Нет, мы русские: как относятся к русскоговорящим и россиянам за рубежом

Кризис в России вынудил некоторых наших соотечественников, в том числе медийных, на время покинуть страну. Многие выбрали в качестве ближайших путей исхода Грузию (по статусу на 7 марта в страну приехали до 25 тысяч россиян) и Армению (председатель постоянной комиссии Национального совета Армении по экономическим вопросам Ваге Акопян 7 марта заявил, что в страну ежедневно приезжают 6 тысяч граждан России и Украины).

И если в Армении пока все относительно спокойно (за исключением цен на аренду квартир: они стартуют от $1 тысячи за однушку), то некоторые грузины настроены неприветливо. Что косвенно подтвердил председатель правящей партии «Грузинская мечта» Ираклий Кабахидзе: «Сегодня Грузия — единственная страна, развернувшая масштабную кампанию против этнической дискриминации граждан России. Дискриминация людей по национальному признаку — явление неслыханное для цивилизованного мира. С таким подходом мы не можем стать членом ЕС.

В настоящее время имеют место случаи, когда частные компании отказывают в обслуживании гражданам России или делают дискриминационные оговорки при получении услуг. В России проживает до 800 тысяч грузин, а на оккупированных территориях проживает 10 тысяч грузин, большинство из которых являются гражданами Грузии. Всем должно быть ясно, что дискриминационный подход к гражданам России в Грузии представляет прямую угрозу для 810 тысяч грузин», — обратился он к своему народу.


С дискриминацией россияне столкнулись, например, в Bank of Georgia: при открытии счета там требуют подписать соглашение из пяти пунктов, смысл которых сводится к одному — «признать Россию агрессором».

Русофобские настроения наблюдаются, в частности, в телеграм-канале, публикующем свободные квартиры в районах Вера и Ваке. Так, в одном из объявлений пишут: «против русских и белорусов». Кроме того, на change.org появилась петиция, призывающая ввести визу для россиян. Комментарии к ней пестрят мнением о том, что грузины не хотят видеть большое количество россиян на своих территориях, потому что рано или поздно «их захотят освободить из-под гнета грузинского народа и введут войска».

Высокий градус волнений в Грузии подтверждает и другой собеседник Правила жизни — Слава, в прошлом журналист. По его словам, местные не упускают возможности упрекнуть россиян в том, что надо было «остаться в России и выйти на митинг». «Людей можно понять: рана, образовавшаяся после событий 2008 года, саднит и грузины не могут молчать. Кто-то направляет энергию на помощь приезжим украинцам, а кто-то — ссорится с русскими». Так, в лифте дома, где наш собеседник снял квартиру, обеспокоенные местные вывесили объявление: «Русские, вам здесь совершенно не рады. Грузия — не ваша губерния. Не говорите с нами по-русски, выучите хотя бы базовый грузинский». Но подобное отношение не повсеместно.

Отношение к русскоговорящим зависит от страны и скорее даже от окружения. Под огонь (в основном словесный, но иногда и кулачный) попадают, как ни печально, дети, ученики местных школ. О чем, например, жительница Гамбурга рассказала психологу Ольге Бочковой: «Всего лишь за один рабочий день в одной русскоязычной группе небольшого города Германии мы столкнулись с несколькими эпизодами словесной и физической агрессии в адрес русскоязычных детей. А что будет спустя неделю?» — вопрошала родительница. Житель Норвегии по имени Павел заверил Правила жизни, что подобные случаи характерны не только для Германии: «Я слышал, что некоторые русскоязычные в небольшом городе в Норвегии жаловались на сообщения с ненавистью, и видел, что Amnesty International написала, что русскоязычные дети сталкиваются с буллингом». Но лично он не чувствует негатива: «Норвежское правительство делает многое, чтобы избежать дискриминации россиян и украинцев. Премьер-министр Норвегии сказал, что и украинцы, и россияне, живущие в Норвегии, должны чувствовать себя в безопасности. Также он опубликовал в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) историю про гримеров из Украины и России, которые готовят его к телеэфирам». Более того, по словам Павла, местные СМИ активно рассказывают истории выходцев из России, которые тяжело переживают то, что происходит в Украине, и чувствуют себя виноватыми, хотя их вины в этом нет. Его коллеги по университету — коренные норвежцы — присылают Павлу теплые сообщения со словами поддержки.

Дмитрий, художник и фотограф, активно сотрудничающий в том числе с NYT и живущий во Франции, тоже ощущает поддержку. Хотя бы от лечащего врача, который вскоре после начала спецоперации прислал ему имейл, что примет россиян и украинцев бесплатно. «Конечно, если доказывать украинцу, что в его стране проходит освободительная операция, нарвешься на конфликт, — говорит Дмитрий. — Но в целом русских, украинцев и белорусов во Франции всегда воспринимали как один народ. Черту начали проводить в последние несколько лет. Я вырос в Украине, выучился в России и никакой дискриминации в свой адрес не чувствую. Да, к России как к государству относятся как к непредсказуемому полоумному солдату с лопатой, но к гражданам и выходцам — спокойно. Чего далеко ходить: 90 если не 99% русских эмигрантов во Франции — жены французов. Естественно, их мужья все понимают». По словам Дмитрия, русские эмигранты во Франции, как правило, придерживаются правых взглядов, поэтому сами косо смотрят на беженцев и «понаехавших». А за российский паспорт не извиняются. «Почему нужно извиняться именно сейчас? — спрашивает наш собеседник. — Почему не извиняются русские в Восточном Берлине?» Одним словом, Дмитрий не понимает, почему россиян удивляет русофобия: «Мы же сами годами притесняли приезжих (меня студентом милиционеры тормозили на каждом шагу), шутим про чукчей и стигматизируем выходцев с Кавказа и из Средней Азии».

