«Я изобрел тетрис для собственного удовольствия. Только так и можно что-то изобрести», — утверждал в одном интервью Алексей Пажитнов, до начала девяностых бывший сотрудником Вычислительного центра Академии наук СССР и изучавший искусственный интеллект и распознавание компьютером человеческой речи. Программист находил очертания головоломок и будущих изобретений буквально во всем. Например, в магазине сувениров на Арбате он раскрыл веер с летящим журавлем и придумал головоломку, в которой нужно угадать изображение по отдельным фрагментам. Тетрис возник тоже из наблюдения. По разным данным, он то ли прочитал книгу «Пентамино» американского математика Соломона Голомба о детской головоломке с фрагментами разной формы, состоящими из пяти квадратов, то ли сразу купил игру в «Детском мире» и попытался составить из фигур разные комбинации, путем опускания в граненый стакан. Затем понял, что из четырех квадратов составлять комбинации легче и фигуры (квадрат, прямая линия, Т, Z, L и отзеркаленные Z и L) получаются простыми и узнаваемыми, и переименовал пентамино в тетрис (от греч. «тетра» — «четыре» и слова «теннис»).
История одной вещи: как за «Тетрис» боролись англичане, американцы и японцы
Первую версию игры программист написал на основе семи фигурок, ставших впоследствии стандартным набором тетриса. До ума (и цвета) игру довел вундеркинд Вадим Герасимов. Он выделялся среди сверстников острым умом и знанием языков программирования. В 16 лет Герасимов пришел тренироваться в Вычислительный центр Академии наук, где его заметил коллега Пажитнова Дмитрий Павловский и пригласил вместе доработать тетрис. Тетрис увидел мир 6 июня 1984 года. Первые копии изобретатели распространяли бесплатно на дисках среди коллег, игру быстро оценили столичные программисты — не за горами была не то что всероссийская, но мировая слава.
Первое столкновение тетриса с капиталистами произошло не без участия руководителя Вычислительного центра Виктора Брябрина. Он восхищался головоломкой и отправил пробник в Венгерский институт проблем кибернетики. Там с визитом был глава британской компании Andromeda Роберт Стейн — он решил опробовать советскую игру и еле остановился. «Я не был фанатом игр, но если мне понравилась эта игра, видимо, она невероятно хороша», — вспоминал Стейн.
Роберт загорелся целью выкупить права на тетрис, но понимал, что переговоры с СССР затянутся, поэтому приобрел лицензию на версии для Commodore и Apple у венгров и открыл продажу для американских издателей без ведома Пажитнова сотоварищи.
Глава Andromeda полагал, что советские программисты не стали бы возражать, узнав, что их игра уже востребована за железным занавесом, и продал лицензию разработчику игр Spectrum Holobyte, дочерней компании Mirrorsoft. А затем телеграфировал в РАН с заманчивым условием: советским разработчикам предлагалось $10 тысяч и 75% от общей суммы продаж тетриса.
Пажитнов, не знавший английского языка, смог отправить телеграмму с согласием о сделке спустя полтора месяца, пронеся ее через переводчиков и руководство Вычислительного центра. Стейн хотел втереться в доверие к советскому программисту и заверил, что в Британии главным в сделке считается разработчик игры, но Пажитнова стали терзать сомнения, и в коммуникацию включилась «Лицензнаука» — подразделение РАН, понимавшее в лицензиях несколько больше, чем разработчики. Теперь уже Стейн получил условие от Советов: аванс $25 тысяч и 80% прибыли от продаж. Все бы ничего, если бы в этой цепочке с самого начала не существовало еще одно звено — компания «Электроноргтехника» («Элорг»), монополист в импорте и экспорте электровычислительного оборудования, которой Пажитнов отдал права на тетрис практически сразу. В «Элорге» о переговорах с ушлым британцем были ни сном ни духом и телеграфировали Стейну об отмене сделки. Глава Andromeda переходит в нападение: шантажирует продажей прав на тетрис зарубежным компаниям и угрожает скандалом. Подумав, «Элорг» сдается, и Стейн получает права на тетрис для различных типов ПК. Правда, в феврале 1988 года.
