Хьюстон, у нас проблемы: что писали астронавты NASA в своих личных дневниках во время пребывания на Международной космической станции

Вообще-то в воскресенье положено отдыхать, но Хьюстон устроил нам из воскресенья натуральный понедельник. А я пару недель назад и так выбился из сил, потому что пытался выручить наших спецов на Земле и помочь разобраться с проблемой с ***.

Иногда — к сожалению, на сегодняшний день слишком часто — перед нами ставят задачи, в формулировании которых мы не принимали участия, и поэтому выполнить их можно лишь на бумаге. К примеру, на процедуру, состоящую из 55 действий, в процессе которой требуется собрать 21 предмет, нам отвели всего 30 минут. На самом деле она занимает три или четыре часа.

Русские свалили на меня самую неквалифицированную работу — менять фильтры, чистить вентиляционные решетки и так далее. Я не возражаю — на это отводится масса времени, так что спешить мне не приходится, и, как ни странно, для меня это способ отдохнуть.

Clynelish 118

Glenlivet 146

Сегодня я хохотал про себя над нашими процедурами. Чтобы заменить лампочку, я должен надеть защитные очки и взять ручной пылесос. Это на случай, если лампочка разобьется. Но в моем случае лампочка, которая нуждалась в замене, была закрыта пластиковым корпусом, так что, даже если бы она разбилась, осколки никуда не делись бы. Кроме того, согласно процедуре, мне пришлось сфотографировать новую лампочку после установки, прежде чем ее включить. Зачем? Понятия не имею. Вот так принято работать в НАСА.

Вчера был тяжелый день — день сбора мусора. Теоретически ничего трудного, но когда приходится составлять список всего, что идет в мусор, присваивая каждому объекту серийный номер, получается глупость несусветная.

Отвратительный день. Утро началось с катастрофы с мочеприемником. Думаю, внутрь попало примерно 75% жидкости, все остальное оказалось на мне. Не лучший способ начать день!

Сегодня мое утомление стало явным: во время кое-каких работ, связанных с грузом, я допустил целых две ошибки, хоть и небольшие. На Земле их вовремя обнаружили и помогли мне с ними справиться. Но это уже однозначный признак хронической усталости.

За столом хватает места только для двоих, поэтому троим из нас во время еды приходится летать по помещению, пытаясь удержать еду в руках. Не знаю, кем и зачем это придумано, ведь нас здесь шестеро!

Хочу сказать об одной мелочи, которая со временем начинает ужасно раздражать. Это высокий визгливый звук, который постоянно несется из-за решетки ***. Я уверен, это насос. Он шумит слишком громко! Наверное, из всей привычной для меня обстановки я больше всего скучаю по тишине — полной тишине.

Итак, сейчас у нас не работает ни одна система из тех, что должны обеспечивать очистку и циркуляцию воздуха, контроль температуры и выработку кислорода. А все потому, что прошлой ночью сломался насос сепаратора. Из-за этого, помимо прочего, вышел из строя туалет. К счастью, у нас тут есть нужные запчасти, и мы надеемся, что замена сепаратора решит проблему. Пока же используем уборную «Союза» — по размеру она просто микроскопическая. В общем, пришла беда — отворяй ворота. До сегодняшнего дня «режим выживания» был для меня лишь очередным термином, я воспринимал его чисто теоретически. Теперь же этот термин обрел для меня куда более конкретный смысл.

Все утро разбирали груз. Процедура укладки начинает жутко бесить. Вытащив вещи из мешка, я должен его куда-то убрать. Но сложить его можно лишь наполовину. В результате я тону в мешках. Переходный шлюз похож на зону аварии. Я пытался навести там порядок с тех пор, как прибыл сюда, но в итоге он полон всякой фигни, которую мы туда бросаем. Этот мусор к тому же закрывает свет, так что, когда работаешь там, чувствуешь себя спелеологом. Не знаю, куда, по задумке проектировщиков МКС, мы должны были бы складывать всю эту дрянь.

В воскресенье большая победа: мы наконец нашли ***, потерянный больше года назад. Вообще-то он размером с домашний водонагреватель, так что трудно, наверное, представить, как его можно было потерять в космосе. Нашли его за панелью, которую редко кто открывает. Честно говоря, до того как Земля посоветовала нам поискать там, я и не догадывался, что там имеется отличное место для хранения.

