Мочить в сатире: таймлайн журнала «Крокодил»

Сатира зарождалась в горниле классовой борьбы и была поистине пролетарской. Здесь пафос советских историков не расходится с истиной. Первые попытки были тягостными, полными провалов, финансовых потерь и зачастую опасными для энтузиастов.

Первый сатирический журнал, симпатизирующий большевикам, вышел в 1905-м, в канун Московского вооруженного восстания. Он назывался «Жало», и его курировал сам Максим Горький, который выступил с прямо-таки гностическим памфлетом «О сером», в котором заявил, что в мире существуют две силы: сила Красного – добро – и сила Черного – зло. Каждый человек волен выбрать сторону, однако проблема в том, что большинство – серо; не примыкая ни к одной силе, такие люди не позволяют состояться окончательной битве красного рыцаря добра и черных сил зла.

«Жало» сумело выступить лишь с одним выпуском, журнал прикрыли, а большая часть редакции оказалась под арестом. Однако эстафету подхватила ленинская «Правда», основанная в 1912-м. После Революции 1917 года за юмористическую часть здесь отвечал поэт Демьян Бедный, который фактически стал крестным отцом советской сатиры.

В книге «Советская сатирическая печать 1917–1963» С. И. Стыкалин пишет: «...Многочисленной армии буржуазных писак, клеветавших на пролетариат и революционный народ со страниц расплодившихся после Февральской революции сатирических листков и журнальчиков, партия противопоставила плеяду талантливых сатириков-правдистов во главе с Демьяном Бедным. <...> Всевозможные "барабаны", "трепачи", "пугачи" и им подобные зловонные отпрыски "Нового сатирикона" и "Бича" превратились в откровенно пасквильные издания». За кондовым стилем, пожалуй, скрывается истина: большевикам пришлось иметь дело со множеством журналов, которые их активно высмеивали. И справиться удалось лишь силовыми методами: «По решению трибунала навсегда закрываются контрреволюционные издания. Прекращают свое существование пасквильные листки и журнальчики» (все тот же С. И. Стыкалин). Однако в 1918-м снова появляется множество язвительных «однодне­вок»: «Кузькина мать», «Плетка стегает всех», «Чертова перечница» и «Самарский горчишник», «Ванька-встанька», «Московский звонарь». Конкурировать с ними по замыслу должны были такие же листовки и «однодневки» большевиков. Гражданская война требовала сверхоперативных и актуальных решений.

Первым действительно советским по духу сатирическим изданием стал небольшой и скромный журнал «Соловей», вышедший в 1917 году в Москве. Журнал прикрыли по техническим причинам после второго выпуска (хотя в нем печатались Маяковский и Демьян Бедный). Но именно здесь наметилась главная черта почти всех последующих сатирических журналов: прикрепленность к «большой» газете. «Соловей» выходил на базе «Социал-демократа» – газеты московских большевиков. В 1918-м появился первый советский сатирический журнал Петрограда «Красный дьявол». И тоже со звездным составом: во главе встал первый карикатурист «Правды» Л. Г. Бродаты, также печатались Маяковский и Демьян Бедный. Чуть позже в Петрограде же вышел еще один журнал, «Гильотина», и сразу же проявилась еще одна черта, которая будет характерна для всей советской сатиры: попытка охватить разные слои населения разными изданиями. Если «Красный дьявол» печатался для пролетариев и матросов, то «Гильотина» – скорее для интеллигентов.

Чуть позже, в 1920–30-е годы, линия разделения сатирических журналов по прослойкам будет сознательно продолжена с подачи партии. К примеру, «Бузотер» обращался к работникам профсоюзов, «Смехач» ориентировался на служащих, а «Лапоть» – на крестьянство и прежде всего деревенский актив. Последний журнал особенно интересен тем, что действительно выделялся в плане характера и подачи. Основанный в 1924 году и просуществовавший до 1933-го, «Лапоть» характеризовал себя как «веселый и ядовитый крестьянский журнал» и издавался «Крестьянской газетой». Он вел разговор с читателем на образном, сочном и народном языке. Часто встречались присказки, притчи, пословицы и поговорки, стилизация под народный театр-раек, частушки. Лучше всего характер журнала передает его обращение к читателям:

Эй, ребята, будет плакать:

Если где завелся плут –

Присылайте прямо в «Лапоть»,

Там ему придет капут!..

Другой столп, на котором стояла советская сатира, – национальные журналы. Каждая республика и многие народности получили собственные сатирические ежемесячники. Они во многом ориентировались на «Крокодила» и «Лапоть», но были проще, беднее в плане оформления, чуть наивнее, зато часто с местным колоритом. Примечательно, как казахский «Ара» («Шмель») одновременно обещает клеймить стрелами позора «чинуш, плодящих резолюции» и «носителей феодально-байских пережитков». Отдельно стоит отметить украинский «Перецъ», который стал вторым по важности после «Крокодила» инструментом сатирической пропаганды: тираж 3 миллиона экземпляров впечатляет даже на фоне «крокодиловских» 6,5 миллиона. Еще один стоящий особняком журнал – азербайджанский «Молла Насреддин», уникальный тем, что начал издаваться еще в 1906 году под руководством просветителя Джалила Мамедкулизаде, влился в семью советской сатиры и сумел дожить вплоть до жесточайшего шторма 1930-х, когда партийная критика снесла практически все крупные издания кроме бессмертного «Крокодила».

Мы говорим «Крокодил» – подразумеваем «советская сатира»... Этот журнал был плотью от плоти советской культуры, важнейшим официальным рупором политики партии. Здесь публиковались Кукрыниксы, Маяковский, Зощенко, Ильф и Петров. По «Крокодилу» можно изучать историю страны, особенно это заметно по переломным моментам, которые он пережил, а также по трансформации образа врага, который он транслировал. Но об этом чуть ниже.

