Блог знает что: инфлюенсеры — о том, как работать в новой реальности

За уже существующие аккаунты и пользование ими никто к ответственности привлекать не будет, если только не публиковать в них экстремистские материалы. Предстоит апелляция, решение суда еще не вступило в силу, а какая ответственность может грозить пользователям после окончательного признания Meta экстремистской, пока неизвестно. Но, по мнению Саидахмедова, пользование соцсетями лучше ограничить и перейти в другие социальные сети. «Тем более что и "ВКонтакте", и "Одноклассники" будут предлагать сейчас более обширные возможности для рекламы и заработка на контенте. Если социальные сети использовались вами исключительно в целях заработка, вам в любом случае придется отказаться от их использования», — говорит он.

У нас международная аудитория, и основной сегмент читателей — люди 25–35 лет, а это люди, которые умеют пользоваться VPN, поэтому массового оттока аудитории и падения охватов не случилось. Но блокировка стала толчком для того, чтобы усилить присутствие на других русских платформах, к которым мы раньше не так активно обращались. Я открыла телеграм-канал, где быстро собрала качественную аудиторию. Сейчас мы также реорганизуемся во «ВКонтакте» на нашей общей страничке #followmeto. «Одноклассники» не входят в наши планы.

Мы никогда не привязывались к одной площадке, у нас всегда было много офлайн-активностей, мы всегда прыгали с площадки на площадку. Вот эта адаптивность — большое преимущество любого проекта. Мы немного просели в пандемию, но планируем наверстать и продолжать масштабировать наш проект на весь мир. Это не значит, что мы уходим с русского рынка, но пока все проекты в России стоят на паузе.

Мы не собираемся уходить из Instagram и продолжаем на него ориентироваться. 80% нашей аудитории находится за границей, поэтому сейчас наш Instagram будет полностью площадкой для зарубежных подписчиков. Надеемся, что сможем продолжать показывать им и Россию.

Для российской аудитории будем развивать Telegram и «ВКонтакте», потому что не понимаем перспективы Instagram на данный момент, правила очень размытые. Мне кажется, что Telegram — очень интересная площадка, и я очень надеюсь, что массовый переход инфоцыган в Telegram не погубит площадку, как это произошло с Clubhouse. Для меня эта соцсеть скорее про тексты и проекцию мыслей, я не представляю себя телеграм-блогером и не очень понимаю, как там активно монетизировать контент. Больше воспринимаю его как личный журнал.

Блокировка Instagram — большой удар для взаимодействия с аудиторией и тех сложных проектов, которые мы делаем. Поэтому мы будем развивать «ВКонтакте», он будет развиваться с точки зрения рекламных интеграций, хотя сама платформа довольно тяжелая. Надеюсь, в ближайшее время «ВКонтакте» будет выкатывать обновления и развивать интерфейс, чтобы аудитория не почувствовала колоссальной разницы.

Что будет с TikTok, не знаю. Думаю, он вернется на рынок, придумав механизмы, которые позволят ему это сделать. Поэтому не особо верю в российские аналоги, которые будут развиваться на территории коротких видео.

Крупные блогеры в большинстве замолчали и залегли на дно. Это и понятно: огромное количество негатива шло, идет, будет идти даже на самый, казалось бы, нейтральный контент. Но хочу заметить, что сейчас, когда ушла аудитория, которую триггерило и ранило, можно даже не модерировать комментарии под постами — в каком-то смысле остались только свои. Более того: я вижу больше поддержки и тепла от людей. Они благодарят за транслирование общечеловеческих ценностей, что сейчас, на мой взгляд, очень важно и нужно всем нам.

Из-за отсутствия сторис и постов мастодонтов охваты забирают себе маленькие блогеры, по которым хейт и негатив ударил не в таких масштабах или не ударил вовсе. Они активно постят, вовлекают новых пользователей, находят колоссальный отклик.

Телеграм-канал я создала еще в 2017 году. Как человек пишущий, люблю его за лонгридный формат, который там ценится. Плюс я делилась там своими фотоработами в высоком качестве, многие ставят их себе на заставки. Но активность до марта там у меня была наплывами, без дисциплины. В первое время я себя ограничила только текстовым форматом, но потом стала смотреть, что делают коллеги, и поняла, что форматы здесь такие же разные, как в привычном Instagram; стоит только пощупать, что вам откликается на площадке, понаблюдать и найти свой вектор развития.

Знаю, что телеграм-старожилам не очень по душе, что сюда пришли инстаблогеры со своими «доброе утро, мир» и опросами, какая кофточка лучше, но все пытаются адаптироваться — это нормально. В Instagram тоже не все форматы появились сразу, платформа менялась со временем и адаптировалась под новые реалии, туда тоже приходили новые, меняющие площадку креаторы.