Мы по-прежнему дважды в день слушаем споры *** с их центром управления. Хотя я понял: то, что для нас, американцев, спор, для них — обычная беседа. Интересно, как отличается манера общения у русских и у американцев. Мы редко общаемся по радио: иногда случается работать целый день, не перекинувшись с Хьюстоном ни словом. Русские же бесконечно обсуждают любой возникающий вопрос.

Aberlour A’bunadh 122

Glenlivet 137

Glenfiddich 115

Что же, Новый год позади — и я рад этому. Я знал, что для семьи *** этот праздник так же важен, как для нас — Рождество, поэтому предложил ему как-нибудь развлечься. Он пригласил меня поучаствовать в сеансе видеосвязи с семьей. В итоге я минут пятнадцать вежливо делал ручкой и шутил, но потом все-таки удалился.

Вчера опять был открытый сеанс радиосвязи с руководителем НАСА.

Кажется, уже четвертый за время нашей миссии. *** использует их, чтобы поспать. Он считает эти продолжительные беседы с руководством бездарной тратой рабочего времени. Ну или возможностью подремать, если нет видеосвязи. Кажется, он думает, будто я важная шишка в Америке ну или что американской администрации некуда девать время. Здесь кроется большая разница между российской и американской культурой. Ни он, ни я и представить себе не можем, чтобы российские руководители позвонили нам просто так, из вежливости, чтобы узнать, как мы себя чувствуем. Для них мы — всего лишь слуги, которые должны знать свое место, вкалывать и, желательно, не напоминать о себе.

Сегодня у нас была конференция с руководителем программ МКС. Кажется, он очень доволен тем, как идут дела. Еще он сообщил отличную новость: нам пришлют мороженое! Для меня это радость на весь день: не только из-за мороженого, но и потому, что они ищут способы «поощрить» нас.

Кое-что в действиях Хьюстона меня несколько раздражает. Дело в том, что они отказываются приглашать меня на всевозможные мероприятия из-за того, что, по их мнению, я слишком занят. Да, у меня плотный график, но они же лишают меня всего самого интересного — к примеру, возможностей поговорить со «звездами» или дать кому-нибудь интервью. Я отправил им сообщение, в котором вежливо попросил не отказывать мне в подобных развлечениях. Я не настолько занят.

Надо сказать, мне повезло. Я уже 108 дней на борту, и никто из этих парней меня ни капли не раздражает и не утомляет.

Обратил внимание: когда я по утрам вплываю в служебный модуль, желаю *** доброго утра и спрашиваю, как ему спалось, он всегда отвечает совершенно честно. Впрочем, я тоже. И, кстати, мы всегда задаем друг другу этот вопрос — если я не сделаю это первым, то непременно сделает он. Кроме того, *** всегда неожиданно сообщает мне, если предыдущая пара дней у него не задалась. В общем, это тоже хорошо.

Был пятиминутный перерыв. Пошел за кофе. Оказалось, *** решил, что водонагревателю незачем работать постоянно. Так что горячей воды не было. В очередной раз поразился, какой же *** невнимательный к другим.

Небольшой конфликт с *** — из-за того, что он не читает американские процедуры и не следует им. Российские он выполняет с болезненным тщанием, а в том, что касается американских, предпочитает действовать по своему усмотрению.

Сегодня у меня отличное настроение. Наверное, потому, что из-за большого количества работы я ощущаю себя очень грамотным специалистом, а активная тренировка оставила приятную усталость. Так что я готов поужинать и представить, что наступила ночь.

Aberlour A’bunadh 108

Сегодня все раздражает. За обедом отшвырнул еду: меня разозлило, как она собрана и упакована. Потом жаловался на то, как организована процедура забора образцов воды.

Не уверен, уместно ли будет тут слово «депрессия», но, пожалуй, оно точнее всего описывает мое нынешнее настроение. Меня уже совершенно ничего не радует.

Одна из проблем заключается в том, что предполетная подготовка совершенно не затрагивает некоторых аспектов жизни на орбите, которые нам необходимо держать под контролем. Все время уходит на отработку сценариев чрезвычайных ситуаций и тренировки для выходов в открытый космос. Между тем, если бы нас чуть больше учили тому, как организовать нашу жизнь здесь, это весьма способствовало бы успеху миссии.

Я заснул, пока печатал.

Меня разбудил голос с Земли по радио. Они велели задвинуть шторку на иллюминаторе в лаборатории. Даже не представляю, почему это не могло подождать до тех пор, пока мы проснемся.

Утро было сущим кошмаром. Дважды проспал сигнал будильника. Один прозвучал в 6 утра, второй — на полчаса позже — для того лишь, чтобы напомнить мне сделать кое-какие снимки. Мое тело явно грозит забастовкой: оно требует более комфортных условий труда.

