История одной вещи: карманные часы — неизменный спутник настоящего джентльмена

История часов как таковых насчитывает не века, а тысячелетия: человечество всегда стремилось отмерять время. Первыми часами были солнечные — вернее, то, из чего они впоследствии эволюционировали. Считается, что все началось с пастушьего посоха: пастухи, выходя со стадом на луг, втыкали свой посох вертикально — отбрасываемая им тень перемещалась и меняла свою длину в течение дня. Достаточно было сопоставить ее положение с временем суток, чтобы прикинуть, сколько прошло времени и не пора ли возвращаться домой. Но не везде воткнешь посох, поэтому был придуман гномон — зафиксированная вертикальная деталь в солнечных часах.

Время засекали и другими способами, не привязываясь к солнцу (в конце концов, не всегда погода располагает, а еще есть попросту ночь), — при помощи песочных, водяных, свечных часов. Принцип тут один и тот же: песок просыпется, вода прольется, а свеча сгорит за определенное время, которое к тому же можно разбивать на более дробные промежутки и засекать их.

Вода же дала начало и механическим часам: в Древней Греции создали часы с водяным спусковым механизмом. Поток вращал зубчатое колесо, и непрерывное движение преобразовывалось в прерывистое. А где есть движение равными промежутками, получается и измерение дискретных временных единиц. Эту конструкцию усовершенствовали арабские инженеры, через них она попала в Европу уже в Средние века. Механические часы со штыревым, а затем и пружинным спусковым механизмом появились только ближе к XIV веку — возможно, до этого человечество попросту не нуждалось в такой точности измерения времени. К тому же у них была только одна стрелка — часовая, минуты не измерялись.

Располагались часы на башнях церквей — месте, где бы их видели все горожане. Самые ранние упоминания башенных часов появляются в английских хрониках конца XIII века, потом о часах с боем пишет и Данте Алигьери в «Божественной комедии». Но, конечно, механизмы все время стремились усовершенствовать и сделать более компактными. В XVII веке, уже к концу жизни, итальянский физик Галилео Галилей стремился улучшить конструкцию с маятником, который бы давал точные периодические колебания, но ему мешала прогрессирующая слепота. Так что патент на конструкцию маятниковых часов в 1657 году получил как раз голландец Христиан Гюйгенс.

Маятниковые часы Гюйгенса работали достаточно надежно и для своего времени имели превосходную точность, так что механизм быстро завоевал популярность по всей Европе. Трактат мастера под названием «Маятниковые часы» стал настольной книгой Ньютона и значительно повлиял на развитие механики. Но на достигнутом Гюйгенс не остановился — он мечтал сделать часы по-настоящему портативными, чтобы они не только стояли в домах на каминных полках или в лучшем случае находились в каретах, но и чтобы их можно было носить с собой буквально в кармане. Так что маятник он решил заменить часовой спиралью, и в 1674 году в Париже по его инструкциям один часовой мастер смог собрать первый компактный образец. Вскоре Гюйгенс запатентовал карманные часы.

Важно отметить, что как таковые карманные часы уже появились за полтора века до патента Гюйгенса: часовых дел мастер Петер Хенляйн из Нюрнберга в 1505 году сконструировал компактное устройство, которое можно было носить с собой. Оно состояло из двух полусфер и фактически было еще более миниатюрным вариантом знаменитых «Нюрнбергских яиц» — компактных часов, в которых Хенляйн заменил маятник пружиной, за счет чего механизм можно было значительно уменьшить. По большому счету Гюйгенс перенял принцип своего немецкого коллеги и довел его до ума.

Следующие пару веков прошли под грифом карманных часов — это был дорогой, но фактически обязательный для любого состоятельного человека предмет. И даже с появлением еще более компактных наручных часов популярность карманных не прошла — многие хранят им верность как некоторому статусному атрибуту. Карманные часы обычно подвешивались на цепочку, другой конец которой крепился к одежде, нередко к пуговице пиджака или жилета. Предмет повлиял и на фасон мужского костюма: на жилете появился специальный карман, предназначенный именно для часов.

Циферблат карманных часов закрывался стеклом, но иногда в конструкцию добавлялась крышка — обычно ее покрывали затейливой гравировкой, инкрустацией или другим декором. Вообще, карманные часы нередко становились семейной реликвией, которая передавалась от отца к сыну. О ценности часов можно судить по объявлениям в английских газетах XVIII века: за информацию об утерянных или украденных фамильных часах предлагали вознаграждение до пяти гиней (а это, на минуточку, более 40 граммов чистого золота).

Сейчас, конечно, мало кто использует карманные часы по назначению — большинство из нас узнают время даже не по наручным часам, а из гаджетов. Аксессуар переместился в область статусного предмета: в Америке до сих пор во многих компаниях остается традиция дарить золотые карманные часы ветеранам труда, провожаемым на пенсию. А часовую цепочку, прикрепленную к жилету или пиджаку, используют как самостоятельный аксессуар дизайнеры, отсылая к историческому костюму или стимпанк-стилистике.

Ну и, конечно же, карманные часы стали предметом роскоши наравне с ювелирным искусством. Одна из самых дорогих моделей часов в мире, Patek Philippe Henry Graves Supercomplication, появилась в 1932 году в результате спора двух богатых американских друзей: они хотели заполучить самые сложные часы. Победил нью-йоркский банкир Генри Грэйвз, который не поскупился заказать швейцарской компании карманные часы из 18-каратного золота, состоящие из 900 деталей. На выполнение заказа ушло пять лет. В 1999 году на аукционе Sotheby's анонимный покупатель выложил за них более $11 млн, после чего передал ценный экспонат музею часов в Женеве.