Мне сложно сказать, есть ли в моем Telegram люди, которые не знакомы с моим творчеством. Думаю, что их меньше, чем тех, кто был в моем инфополе всегда. Пока мне очень комфортно со своими, я на этапе «щупаю» и присматриваюсь. Но и из Instagram никуда не ухожу.

Надо признать, что во многом «как раньше» уже не будет. Но что касается контента, он становится более приземленным, про заботу о себе и ближних. Флер достигаторства, развлекательных развлечений, роскошных роскошеств спадает. Люди бессознательно тянутся к свету, теплу, поддержке, хоть и не всегда вербальной. Здесь я убеждена, что никому не станет легче от того, если плодить на каких бы то ни было площадках ненависть, зло, страх и панику.

Продажи своих обучающих программ мы через Instagram приостановили. Продавать и покупать рекламу у блогеров можно, что мы, как школа, собираемся делать. Мне, как блогеру, запросы по рекламе тоже понемногу поступают от локального рынка. Мое агентство, насколько я знаю, сейчас тоже перестраивается и пересобирается, но не останавливает свою работу: запросы на рекламу у блогеров есть.

Безусловно, количество подписчиков сети Instagram снизилось, но не существенно. Рост аудитории остановился. Удивительно, но в первые несколько дней охваты даже выросли (на 40–50%). Сейчас у большинства блогеров охваты, количество реакций, сообщений в директ плюс-минус на том же уровне, что и до событий, начавшихся 24 февраля.

По поводу «атмосферы» — у всех всё по-разному. Это зависит от личности блогера, его позиции и репутации. Естественно, что уровень агрессии сейчас запределен. Людям очень больно и страшно, что сублимируется в ненависть и поиск «врагов». Даже если это его любимый блогер.

Отключение монетизации ударило в первую очередь по тем, кто делал дорогостоящие проекты, так как бюджеты рассчитываются в том числе и из этих денег. Те, у кого большие команды и затраты, вынуждены увольнять сотрудников или закрывать проекты. Это скажется на качестве контента, а кто-то просто не сможет делать то, что делал, и исчезнет. Это печально. Особенно если мы говорим о тех, кто делал важные социальные проекты, журналистские расследования и документалистику.

Что касается интеграций, то запросов стало намного меньше. В первую очередь потому, что огромное количество крупных иностранных компаний заморозили деятельность или покинули российский рынок. Рынок уменьшился. Все оставшиеся рекламные кампании российских брендов уходят только к крупным блогерам, а это значит, что количество блогеров со средней и малой аудиторией уменьшится. Никакой поддержки мы сейчас не получаем.

Каждый блогер сейчас принимает решения о том, как менять контент-политику, для себя самостоятельно. Пересмотр контента и площадок — верное решение сейчас, иначе блогер просто перестанет существовать, не получая поддержки от аудитории. Хуже всего пришлось блогерам, которые делают юмористический контент. Во-первых, многим из них сейчас самим не до веселья. Давайте не будем забывать, что создание контента — это творчество и многие просто не могут что-то создавать в таком состоянии. Во-вторых, аудитория агрессивно реагирует на такой контент. Что касается «упора на социальные / психологические темы», мне не кажется, что это «модное течение». Блогосфера — это отражение происходящих вокруг событий, и если мы видим, что наша аудитория сейчас нуждается в таком контенте (так же как и мы сами, потому что мы находимся в таком же состоянии), мы это делаем. Конечно, есть исключения, и кто-то делает это из честных побуждений, а кто-то в погоне за хайпом. Но так было всегда.

Говорить о том, что все вернется на круги своя, пока идут боевые действия, рано. Количество рекламных кампаний в Instagram уменьшилось в десятки раз, если не сказать, что остановилось вообще. Бренды боятся размещать рекламу, отменяют ранее утвержденные проекты, предпочитая другие площадки. Как только будет окончательное понимание, как данное предписание будет выполнятся на практике, какое именно настроение у государства на этот счет, будет понятно, как выстраивать маркетинговую политику и распределять бюджеты. Никто не хочет ввязываться в экстремистскую деятельность.

После блокировки Instagram охваты действительно стали меньше. Для меня это трагедия, потому что я строила бизнес, чтобы чувствовать себя независимой, и у меня это даже получалось, но в один день вдруг все рухнуло. Я веду Instagram уже четыре года, все это время аккаунт шел в рост, и только теперь впервые он начал падать. Но это не распространяется на сторис. А вот лайкнуть посты стало сложнее, поэтому сердечек теперь меньше. Но я связываю падение не с блокировкой, а с тем, что я активно выражаю свою позицию, людей это раздражает. Видимо, у меня позиция реалиста — подписчиков она пугает. Но я не знаю, что у них в головах, могу лишь предполагать. Вижу, что многие несогласные со мной отписываются.

