От полосатой робы до красных галифе: изломы судьбы Мишки Япончика

Любая революция до предела обнажает все социальные противоречия. Не миновала чаша сия и Одессу. Осенью 1905 года император Николай II подписал манифест о создании Государственной думы — первого российского парламента. И попутно даровал всем народам империи ряд вольностей. Многие в Одессе, да и по всей империи, тогда восприняли этот жест императора как проявление слабости. И понеслось. В Одессе начались уличные беспорядки. Портовый город был этаким Вавилоном в миниатюре: здесь жили не только русские, но и евреи, греки, молдаване, поляки и много кто еще. Среди молодежи из «национальных меньшинств» были крайне популярны левые идеи, многие, как те же поляки, видели в революции шанс на возвращение независимости. А тут царь на уступки идет! Значит, надо дожимать. Начались спорадические нападения на городовых и иных представителей власти, даже на армейских офицеров. Польская и еврейская шпана жгла государственные флаги, забрасывала камнями витрины лавок, избивала работников государственных органов.

Как стихийная реакция на такое безобразие по городским улочкам прокатилась волна еврейских погромов, и 14-летний Моисей вступил в отряд самообороны «Молодая воля», чтобы защитить себя, мать и других ее пятерых детей. Именно тогда он получил прозвище Япончик за характерный разрез глаз. Изначально созданная для защиты, «Молодая воля» постепенно перешла к активным действиям против погромщиков и представителей власти, размывая грань между самообороной и криминалом. И полилась кровушка, праведная и неправедная, и никто ее уже не разбирал.

Ключевым моментом в криминальной карьере юного Япончика стало убийство одесского полицмейстера Кожухаря в 1907 году. За это преступление 16-летний Моисей был приговорен к 12 годам каторги в Сибири. Самое интересное, что повязали его, можно сказать, случайно — во время дежурной облавы на местный дом терпимости. А Мишка как раз там «откисал» после очередной «делюги». На каторге он провел девять лет, установив связи в криминальном мире, которые впоследствии сыграли важную роль в его восхождении на вершину преступного мира Одессы.

Освободившись по амнистии после Февральской революции 1917 года, Япончик вернулся в Одессу, погрузившуюся в пучину беззакония. Пытаться честно трудиться, пока страна летит в тартарары, наивно и глупо. Надо успеть урвать свое, наловить рыбки в мутной водице. Он быстро собрал банду и приступил к грабежам, проявив себя как талантливый организатор и стратег. Особенно удачным стало ограбление Румынского игорного клуба, где бандиты Япончика, переодевшись в форму революционных матросов, без единого выстрела собрали около 300 тыс. рублей.

Однако Япончик не ограничивался чисто криминальной деятельностью. Он инвестировал значительную часть добычи в легальный бизнес: рестораны, кинотеатры, недвижимость. Это обеспечивало стабильный доход и позволяло отмывать криминальные деньги. Кроме того, Япончик установил связи в деловых и административных кругах Одессы.

Его современник, еще один одесский еврей Леонид Утесов (настоящее имя — Лазарь Вайсбейн), лично знавший Япончика, так описывал его: «Небольшого роста, коренастый, быстрые движения, раскосые глаза — это Мишка Япончик. Япончик — за раскосые глаза... У Япончика недурные организаторские способности. Это и сделало его королем уголовного мира в одесском масштабе. Смелый, предприимчивый, он сумел прибрать к рукам всю одесскую блатную шпану».

В ноябре 1917 года, когда по всей теперь уже бывшей империи прокатилось эхо Октября, Япончик вполне справедливо рассудил, что грешно не использовать такую возможность. И пока государственная система рассыпалась на глазах, Мишка провозглашает создание «Молдаванской народной республики» — от названия одесского района Молдаванка, главной базы его группировки. По сути, это бандитское квазигосударство в государстве.

Как такое сошло ему с рук? Времена были лихие, таких мишек по всей бывшей империи развелось, что тараканов за печкой, старая власть уже теряла хватку, новая — только обживалась. Эпоха смуты и беззакония. Период 1917–1919 годов был отмечен постоянной сменой власти в Одессе. Город переходил из рук в руки: его занимали то украинская Центральная рада, то большевики, то войска Антанты и белогвардейцы. В этих условиях Япончик проявил себя как искусный политический игрок, умело лавируя между различными силами.

Когда в январе 1918 года власть в Одессе захватили большевики, Япончик поддержал их. Его люди участвовали в уличных боях против сторонников Центральной рады. Однако он не оставлял криминальной деятельности, просто стал называть себя «революционером», а награбленное добро объявлял экспроприированным на нужды революции. После прихода немецких и австро-венгерских войск Япончик не вступил с ними в открытый конфликт, однако не упустил случая быстренько ограбить склады спешно отступившей Красной армии.