В США же тетрис для ПК выходит под Рождество, в декабре 1987-го. Рекламная кампания впечатляет: игра упакована в красную коробку с храмом Василия Блаженного и серпом вместо буквы s в названии. Игра, поданная под соусом «первый прорыв железного занавеса», разлетелась по американцам быстрее картофеля фри, и пораженным детям было невдомек, что у них в руках пиратская копия. Переговоры с Советами все еще велись и усложнились скандалом из-за упаковки тетриса: изначально на ней был изображен самолетик, в котором «Элорг» разглядела намек на Матиаса Руста, посадившего самолет на Большом Москворецком мосту в 1987 году.
Пока британец бодался с русскими за права, слава о тетрисе долетела до Японии, где к 1987 году Atari Games продали 2 млн экземпляров головоломки.
В 1989 году Nintendo, главный конкурент Atari Games, готовилась выпустить на рынок карманную консоль Game Boy. Компании требовалась игра, которая помогла бы продать разработку в считаные дни, и президент Nintendo Минору Аракава попросил владельца компании Blue Planet Software Хенка Роджерса договориться с русскими о правах.
Роджерс прибыл в Москву и легко договорился с отцом тетриса, потому что, по словам самого Пажитнова, не просил никаких гарантий и не давал пустых обещаний. Но в ходе беседы выяснилось, что 130 тысяч картриджей, проданных Atari Games для видеоигровой системы Nintendo Famicom, оказались пиратскими (произведенными по лицензии, которую Стейн еще не купил у «Элорга»). Роджерс сразу же выписал Пажитнову чек на частичную оплату проданных картриджей и пообещал привлечь Nintendo, которая не только обеспечит крупное разбирательство, но и поможет разработчикам заработать на нем.
Atari Games пыталась доказать, что Famicom не игровая консоль, на которую Стейн не получил лицензию, а маленький ПК, на что Nintendo парировал единственным официальным контрактом русских со Стейном, по которому «компьютером» считался именно компьютер с клавиатурой, монитором и дисководом, работающий на обычном процессорном блоке, а не на микропроцессоре.
По результатам суда Atari Games отправила картриджи с тетрисом на склад (позже коллекционеры раскупили их по $150 за штуку).
В 1990-м у Стейна отсудили права на тетрис. Предприниматель рассказывал, что заработал на игре около $200 тысяч, хотя мог бы миллионы. Mirrosoft и Atari Games тоже лишились лицензий по решению суда — с деньгами остались только Хенк Роджерс и советские правообладатели.
По слухам, Nintendo заплатила $3–5 млн аванс. К 1992 году компания продала 32 млн Game Boy с тетрисом, причем 46% покупателей были взрослыми.
Роджерс получал по $1 за каждый проданный тетрис в комплекте с Game Boy и еще больше — с каждой отдельно проданной игры. Nintendo заработала на головоломке Пажитнова $80 млн без учета продаж Game Boy (а с учетом к 1992 году они достигли $2 млрд).
Советский Союз распался, «Элорг» перешла в частные руки, а Роджерс и Пажитнов перебрались в Токио и в 1995-м основали Tetris Company. Впрочем, права на тетрис продержались у «Элорга» вплоть до 1996 года, только после этого Пажитнов начал получать доход с продаж. Полная передача прав на легендарную игру завершилась в 2005 году. Для управления лицензиями на головоломку Роджерс и Пажитнов в этом же году создали Tetris Holding Company.
В интервью, приуроченном к 30-летию тетриса, Пажитнов объяснил преимущества изобретения так: «Обычно в играх есть какой-то конкретный персонаж, кто-то его любит, кто-то нет. Абстракция же — она для всех. Дальше: тетрис не имеет деструктивного характера. Большинство игр — все-таки какие-то стрелялки и взрывалки, а в тетрисе есть иллюзия, что вы что-то строите. Креативный характер игры оказался привлекателен для широкого круга пользователей. И еще он очень привлекателен для женской аудитории. Хотя в нем нет ничего специфически женского, но обычно в любую игру играет 90% мальчиков и 10% девочек. В тетрис всегда играли 50 на 50%».