Мне не надо переориентироваться и адаптироваться к Telegram , потому что я сначала завела канал там, а потом перешла и в Instagram. Подписчиков в Telegram всегда было меньше, но на фоне блокировки Meta аудитория выросла: было 35 тысяч, а стало 75.

Если заблокируют и Telegram, то пойду работать в книжный магазин «Москва» или библиотекарем, может, буду писать краской на асфальте: «Натальная карта. Дорого». Или можно по своей профессии журналистом, хотя и журналистики сейчас практически не осталось. Но это все шутки. Честно говоря, не знаю, чем буду заниматься. Но в целом VPN никто не отменял, хотя понятно, что охваты будут меньше.

Я не зарабатывала на прогнозах и натальных картах, моим основным источником дохода была реклама. Иногда писала колонки в СМИ. Но сейчас пресса и рекламный рынок уничтожены. Мой план — разбираться по ситуации.

Я не собираюсь осваивать «Одноклассники» и «ВКонтакте». Там не моя аудитория. К тому же я не доверяю «ВКонтакте». Мне кажется, что это подментованный ресурс, поэтому я просто не хочу даже изящно или завуалированно о чем-то высказываться.

Мне всегда казалось, что в Telegram более интеллигентная и осознанная публика. Шуточки, которые не понимали в Instagram, хорошо заходили в Telegram. Там сидит вдумчивая аудитория, которая любит тексты, им гораздо больше интересен был мой формат: объяснение безумных новостей астрологией. Поэтому я всегда была там смелее. А в Instagram я больше развлекала, основная часть аудитории этой соцсети — люди, которые бездумно скролят картинки в поисках развлекательного контента.

Теперь в Telegram хлынули блогеры, которые зарабатывали фотографическим контентом, например выкладыванием голой попы на Мальдивах. Правда, сейчас им придется фотографировать свою попу на Волге. Но они с собой привели и своих подписчиков, которым это интересно. Что теперь будет в Telegram — непонятно. Может, и победят картинки. Мне кажется, что нужно упираться в текст. Потому что сам Telegram сделан под текст, картинки там неудобно размещать. А это значит, что блогерам нужно учиться писать хлесткие и броские тексты.

23 марта я проконсультировалась с юристом, и она посоветовала повременить с выкладкой любой рекламы в Instagram до момента официального заявления. Возможно, размещать рекламу внутри Instagram будет можно, но крупные бренды, которые ведут отчетность, туда просто не пойдут. Вряд ли кто-то захочет осваивать бюджеты на площадке, названной экстремистской. Бренды и магазины не смогут размещать ссылки на свой Instagram на сайте, рекламировать его, разве что лить трафик внутри соцсети, поддерживая такой закрытый мирок. Это очень снизит цены на рекламу и в целом загрязнит площадку ненадежными рекламодателями и сделками. Зато блогеры наверняка смогут продавать друг друга и свои инфопродукты, если, конечно, это не расценят как коммерческую деятельность на экстремистской платформе.

Еще до блокировки Instagram началась массовая волна хейта, присылали много угроз и жестоких кадров. Это продолжается до сих пор. Особенно заметно в Instagram и Telegram, ведь там есть возможность прикреплять материалы и писать в личные сообщения и боты с закрытых профилей.

Случились отписки. У меня из Instagram ушло около 10 тысяч человек, на YouTube примерно столько же. Остановился рост аудитории. Пока идем в небольшой минус с каждого опубликованного видео.

По охватам в Instagram сразу после блокировки сначала был большой прирост (50%), следом охваты незначительно снизились (20%), а теперь снова держатся на привычном уровне. Складывается ощущение, что произошел ажиотаж на «запретное», но, по моим прогнозам, вовлеченность аудитории будет снижаться, как и количество активных пользователей. Любая соцсеть, требующая усилий, — это умирающая соцсеть.

По YouTube запрет монетизации ударил серьезно. Многие авторы впали в ступор и до последнего не понимали, что доход снизился в десять раз, что деньги вообще нельзя вывести. Тем временем нужно содержать команду, оплачивать аренду студий и техники, разбираться с другими расходами. Отдельные блогеры зависли не только по материальным причинам, но и по моральным. Все-таки YouTube — это творчество, а творчество чахнет от такого колоссального стресса.

Рекламодатели отменили сделки, многие потребовали вернуть аванс, другие перенесли даты на неопределенные сроки. На смену пришли еще одни, которые нервничают из-за подачи, просят скидки и пытаются в договорах подстраховаться на случай закрытия всех социальных сетей.

На данный момент хочется не пугать себя и аудиторию, а анализировать, находить решения, подбадривать. Мы держим курс в этом направлении, но менять весь контент не будем. Просто подстраиваемся под повестку и актуальные проблемы.