Когда в декабре 1918 года в Одессу пришли белые, Япончик попытался договориться и с ними. Он отправил губернатору Гришину-Алмазову письмо, где предлагал своего рода нейтралитет: «Мы не большевики и не украинцы. Мы уголовные. Оставьте нас в покое, и мы с вами воевать не будем». Но белогвардейцы оказались куда менее сговорчивыми и развернули по всему городу непримиримую борьбу с бандитизмом. Япончик тотчас вспомнил свое «революционное прошлое» и установил связи с большевистским подпольем и анархистами, а в марте 1919 года открыто выступил против белых, подняв восстание на окраинах Одессы. Причем первым делом люди Мишки захватили такое стратегически важное здание, как полицейский архив, где сожгли несколько тысяч досье на одесских преступников. В новую эпоху — с новой биографией.

Для того чтобы понять, какое влияние в городе имел Мишка Япончик, достаточно вспомнить одну историю. Однажды белым все-таки удалось его арестовать и посадить в городскую тюрьму. Что случилось потом? Буквально в течение нескольких часов под тюрьмой собралась вооруженная толпа людей Япончика — они требовали отпустить главаря, в противном случае угрожая устроить резню. И Япончика выпустили средь бела дня.

После возвращения большевиков Япончик окончательно встал на их сторону. Он позиционировал себя как «идейного борца против буржуазии», утверждая, что всегда был на стороне рабочих и крестьян. При этом Мишка старательно отмежевывался от официальных советских структур. Когда в газете появилось сообщение, что он якобы является секретарем Одесской ЧК, Япончик немедленно выступил с опровержением: негоже «лихому человеку» на органы работать, дружки не поймут.

Такая гибкая тактика позволяла Мишке долгое время избегать серьезных проблем с властями. Он умело использовал революционную риторику, чтобы оправдать свои действия, но при этом сохранял определенную автономию от официальных структур.

Важнейшим фактором влияния и инструментом в руках Мишки Япончика была его многочисленная и хорошо организованная банда. К 1919 году под его началом было до 3 тыс. человек. Это была настоящая «теневая» армия, имевшая четкую структуру и иерархию.

Ядро банды составляли проверенные люди, многие из которых знали Япончика еще по дореволюционным временам. Среди них были как профессиональные уголовники, так и бывшие участники революционного движения. Некоторые из ближайших соратников Япончика занимали руководящие посты в его «тайной империи»: например, Мейер Герш, по прозвищу Майорчик, был у Мишки начальником штаба.

Япончик установил в банде жесткую дисциплину, требуя от своих людей беспрекословного подчинения и жестоко карая за предательство. При этом он заботился о подчиненных: щедро делился добычей, помогал семьям погибших или арестованных бандитов. Фактически в банде действовало некое подобие социальных гарантий. Более того, Япончик запрещал грабить рабочих и бедняков, приказывая своим людям «работать» только с богатыми. Часть награбленного демонстративно раздавалась бедноте. Это работало на образ «благородного разбойника» и обеспечивало Мишке определенную поддержку в народе.

Люди Мишки были отлично вооружены. У бандитов были не только револьверы и винтовки, но даже пулеметы. Это позволяло им на равных противостоять регулярным войскам, что они не раз демонстрировали во время уличных боев в Одессе. Фактически у Япончика была собственная маленькая армия.

Стоит отметить, что влияние Япончика не ограничивалось только уголовниками. Он установил связи с профсоюзами — в частности, контролировал 25-тысячный одесский Союз безработных. Это давало ему возможность в случае необходимости вывести на улицы огромные массы людей.

Пиком карьеры Мишки Япончика стало создание в июне 1919 года 54-го стрелкового полка, который должен был состоять из его людей. Формально это подавалось как переход бывших уголовников на сторону советской власти. Фактически же Япончик пытался легализовать свою банду, получив официальный статус и вооружение.

Первоначально в полк записались 2,2 тыс. человек. Япончик был назначен командиром, а его ближайшие товарищи заняли ключевые должности. Полк получил пышное название «Непобедимый революционный одесский железный полк имени Ленина». Новое формирование было придано бригаде знаменитого революционера Григория Котовского.

Леонид Утесов оставил достаточно красочное описание Мишкиного войска: «Двор казармы полон. Митинг по случаю организации полка. Здесь "новобранцы" и их "дамы". Крик, хохот — шум невообразимый. На импровизированную трибуну поднимается Мишка. Френч, галифе, сапоги. Мишка пытается "положить речь". Он даже пытается агитировать, но фразы покрываются диким хохотом, выкриками, и речь превращается в диалог между оратором и слушателями.

