Мученики науки: 8 идей и изобретений, которые погубили своих создателей

А теперь переносимся аж в XVI век в далекий Китай — страну чудес, фейерверков и восточных мудростей. Во времена династии Мин некий китайский чиновник по имени Вань Ху построил особое «летающее кресло». На самом деле это было самое обычное деревянное кресло, у основания которого он закрепил 47 ракет, наполненных горючей смесью древесного угля, селитры и серы. Зачем? Вань Ху, как и многие просвещенные люди в то время, увлекался астрономией. И он очень, очень хотел побывать на Луне! Сидя в своем кресле и держа в каждой руке по большому воздушному змею, чтобы держаться в воздухе, он дал знак помощникам, чтобы те подпалили ракеты под ним. Запалы загорелись, порох вспыхнул, раздался взрыв... Долго помощники Вань Ху смотрели в небо в поисках своего господина, но тщетно. Когда клубы дыма рассеялись, на поляне не было ничего. Ни кресла, ни воздушных змеев, ни Вань Ху. Первый полет человека в космос пришлось отложить на 400 с лишним лет.

Жажда медицинских знаний вдохновила великого шотландского хирурга и анатома Джона Хантера ввести гной из мокнущих язв инфицированной гонореей проститутки в головку собственного полового члена, чтобы выяснить, как передается болезнь. Дело было в 1767 году, поэтому ни о каких антибиотиках никто и слыхом не слыхивал. К несчастью для Хантера, проститутка, у которой он решил взять образец, помимо гонореи, страдала еще и сифилисом. Из-за этой оплошности Хантеру пришлось отложить собственный брак на целых три года, и в итоге он так никогда и не оправился от болезни. Это была плохая новость и для венерологии, поскольку Хантер ошибочно пришел к выводу, что сифилис и гонорея являются стадиями одной и той же инфекции, и этот его ошибочный вывод затормозил адекватное изучение обеих болезней на долгие годы.

В 1785 году французский химик Жан-Франсуа Пилат де Розье и его компаньон Пьер Ромен стали первыми в мире жертвами авиакатастрофы, когда их воздушный шар потерпел крушение недалеко от местечка Вимре в Па-де-Кале во время попытки перелететь Ла-Манш. В качестве подготовки де Розье проверил свойства водорода, набрав газ в рот, а затем выпустив его над открытым пламенем, доказав таким образом, что водород легко воспламеняется и что существуют менее болезненные способы сбривать растительность на лице.

Несмотря на отсутствие формального научного образования, швед Карл Вильгельм Шееле внес огромный вклад в химию. Он открыл кислород более чем за год до того, как Джозеф Пристли определил этот газ, но не опубликовал результаты своих исследований. Шееле открыл восемь удивительных элементов, включая хлор, фтор, марганец, барий, молибден, вольфрам и азот, но в каждом случае заслуга отходила кому-то другому. Шееле мог бы продолжать делать великие открытия, если бы не его любопытная привычка пробовать на вкус каждое химическое вещество, с которым он работал, включая такие смертоносные элементы, как ртуть и синильная кислота. В 1786 году он скоропостижно скончался прямо за собственным лабораторным столом в возрасте 43 лет. Сложно сказать, какая именно дегустация стала для него последней.

И опять химик. Живший в XVIII веке англичанин Томас Беддоус предполагал, что некоторые «искусственные воздухи» обладают огромными терапевтическими свойствами, и поэтому сделал странный вывод, что вдыхание водорода или метана может излечить туберкулез. Беддоус проверил свою теорию на деле, подавая метан в палаты больных туберкулезом — другой конец трубы был отведен к коровнику с несколькими буренками, страдающими метеоризмом. К счастью, ему не удалось повторить этот трюк с водородом. Постоянным товарищем Беддоуса в его изысканиях был его 19-летний помощник Хамфри Дэви, изобретатель шахтерской лампы. Ну, как сказать товарищем — скорее подопытной крысой. Однажды Беддоус убедил Дэви вдохнуть угарный газ, что тот и сделал, из-за чего едва-едва не отравился. Парня спасло лишь то, что он случайно выронил мундштук ингалятора, прежде чем потерять сознание. Затем Беддоус убедил своего молодого помощника вдохнуть около 18 литров веселящего газа. Ну, чтобы не грустил, видимо.

В 1804 году Стаббинс Фирт, врач из Филадельфии, пил свежую рвоту пациентов с желтой лихорадкой, чтобы доказать, что это не заразная болезнь. Он так и не заболел, из-за чего стал утверждать, что его гипотеза верна. Однако он ошибался. Желтая лихорадка чрезвычайно заразна, но только при передаче непосредственно через кровь, например при укусе комара.

В 1806 году прусский эрудит Александр фон Гумбольдт, очарованный открытием того, что электрический ток может вызывать мышечные сокращения, провел серию ужасающих экспериментов над собой, прикрепляя электроды к различным частям своего тела. Однажды он провел день в конвульсивной агонии после того, как опрометчиво воткнул электрод в полость, оставшуюся на месте только что удаленного зуба, чтобы посмотреть, что произойдет. Он также экспериментировал над животными, так что в наши дни его по-любому засудил бы какой-нибудь природоохранный фонд. Чтобы собрать электрических угрей для экспериментов, Гумбольдт и его помощники загнали около 30 лошадей в озеро, кишащее угрями, и удерживали их там до тех пор, пока угри не стали слишком истощены, чтобы представлять какую-либо опасность для людей. Несколько лошадей утонули в агонии в первые несколько минут.

Медицинские таланты французского врача Шарль-Эдуара Браун-Секара нашли любопытное применение в молодости, когда он начал глотать целые губки, прикрепленные к веревке, и снова вытягивать их вверх, чтобы изучить свой желудочный сок. В 1854 году он отправился на Маврикий, как раз в те дни, когда там бушевала эпидемия холеры, унесшая жизни 8 тыс. человек. Он помог организовать больницу и пил рвоту жертв, чтобы проверить эффективность опиума как лекарства. Видимо, госпожа удача хранила его, ведь он не заболел. Уже в 1889 году в возрасте 72 лет Браун-Секар удивил врачебное сообщество Европы интимным откровением. Изрубив и измельчив яички щенков и морских свинок, он ввел себе полученное соединение, после чего заявил, что теперь физически он моложе на 30 лет и может «навещать» свою молодую третью жену Элизабет каждый день в обязательном порядке. Его опыт спровоцировал целую волну подобных экспериментов в надежде создать эликсир молодости. На дворе, на минуточку, стоял конец XIX века. В итоге эликсир не очень-то помог, жена ушла от него к более молодому мужчине, и вскоре после этого Браун-Секар скончался от кровоизлияния в мозг.