«Крокодил» был основан в 1922 году с подачи видного революционера Константина Еремеева, который в 1918–1919 годы был начальником кремлевской охраны. Он же стал первым редактором журнала и получил у подопечных прозвище Дядя Костя. Впрочем, неформальным лидером коллектива первое время был все тот же Демьян Бедный. Его же обращением открывается первый выпуск:

Добираться до всякой гнилости

И ворошить гниль без всякой милости,

Чтоб нэповская муть не цвела

И не гнила –

Вот какова задача Красного Крокодила!

Любопытно, что поначалу у журнала вообще не было ни номеров, ни даже названия. Это было просто приложение к массовой газете «Рабочий» («Рабочая газета»). Карикатурист Борис Ефимов в мемуарах «Десять десятилетий» утверждает, что название «Крокодил» придумал молодой и остроумный сотрудник «Рабочего» Сергей Гессен. В 1927-м издание пережило первое потрясение. В этом году вышло постановление ЦК партии «О сатирико-юмористических журналах». Карикатуристы подверглись жестокой критике за то, что с недостаточной силой боролось против классовых врагов и, в частности, социал-демократической идеологии: «Вследствие того, что журналы не ориентируются на массового читателя, они сбиваются на путь приспособления ко вкусам мещанства и новой буржуазии». Многие сатирические издания были расформированы.

«Крокодил» же выстоял и даже приобрел некоторую автономию: демонстративно не публиковал статей, посвященных открытию Беломорканала, пытался противостоять борьбе с «вредителями». Но в 1933 году последовал новый удар. Политика партии стала еще жестче, журналом занялся НКВД. Расследование нашло в редакции «контрреволюционное формирование» и антисоветскую агитацию. Двое сотрудников журнала – Эмиль Кроткий и Вольпин – были арестованы, коллектив распущен, а через несколько лет многие сотрудники журнала были репрессированы. Во многом журнал выжил благодаря редактору Михаилу Мануильскому, который обладал связями в верхушке партии. Он, к слову, отделался легко: просто ушел с поста. «Крокодил» был передан под крыло газете «Правда», главой редакции стал Аркадий Бухов, активно сотрудничавший с госбезопасностью.

Многие журналы СССР постигла еще более печальная участь. Так что с этого момента и до перестройки «Крокодил» стал рупором партии, единственным всесоюзным сатирическим журналом. Уже в 1930-е его тираж дорос до полумиллиона экземпляров. Другой важной чертой издания стала позиция его корреспондентов по отношению к читателю. Лучше всего ее резюмировал редактор сборника «История глазами Крокодила. ХХ век» Сергей Мостовщиков: «Это не кабинетный журнал. Они ездили по всей стране, они участвовали в каждой стройке, они были в каждой бочке затычкой, они воевали, они через все прошли сами». Уже в 1920-м на собранные журналом средства был построен самолет, на котором его журналисты летали по стране. «Крокодил» брал шефство над крупнейшими проектами СССР. Только в 1931 году редакция взяла под контроль работу 36 социалистических строек.

С началом войны журнал обрел новую роль в консолидации общества. Достаточно сказать, что в советском тылу продолжали издаваться только два журнала: «Крокодил» и грузинский «Нианги». Многие члены редакции ушли на фронт и присылали свои произведения прямо с передовой. В 1943 году вновь возобновился выпуск украинского «Перца», стали печататься эстонский «Пиккер» и литовский «Шлуота», во многом копирующие стиль «Крокодила», только с национальным колоритом. Несмотря на все преодоленные трудности в 1948-м и 1951-м журнал ждали новые удары: ЦК партии выпускает постановления, где утверждает, что «Крокодил» ведется «совершенно неудовлетворительно» и «является малоинтересным журналом».

«Крокодил» возродился и после этих испытаний, дорос до зенита славы... и стал зеркалом застоя. Художница Светлана Дорошева, работавшая над сборником «История глазами Крокодила. ХХ век», считает образ врага самым показательным и стилеобразующим в последующие десятилетия: «Если говорить об изменении стиля карикатуры, то легче всего об этом говорить как раз на примере образа врага. <...> В 1920-е и 1930-е, как вы понимаете, основными врагами были кулаки, империалисты и попы. В 1940-е, понятное дело, врагами стали фашисты и Гитлер. <...> В 1950-е и 1960-е идет холодная война, главным врагом стали американцы. И вот тут уже карикатура становится менее персонализированной. Раньше это были конкретные враги: убьем всех попов, изничтожим всех кулаков – все было понятно. Фашист – уже более обобщенный образ. А с наступлением холодной войны не стало никакой конкретики. <...> Появляется больше той карикатуры, которую мы помним, – плохой карикатуры. Краснорожие алкоголики или дядьки с тремя подбородками – бюрократы, просто тупо и дурно нарисованные».

Впрочем, «Крокодил» 1970-х и 1980-х – это не только идео­логический застой. В 1962 году появилась видеоверсия журнала, превратившаяся в «Фитиль». Редакция изобретает слово «стиляги». В 1980-е карикатуры с жаром набросились на такие темы, как хиппи, секс, культуризм и даже смена гендерных ролей. И даже перестройка не смогла убить важнейший сатирический журнал СССР. Его погубила неактуальность формы и содержания: в 2000-м журнал закрылся. В 2001-м открылся вновь под названием «Новый Крокодил», закрылся снова и был перезапущен в 2017-м как «Тот самый "Крокодил". Впрочем, пока это выглядит, как попытки дореволюционного "Сатирикона" (того самого, заклейменного советской сатирой) прижиться в новом веке.