— Братва! Нам выдали доверие, и мы должны высоко держать знамя.

— Мишка! Держи мешок, мы будем сыпать картошку.

— Засохни. Мы должны доказать нашу новую жизнь. Довольно воровать, довольно калечить, докажем, что мы можем воевать.

— Мишка! А что наши бабы будут делать, они тоже захочут кушать?

— А воровать они больные?

...Мишка любит водить свой полк по улицам Одессы. Зрелище грандиозное. Впереди он — на серой кобыле. Рядом его адъютант и советник Мейер Герш — Гундосый. Слепой на один глаз, рыжебородый, на рыжем жеребце. Позади ватага «перековывающихся». Винтовки всех систем — со штыком в виде японских кинжалов и однозарядные берданки. У некоторых «бойцов» оружия вовсе нет. Шинели нараспашку. Головные уборы: фуражки, шляпы, кепки. Идут как попало. О том, чтобы «идти в ногу», не может быть и речи. Рядом с полком шагают «боевые полковые подруги»...».

20 июля 1919 года состоялись торжественные проводы полка на фронт. Япончик устроил яркое помпезное представление: его бойцы прошли парадом по центральным улицам Одессы. Впереди шел оркестр, за ним на белом коне ехал сам Япончик в кожаной фуражке и красных галифе. За ним бывшие бандиты несли огромное знамя из малинового бархата с надписью «Смерть буржуазии».

Однако уже при погрузке в эшелон выяснилось, что больше половины свежеиспеченных «красноармейцев» просто не явились, еще какая-то часть умудрилась разбежаться по дороге. До фронта доехали всего 704 человека из 2202 записавшихся. Тем не менее полк был отправлен на передовую и брошен в бой против петлюровцев.

Первое столкновение закончилось успешно: бывшие бандиты смело атаковали противника, забросав его окопы гранатами. Однако на следующий день петлюровцы получили подкрепление и обратили полк Япончика в бегство. Большинство бойцов разбежалось, с Япончиком осталось чуть больше сотни человек. Существует несколько версий произошедшего конфуза. Сами «японцы» утверждали, что соседние красные части их попросту предали и не стали помогать. Согласно другой версии, Мишкины бойцы устроили попойку на радостях от первого успеха и на следующий день были небоеспособны.

В этой ситуации Мишка Япончик решил вернуться в Одессу. Он захватил пассажирский поезд и двинулся в сторону родного города. Однако по пути состав был остановлен отрядом красноармейцев во главе с комиссаром Никифором Урсуловым. Япончика арестовали и без суда расстреляли на месте.

Так бесславно закончилась карьера «короля» одесского преступного мира. Мишка Япончик, сумевший покорить криминальную Одессу, не смог стать настоящим красным командиром. Его авантюра с созданием «революционного» полка закончилась полным провалом и стоила ему жизни.

Любопытно, что ликвидацию Япончика проводили люди его старого товарища по уголовным делам, а ныне легендарного красного командира Григория Котовского. Одесский криминальный мир не простил Григорию Ивановичу этого предательства. Спустя несколько лет, 5 августа 1925 года, легендарный командир был застрелен одним из бывших приятелей Мишки Япончика.

Четверо братьев Мишки сражались на фронтах Великой Отечественной войны, трое из них погибли. Четвертый, Исаак Вольфович Винницкий, закончил войну командиром кавалерийского эскадрона. Уже много позже, в брежневскую эпоху, он с семьей переехал в Израиль, а оттуда в Нью-Йорк. В разговорах о старшем брате он всегда подчеркивал, что Моисей, Мишка, был не каким-то там бандитом-душегубом, он был налетчиком, а это, как известно любому одесскому «фраеру», две большие разницы.

Несмотря на свою короткую жизнь, Мишка Япончик оставил заметный след в истории и культуре. Он стал одним из самых известных одесских бандитов, превратившись в своего рода городскую легенду. Образ Япончика был увековечен в литературе. Исаак Бабель сделал его прототипом Бени Крика — главного героя знаменитых «Одесских рассказов». Бабель создал романтизированный образ «короля» одесских налетчиков, во многом поспособствовав формированию легенды о Япончике.

Интерес к личности Мишки Япончика не угасает до сих пор. О нем снято несколько художественных фильмов и даже многосерийный телесериал. Его имя стало своеобразным брендом, символом одесского колорита и романтики уголовного мира. Однако не стоит забывать, что реальный Моисей Винницкий был прежде всего жестоким бандитом, на совести которого немало преступлений. Его превращение в «народного героя» — результат мифологизации, создания романтизированного образа, далекого от исторической реальности.