качественному образованию.

Как следствие, масштабируется московский проект «Моя школа» — программа модернизации учебных заведений под потребности учеников. Старые школы Москвы трансформируются под многофункциональные центры, в которых появляются технологичные классы для разностороннего развития детей. «Зданию школы №281 на улице Коминтерна в следующем году будет 70 лет, и участие в программе "Моя школа" стало новой страницей в его истории. Каждое помещение теперь многофункциональное: традиционные школьные коридоры превратились в лекционный зал, лекционный зал — в танцкласс, танцкласс — в классический учебный кабинет, а любой учебный кабинет, предназначенный для предпрофессионального образования, также делится на функциональные зоны», — подтверждает директор школы №281 Татьяна Вячеславовна Шишкина. Так школьные классы становятся локациями, где ученики растут и развиваются всесторонне.

Однако не все учителя считают модернизацию зданий Москвы необходимой. Иногда улучшение условий может, наоборот, мешать учебному процессу. «Преподаватели вместо того, чтобы спокойно вести занятия, беспокоятся, как бы дети все это не сломали и не испачкали», — делится учитель русского языка ГБОУ «Школа "Интеллектуал"» и заместитель председателя профсоюза «Учитель» Всеволод Луховицкий.

Преподаватель истории в московской школе №854 Александр Оджо считает, что обновление московских школ, наоборот, воспитывает в учениках уважительное отношение к школе и вместе с этим отвечает тренду на гуманистический подход (гуманистическая педагогика — направление в педагогике, ориентирующееся на личность ученика, учет его индивидуальных интересов и способностей. — Прим. ред.). «Главное для нас сейчас — это гуманное отношение к детям, их развитие со всех сторон. Все, что есть в образовательной среде, должно быть направлено на ученика — не только программы и учебники, но и помещения. Дети радуются новым пространствам и ценят новые условия, когда проводится постоянная воспитательная работа. Позитивная динамика от внешних изменений будет, если классы создают для творчества, где ребенок не только учится, но и работает руками на практике: рисует, прикручивает, стругает, пилит. К тому же надо отметить, что крепкой и комфортной среду делают не только школьные классы, но и эффективное и уважительное взаимодействие между учителями, учениками, их родителями и администрацией школы», — делится эксперт.

Каждая школьная эпоха по-своему уникальна, но сейчас система образования развивается более разносторонне: появляются многочисленные кросс-программы колледжей и вузов. Чтобы удерживать внимание ребят, уроки становятся более цифровизированными и увлекательными, а школьное пространство — более комфортным и персонализированным. Кто знает, может через десять — двадцать лет мы будем вспоминать современные аудитории и увлеченных педагогов с приятной грустью, потому что наши дети будут учиться дистанционно с индивидуальными роботами-преподавателями.