Ужасно соскучился по традиционным американским завтракам, по привычным продуктам. У русских масса продуктов с сыром, некоторые весьма недурны. Мне русская еда по большей части нравится. Я даже пробую кое-что новенькое, что раньше, наверное, в рот бы не взял. Надеюсь, за эти месяцы у их еды еще не вышел срок годности!

С продуктами дела обстоят хуже, чем мы думали. По плану горячая еда кончится за две недели до прибытия «Прогресса». Но план весьма приблизителен, так что, надеюсь, нам не придется две недели сидеть на воде и крекерах. Иначе это будет похоже на тюрьму. И не стоит жаловаться на курицу — скоро и ее может не быть.

Aberlour A’bunadh 107

Glenlivet 122

Balvenie 133

Пару дней назад у нас закончился кофе с сахаром и сливками, а я ведь обожаю кофе по утрам. Но вот и у меня случилась маленькая победа: я нашел огромный запас кофе в одном из грузовых мешков в узловом модуле. Я снова счастлив!

В первый же месяц на борту я обнаружил, что у упаковок с двумя блюдами перепутаны этикетки. В тех, на которых написано «Говядина с грибами», на самом деле упакована «Курица терияки», и наоборот. Я доложил об этом ответственным за продовольствие на Земле. Они поблагодарили за то, что я указал на ошибку, и пообещали исправить. И вот сегодня мне захотелось курицы, но на всякий случай я взял упаковку с надписью «Говядина». Ура! Вот она, награда за то, что я не переоцениваю НАСА! В пакете, разумеется, была курица.

Я много раз устраивал идейные битвы с русскими из-за неравного количества русской и американской еды на борту. Вообще-то ее должно быть поровну, но они вечно доставляют своих продуктов больше, заявляя, что все в восторге от русской кухни. Брехня!

Сегодня впервые встал на беговую дорожку. Чтобы пользоваться ей, приходится надевать эдакую сбрую — систему ремней с прикрепленным к ней эластичным жгутом и целой кучей крючков, с помощью которых весь комплект подгоняют под твой размер и массу. Для стабилизации дорожки используется гироскоп, удерживают ее глушители колебаний, они же обеспечивают эффект наличия массы и не дают тебе во время бега болтаться туда-сюда. Но дорожка все равно постоянно пытается взлететь, а в сбруе чувствуешь себя так, будто за спиной — увесистый рюкзак. Тем не менее пробежка прошла отлично. Я слышал, многие тратят недели, чтобы привыкнуть к тренажеру и перестать воспринимать тренировки как пытку. Не сказать, чтобы я сегодня пробежал марафон, но тренировка явно удалась. Отличное начало!

Думаю, до конца жизни я буду осмыслять то, что видел здесь каждый день в течение шести месяцев. У меня есть ритуал: вечером, по дороге в свою каюту из рабочей секции, я двигаюсь в обход и обязательно останавливаюсь у русского стыковочного отсека, чтобы поглазеть в иллюминатор перед сном. Этот вид вызывает во мне благоговение. Это воистину непостижимо.

Как говорит ***, мы сейчас на «скучной орбите». Днем видим сплошной океан, а над континентами оказываемся только по ночам. Так что разглядеть можно лишь южные оконечности Южной Америки и Австралии.

В субботу много говорили с *** об исследовании космоса, и я показал ему «Космическую одиссею 2001». Какой замечательный фильм! Звезды невидимы; действия в шлюзовой камере, маневрирование — все, как полагается. Мы всей душой сочувствовали Боумену — одинокому, не имеющему возможности вернуться, не достигнув Юпитера, и при этом мужественно продолжающему порученную миссию.

Пичкаю товарищей по экипажу всеми сериями «Звездного пути» подряд. Мне здорово повезло, что довелось познакомить с этим фильмом двух энтузиастов космоса, до сих пор не видевших нашу общую космическую мечту воплощенной на экранах американских телевизоров и кинотеатров. Несколько серий назад, там, где отец Спока прощается с ним, когда их планета спасена, оба вулканца, подняв руки, приветствуют друг друга вулканским салютом и знаменитыми словами: «Живи долго и процветай». В этот момент они оба неосознанно попытались повторить салют. Я хохотал как безумный: они сделали ровно то, что сделал я сорока годами ранее. Даже ностальгия проснулась. Они в восторге от фильма, и мне это тоже в радость.