Фернандо Алонсо: «Я каждый день думаю, как сильно мне повезло»

Хорошие. Само собой, ужасно занят — и гонками, и всем остальным. Но вообще все хорошо, я счастлив. И сейчас в моей жизни хороший этап.

Насколько ты бываешь честен и открыт во время интервью?

Очень честен и очень открыт.

Правда?

Да. Даже слишком честным и слишком открытым.

То есть твои поклонники знают, какой ты на самом деле?

Думаю, да. В определенном смысле. Скажем так, они знают мои ответы, а они всегда честные и правдивые. Другое дело, что личность стоит позади гонщика. Обычно меня спрашивают про гоночный уикенд, про управляемость машины, про шины. Какие тут сделаешь выводы? А по-настоящему узнать человека, читая газеты и смотря телевизор, конечно, невозможно.

Ты как-то работаешь над своим публичным имиджем?

Нет, никогда особо этим не занимался. Когда к тебе приковано столько внимания, порой тебе следует говорить именно то, чего от тебя ждут, — веришь ты в это сам или нет, но я не такой человек.

А к критике ты чувствителен?

Пожалуй, да. Когда ты читаешь о себе что-то плохое или неправду, испытываешь чувство несправедливости и немного падаешь духом. Но так ведь у всех. И этого не избежать, можно только стараться не переживать слишком сильно.

Каково это — быть Фернандо Алонсо?

Могу догадываться: неплохо! Я отдаю себе отчет, что у меня всегда была особенная работа. Только еще у девятнадцати человек в мире такая же. Я смотрю на своих школьных друзей — одни довольны своей работой, другие просто не нашли ничего лучше. Я понимаю, насколько у меня привилегированное положение, какое это счастье — всю жизнь заниматься тем, к чему я испытываю настоящую страсть, путешествовать по всему миру, открывать для себя новые места, встречать новых людей. Каждый день я думаю, как сильно мне повезло.

Жизнь — это соревнование?

Конечно! Жизнь во всех ее проявлениях — это соревнование. И тут, и там тебя ждут победы или поражения. Наверное нормальным людям сложно будет понять, но для меня даже переговоры или поиск перелета на следующую гонку с минимальной потерей времени — это возможность выполнить задачу как можно лучше, достичь совершенства.

А «нормальные», как ты говоришь, люди — это кто?

Например, те, кто путешествуют два-три раза в год, а не проводят 320 из 356 дней в отелях. Вся моя жизнь — это то, что у меня с собой в сумке. Я думаю, это не нормально.

То есть мечтаешь стать фермером?

Совершенно точно! Это одна из тех вещей, которую я предвкушаю в будущем. Я живу в безумном ритме уже много лет, с самого раннего возраста. И до сих пор я ничего не знаю о нормальной жизни — жизни, которая, возможно, мне подходит лучше всего. Я родился в совершенно обычной семье. Все, что сопутствует Формуле-1, все что ее окружает, не для меня. Я стал ее частью только потому что люблю гонки. Но то, что к ним прилагается, — нет. Однажды, когда я завершу карьеру, я начну жить обычной жизнью, у меня появится своя семья, я буду ходить в супермаркет и делать самые заурядные вещи, которых никогда не делал прежде.

То есть ты совсем не наслаждаешься своей известностью и положением?

Это правда, не наслаждаюсь. Я люблю машины и люблю участвовать в гонках, но к атрибутам славы до сих пор не привык: когда ко мне кто-то подходит в ресторане или в аэропорту, я все еще смущаюсь. Когда я на гонках, в паддоке — без вопросов. Но, когда я не на работе, мне хочется жить жизнью обычного человека, а не гонщика «Формулы-1».

Что ты чувствуешь по отношению к своим фанатам? Многочисленные видео, как тебя окружает толпа, люди бьются в истерике, — все это выглядит пугающе.

Все зависит от обстоятельств. Когда ты на автодроме, здорово получать такую огромную поддержку, видеть увлеченность людей автоспортом, твоей командой, лично тобой. Конечно, хочется отплатить им как-то: они часами ждали этого момента, и теперь ты должен уделить им свое время и внимание. Но за пределами гоночной трассы все иначе. В наши дни вообще желание сфотографироваться с известным человеком превратилось в манию. И вот это уже настоящий стресс! Хотелось бы большего уважения к частной жизни.

А ты сам был чьим-то фанатом? Может быть, в детстве?

Конечно! Мне нравятся велогонки: Мигель Индурайн мой кумир. Также я с детства люблю футбол и болею за «Реал Мадрид», так что я понимаю те эмоции, которые испытывают люди при встрече с любимым спортсменом.

Как сильно ты изменился за годы в «Формуле-1»? Ты в 20 и в 37 лет — это один и тот же человек?

Думаю, сейчас я в сущности все тот же парень. Но с годами ко всем приходит зрелость и опыт; ты узнаешь людей, как хороших, так и плохих, учишься защищать себя от негатива.

Каким одним единственным словом ты мог бы рассказать о себе?

Самого себя вообще сложно описать. Но у меня есть легкий ответ — гонщик. Тот, кто будет соревноваться за все.

Ты соревнуешься с соперниками, с обстоятельствами, с собой? Ты столько лет в гонках, а жажда так и не утолена. Что тобой движет?

Да все сразу. Соревнования — штука многогранная. Иногда ты видишь цель в том, чтобы победить самого себя, что-то внутри себя, стать лучше. Иногда мало превзойти только себя, нужно обойти еще и соперников. На уровне ощущений все всегда по-разному, а по факту ты борешься со всем сразу.

Как твоя мама относится к твоей работе?

Она привыкла и ей все происходящее со мной кажется нормальным. Возможно, это потому что я начал очень рано. Риск есть, несомненно, но мама понимает, что он есть и в других видах спорта, да и в обычной жизни, когда ты едешь на машине по автостраде или садишься в самолет. Так что она старается радоваться за меня.

Что было самым сумасшедшим, что ты когда-либо делал в жизни?

Не знаю. Похоже, я ничего такого и не делал никогда.

И не хочется?

Возможно. Однажды... Да, конечно, да! Поскольку я начал карьеру очень рано, по большей части я следовал рекомендациям профессионалов, которые меня окружают. У них больше знаний, шире видение. Со временем я начал чаще принимать собственные решения. А сейчас я действительно чувствую потребность больше рисковать и, да, делать что-то сумасшедшее.

Расскажи о своих татуировках! Что они для тебя значат?

У меня их две. Одна на спине — это изображение самурая, которое мне напоминает об их силе. Я вообще отношусь с большим уважением к японской культуре, а к ценностям самураев особенно. Вторая татуировка — это старые часы моего дедушки — я сделал ее в память о нем, когда он ушел из жизни. На циферблате первые буквы имен всех членов моей семьи, так что это очень личная история.

Ты бы хотел поуправлять машиной времени?

Да, конечно.

Зачем?

Машина времени — это очень могущественная штука! Она бы дала возможность прожить те или иные вещи по-другому. Исправить кое-какие ошибки, пожить в другое время, отправиться в будущее и узнать кое-что.