Стесняюсь спросить: почему в обществе возникает массовая ксенофобия и как с ней бороться

Террористическая атака в «Крокусе» вызвала в обществе не только скорбь и горечь утраты, но и чувство солидарности. Москвичи выстроились в очереди к пунктам переливания крови и к месту трагедии, чтобы возложить цветы и почтить память погибших.

Единение с пострадавшими выразили и предприниматели: после теракта сервис «Яндекс.Такси» сделал поездки из района атаки бесплатными, а московские рестораторы отправили доходы, полученные в день трагедии, в помощь пострадавшим. Однако помимо эмоций, объединяющих людей, террор вызвал и всплеск ксенофобии — ненависти к иностранцам.

Когда вскрылась национальная и религиозная принадлежность террористов (восемь арестованных имеют паспорта Таджикистана), в сети появились требования покарать всех таджиков и мусульман без разбора. Последовали и неэтичные дискриминационные практики. Например, отдельные граждане стали интересоваться национальностью водителя и отменять заказ, если она их не устраивает.

Когда льется кровь, люди становятся подозрительны к иностранцам, иноверцам и гражданам других национальностей. Иногда подозрительность и ненависть выливаются в прямое насилие. К сожалению, это явление свойственно всем странам и народам. За примерами далеко ходить не надо.

В 2015 году террористы Исламского государства (организация запрещена на территории РФ. — ПЖ) напали на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo в Париже. Тогда в течение недели после теракта французские полицейские зафиксировали 21 нападение на местных мусульман. Случайных выходцев из исламских стран били, обстреливали и даже забрасывали гранатам. Только чудом никто из не причастных к террору мусульман не погиб.

В 2016-м в американском городке Орландо мигрант из Афганистана расстрелял посетителей гей-клуба. После этого по стране прокатилась волна избиений мусульман. Один избитых в Хьюстоне получил тяжкие травмы и едва не скончался в больнице.

В 2019-м ультраправый террорист Брентон Таррант напал на мечеть в Новой Зеландии. Там он хладнокровно расстрелял 50 ни в чем не виновных мусульман. Свое бесчеловечное преступление он объяснил тем, что его возмутил теракт, совершенный боевиком Исламского государства (организация запрещена на территории РФ. — ПЖ) в Стокгольме.

Россия, к сожалению, не стала исключением. Самый известный российский неонацист Максим Марцинкевич по прозвищу Тесак решил стать скинхедом, когда его девушка погибла во время взрыва жилого дома в Москве. Марцинкевич записал множество роликов, в которых пропагандировал насилие против российских кавказцев и мигрантов. В одном из первых таких видео он поклялся отомстить чужакам прямо на могиле возлюбленной.

Сейчас Тесака уже нет в живых, а Россия стала куда более безопасным местом для иностранцев по сравнению с нулевыми, когда еще были свежи последствия лихой эпохи первичного накопления капитала. Тем не менее угроза насилия по отношению к людям неславянской внешности до сих пор существует. Неонацисты периодически выкладывают в телеграме ролики с избиениями, а подчас и поножовщиной.

Цель террористов не только в том, чтобы убить как можно больше людей. Кровопролитие — прежде всего способ разделить общество, разжечь внутренние противоречия и запустить еще более мощную волну насилия.

Современные исследователи проблемы терроризма считают, что нагнетание ненависти не помогает ни остановить террор, ни устранить его причины.

Так, западные эксперты из Международного центра по борьбе с терроризмом предлагают уделять больше внимания таким вещам, как resilience («устойчивость») и fear management («контроль страха»). Они предлагают своим журналистам и политикам избегать паники, не надувать «театр террора» с помощью страха, а распространять информацию о помощи жертвам или об акциях солидарности. И в этом плане россияне, стоявшие в очередях к донорским пунктам, показали, что терроризму поддаваться не готовы.

Лидерам мнений надо ответственно подходить к своим словам и действиям, потому что чем менее избирателен и при этом агрессивен ответ на атаку, тем сильнее закручивается спираль насилия.

Предположим, кто-то поддастся понятным эмоциям — гневу, ненависти и желанию отомстить — и начнет отменять такси, оскорблять доставщиков еды или демонстративно не платить за шаурму. Пострадают прежде всего люди, ничего общего, кроме вероисповедания, с террористами не имеющие. Убедят ли их оскорбления и отмены в том, что Россия — их дом? Или, наоборот, подтолкнут на путь радикализации?

Подавляющее, чтобы не сказать абсолютное большинство мигрантов относится к терроризму с тем же ужасом и отвращением, что и коренные жители страны. Так, глава Таджикского культурного центра Хуршеда Хамракулова подчеркнула, что у террористов национальности нет, а напавших назвала подонками, которые не имеют права представлять таджикскую нацию.

Лучший способ борьбы с терроризмом — не позволять общественному недовольству трансформироваться в ксенофобскую истерию и работать с легитимными опасениями общества в легальном поле. Внедрение электронных систем контроля над мигрантами, замещение дешевого ручного труда автоматизацией производства, частичное или временное ограничение иностранной миграции — все эти меры государство может применить в спокойном рабочем режиме.

Так, в конце января глава правительства Михаил Мишустин утвердил план действий по адаптации иностранцев в России. В управление миграционными процессами все больше будут внедряться цифровые решения. До декабря этого года ведомства должны подготовить предложения по созданию цифрового профиля иностранного гражданина. Это позволит подтверждать личности иностранцев, приезжающих в Россию. Также прямо сейчас проходит эксперимент по сбору биометрических данных у мигрантов, прибывающих через московские аэропорты.

Президент России Владимир Путин, выступая на коллегии Генпрокуратуры, поручил совместно с МВД подготовить дополнительный пакет профилактических мер: «Очень важная и беспокоящая миллионы людей ситуация в миграционной сфере должна быть под контролем».

Вероятно, лучший способ борьбы с ксенофобией — не заниматься ею вообще и подходить к вопросу безэмоционально и конструктивно. А вот агрессивных ксенофобов, использующих насилие, надо останавливать по закону.

Ксенофобию нельзя победить до конца ни в одном обществе, особенно на фоне терактов, которые совершают преступники (любой национальности) от имени какой-либо религии или этноса. Однако ее можно снизить, если проводить взвешенную политику и скрупулезно отделять зерна от плевел: устранять объективные причины для страха и при этом развеивать ксенофобские мифы.