Безумный ученый против Гитлера: жизнь и борьба Джеффри Пайка
Джеффри Натаниэль Пайк родился 9 ноября 1893 года в Лондоне в семье еврея-адвоката. Впрочем, времени, чтобы прочувствовать отцовскую любовь, у него не было: когда Джеффри был маленьким, Пайк-старший скоропостижно скончался, оставив семью без средств к существованию. Крутились как могли. Мать будущего «победителя Гитлера» обладала весьма склочным, даже скверным характером, из-за чего быстро перессорилась со всеми родственниками и регулярно вымещала обиду на детях. Он настаивала на том, чтобы юный Джеффри рос религиозным парнем и одевался как хасид. Назло ей Пайк в 13 лет провозгласил себя атеистом, а вскоре и вылетел из школы, куда его прежде устроила родительница.
В конце концов, Джеффри все же решил взяться за ум и закончил обучение на дому, после чего поступил в колледж, чтобы стать юристом, как его покойный отец. Да только вот незадача: началась Первая мировая война, старый привычный мир буквально рушился на глазах, и этот водоворот событий затянул молодого человека буквально с головой. Решение было принято молниеносно: к черту колледж, к черту право, Джеффри станет военным корреспондентом и отправится не абы куда, а в самое логово врага — в Берлин. С этой идеей Пайк кинулся к главному редактору газеты «Дейли Кроникл» и буквально уговорил того дать ему эту командировку. Он прибыл в Берлин на пароходе с поддельным паспортом на имя американского моряка и, едва сойдя на берег, принялся энергично собирать информацию. Начинающий репортер беседовал с простыми немцами, подглядывал за тем, как собираются на мобилизацию солдаты. Судя по всему, вел он себя слишком подозрительно, ибо не прошло и недели, как его арестовала немецкая полиция.
С одной стороны, серьезных доказательств у немцев против Пайка не было: ну ходит какой-то непонятный тип, ну пристает ко всем с расспросами. С другой — а ты докажи, что шпион, а не любопытный турист. Времена пока еще были старые, никакого гестапо не существовало, поэтому поступили со злосчастным корреспондентом вполне гуманно. Его продержали несколько дней в одиночной камере, а затем отправили в лагерь для интернированных лиц. Что же это за место такое? Ну вот представьте, что вы объявили войну другой стране или она вам — не так уж важно. А на вашей территории находится некоторое количество граждан этой враждебной страны. Это могут быть туристы, люди, приехавшие к родственникам, по работе, да и просто временно проживающие. С одной стороны, публика весьма ненадежная, с другой — это не военные. Поэтому таких зачастую арестовывали и помещали в соответствующие лагеря, условия содержания в которых были существенно лучше, чем в тех, куда отправляли пленных солдат. Поэтому в какой-то момент Пайк перелез через забор и сбежал. В итоге он вместе с еще одним подельником добрался до границы с Нидерландами и сдался там местному пограничнику.
По возвращении в Лондон Пайк решил, что гонзо-журналистики с него хватит, поэтому наскоро написал мемуары о своих злоключениях в Германии и ушел в мир биржевых спекуляций. Надо сказать, что он даже преуспел в этом деле и сумел заработать неплохие деньги, с помощью которых начал новый бизнес — открыл престижную частную школу, которая в короткий срок стала одной из самых обсуждаемых и модных в Лондоне. Увы, успехи его длились недолго: в 1927 году Пайк полностью разорился и стал банкротом. Его жена, которой теперь пришлось пойти на работу как простой смертной, такой вираж судьбы не оценила и ушла от Джеффри.
Следующие несколько лет Пайк не жил — выживал. Порой казалось, что еще немного — и он обнаружит себя спящим в ночлежке для бездомных. Его периодически мучили депрессивные состояния, казалось, что вот-вот он окончательно утратит волю к жизни.
Как ни странно, еврея Пайка спасли нацисты. После того, как в 1933 году к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, бывший журналист как будто обрел второе дыхание. Когда в 1936 году в Испании началась гражданская война, Пайк, тряхнув старыми знакомствами, создал благотворительный фонд, который собирал деньги для противников Франко. Более того, он вернулся к журналистике. Пайк активно интересовался тем, что происходило в те годы в Германии, много писал о нацистах и их режиме и предлагал различные способы предотвращения войны. В частности, одна из его идей заключалась в том, чтобы тайно провести в Германии социологический опрос и затем опубликовать его результаты, показав Гитлеру: большинство немцев не хотят войны. Поскольку Пайк правильно предположил, что диктатор, вероятно, будет категорически против опросов общественного мнения, он планировал наводнить Германию студентами, замаскированными под игроков в гольф, с блокнотами в одной руке и клюшками для гольфа в другой. Звучит странно, верно? Где гольф и где Германия? Однако Пайк даже сумел убедить нескольких студентов отправиться в рейх с такой легендой. Впрочем, у Гитлера были свои планы, и 1 сентября 1939 года он вторгся в Польшу. Операция утратила всякий смысл, и этим несчастным студентам очень повезло покинуть страну до того, как на них обратило внимание гестапо.
Однако энтузиазм Джеффри Пайка не остался незамеченным, и в 1941 году его взял под крыло лорд Луис Маунтбеттен, недавно назначенный новым главой Штаба межвойсковых операций. Так бывший журналист стал военным аналитиком. Далеко не все в штабе были от него в восторге: всегда неопрятный и бедно одетый, он постоянно ходил с расстегнутой ширинкой и однажды даже предстал в таком виде перед премьер-министром Канады Маккензи Кингом. Он предпочитал работать из дома, лежа нагишом на кровати и обложившись кипами бумаг и пепельницами, которые он заполнял окурками с астрономической скоростью. Его считали сумасшедшим, но ему было плевать. Все, чего он хотел, — это победить Гитлера.
Он писал одержимо и яростно, занося все новые и новые идеи в блокнот. Периоды маниакальной активности сменялись периодами депрессии. Он то пропадал на несколько дней, полностью уходя в себя, то с рассветом принимался названивать в офис Штаба межвойсковых операций, настаивая на том, чтобы его идеи тотчас же передали Маунтбеттену.
А его идеи... Что же, они были занятными. Например, он разработал план уничтожения нефтяных месторождений Румынии (союзной Гитлеру), согласно которому специально обученные красивые девушки с бутылками бренди должны были отвлечь охрану, пока диверсанты делают свою работу. Когда этот план не встретил особого энтузиазма у военных, ему пришла в голову идея получше. Британские шпионы могли бы устроить несколько небольших пожаров, а затем коммандос просто разъезжали бы по нефтяным месторождениям, одетые как румынские пожарные, на копиях пожарных машин. Вместо того чтобы тушить пожары, «пожарные» должны были еще сильнее разжигать их, поливая все зажигательной смесью. В другой раз Пайк принес в генштаб свой проект моторизованных саней, которые могли бы использовать английские диверсанты в оккупированной немцами Норвегии. Главной особенностью этих саней (помимо двигателя) была скрытая торпеда, которой можно было (по задумке Пайка) выстрелить по врагу в случае необходимости. Пародия на бондиану? Нет, это британский генеральный штаб!
Но это были лишь цветочки. Осенью 1942 года Пайк принес в кабинет лорда Маунтбеттена 232-страничный доклад, в котором подробно излагал свой новейший план — так называемый «Проект Хаббакук». Пусть читателя не смущает подобное мудреное название: это всего лишь имя ветхозаветного пророка Аввакума на иврите. Ключевым элементом плана был огромный авианосец длиной полмили (около 800 метров), построенный из «пайкерита», композитного материала, состоящего из древесных опилок и замороженной морской воды. Его придумал сам Пайк, вдохновляясь арктическими айсбергами, и, само собой, назвал в свою честь. По свойствам пайкерит был почти таким же крепким, как бетон, и обладал при этом ковкостью и плавучестью. Корабль Пайка должен был быть оснащен морозильной установкой, чтобы корпус авианосца мог поддерживать нужную температуру и не плавиться. Поскольку толщина корабельного корпуса должна была составлять около десяти метров, он был бы практически неуязвимым для неприятельских снарядов и торпед.
Звучит как очередной план типичного безумного ученого, но лорд Маунтбеттен всерьез заинтересовался проектом и тут же побежал к Черчиллю, чтобы протолкнуть идею до реализации. Как гласит легенда, лорд застал премьер-министра отмокающим в горячей ванне и, чтобы показать эффективность идеи Пайка, бросил в воду брусок пайкерита. Едва ли все было именно так, но Черчилль действительно ознакомился с проектом и распорядился произвести некоторое количество пайкерита для полевых испытаний. Наконец, в августе 1943 года изобретение Пайка представили на секретном совещании начальников штабов союзников в отеле Château Frontenac в Квебеке. Чтобы продемонстрировать крепость пайкерита, лорд Маунтбеттен выстрелил в опытный образец из револьвера. Пуля отрекошетила от слитка и едва не прошила ногу сидевшего рядом адмирала Эрнеста Кинга, который до этого очень скептически высказывался об идеях Пайка. Этой демонстрации оказалось достаточно, и проекту дали зеленый свет.
А где же в это время был сам Пайк? Дома сидел, потому что ни на одно секретное совещание его не пригласили: военные по-прежнему считали его чокнутым и старались лишний раз с ним не пересекаться. Ну и конечно, ему совершенно не пошла на пользу привычка отправлять в офис Маунтбеттена телеграммы с пометкой «Секретно», в которых он оскорблял оппонентов из генштаба. В конце концов его попросту выкинули из собственного же проекта.
А что в итоге? Опытный образец «Хаббакука» все же построили на одном из озер в канадской провинции Альберта. Правда, по ходу строительства в проект то и дело вносились корректировки, из-за чего производственный бюджет рос как на дрожжах, а сроки постоянно сдвигались. В 1944 году, когда пайкеритовый авианосец был еще далек от завершения, всем в Европе стало ясно, что Германия войну проиграет. Военные чины Великобритании быстро прикинули, что столь затратный и трудоемкий проект им больше, в общем-то, и не нужен, поэтому свернули все работы, а остов корабля так и бросили стоять в озере. Потребовалось целых три года, чтобы он полностью растаял. А что же Джеффри Пайк? Увы, ни одна из его безумных (или гениальных?) идей так и не была реализована в полной мере. Все это лишь усиливало депрессию, что была его верной спутницей вот уже долгие годы. В 1948 году, в возрасте 54 лет, Джеффри Натаниэль Пайк покинул этот мир как настоящий рок-н-ролльщик, приняв запредельную дозу барбитуратов. В некрологе, выпущенном лондонской газетой «Таймс», он был назван «одной из самых оригинальных, хотя и непризнанных фигур нынешнего века».