Сет-дизайнер Дмитрий Китавин, недавно уехавший во Францию, подтверждает — негатив не чувствуется. «Наверное, многое зависит от человека и его окружения. Я встречаю только поддержку и сопереживание. Местные интересуются, как поживают мои близкие в России, и спрашивают, что я думаю о ситуации в целом».

Живущая в Барселоне журналистка Любовь Егорова успокаивает взволнованных россиян в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации): «Я не отрицаю чужих кейсов. И не могу говорить за целую страну, но могу сказать про свой опыт и своих русскоязычных друзей в Испании. От испанцев только поддержка, эмпатия и понимание. Никакого буллинга. Считаю нужным рассказывать не только плохое, но и хорошее, чтобы снижать тревожность», — пишет девушка. Многие комментаторы соглашаются: «У французов так же», «Да, испанцы агрессии не проявляют» и «Аналогично в Литве — все стараются помочь, даже незнакомые люди, даже чиновники».

Единичные эпизоды ксенофобии, впрочем, случаются: например, издание betevé опубликовало историю 65-летней сиделки российского происхождения, которую уволили из семьи в Барселоне и наняли украинку на ее место. Председательница ассоциации Micaela, защищающей права домработниц, Гульнур Заманова, россиянка по происхождению и башкирка по национальности, заявила, что некоторые женщины перестали говорить по-русски в общественных местах. Российская диаспора в Испании незамедлительно отреагировала на притеснение и опубликовала декларацию со следующим заявлением: «Мы чтим законы Испании, которые защищают наших детей и строго карают тех, кто публично разжигает, поощряет ненависть, дискриминацию или насилие по отношению к группе людей или отдельному человеку по причине принадлежности к определенной расе или нации. Нам бы хотелось призвать всех политических и общественных деятелей Испании соблюдать корректность в своих высказываниях, не создавать опасный негативный информационный фон вокруг русскоязычного сообщества хотя бы ради того, чтобы в душах наших детей царил мир, а не страх и ненависть».

Посольство России в Испании поддержало декларацию и попросило испанские власти обратить на нее внимание.

В США все тоже более-менее спокойно, хотя один собеседник — владелец стартапа — ответил Правила жизни буквально следующее: «Интервью российскому изданию давать не буду. К русским — ненависть, украинцев — поддерживают и беспокоятся о них».

Впрочем, по словам актера Ивана Дубровского, переехавшего в США в 2018-м, ни о какой ненависти речи не идет. «Я работаю в крупной компании и ощущаю разве что сочувствие: начальство предложило взять столько выходных, сколько понадобится, чтобы прийти в себя». Иван женат на украинке — таких семей в США много, — вместе они выходили на антивоенный митинг перед Белым домом. «Украинская диаспора, конечно, немного смешивает государство и людей, звучат оскорбительные для русских выкрики, но их можно понять, — объясняет актер. — Мать моей жены — учительница, но вместо того, чтобы преподавать, плетет военные маскировочные сетки в школе... Не всякий сдержится, когда родным приходится тяжело». В целом Дубровский чувствует еще большее участие от американцев, чем обычно, — разнорабочий в апартмент-комплексе каждое утро справляется о самочувствии его родных. «Как будто люди из других стран больше понимают, насколько россиянам тяжело, чем сами россияне», — замечает Иван. Ему известен и обратный пример: бывшая жена Дубровского с дочерью пару лет назад эмигрировали в Чехию. «Сейчас чехи отменили выдачу виз и вида на жительство — вот это уже дискриминация по национальному признаку, государство подводит всех под одну гребенку», — сокрушается Иван.


Сестра Ивана, соосновательница бренда UNU clothing, Елена Дубровская, находящаяся в Сент-Питерсберге, Флорида, подтверждает: «Лично с русофобией не сталкивалась и, надеюсь, не столкнусь». Но вот владельцы магазина русских продуктов во Флориде предусмотрительно закрыли герб над входом американским флагом. Есть чего опасаться: неделю назад вандалы разбили окна ресторана Russian House в Вашингтоне, хотя russian — лишь название, заведением владеет серб, регулярно получающий звонки с угрозами.

Наткнуться на дискриминацию можно, и не выезжая из России. Так, старший преподаватель кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ Дарья Вьюгина рассказала, как американский научный журнал вернул ей согласованную статью.

«Научное сообщество активно включено в повестку и формулирует свои санкции на всех уровнях: замораживаются и приостанавливаются международные совместные проекты и исследования. Часть американских и британских научных журналов отказывается принимать статьи от российских ученых. Что-то похожее происходило и в 2014 году, однако сейчас это явление отчетливо вышло на новый уровень: тогда письма-отказы были универсальными и безличными, хотя их получатели догадывались, что в других обстоятельствах отказа бы не было и на тот момент решение было, скорее, безопасным, политическим. Сейчас решения аргументируются: "Мы временно не принимаем работы российских ученых".

Я получила подобное письмо от одного американского издания: статью, посвященную поколению Z, отказались рассматривать в принципе». Процесс публикации в научных журналах долгий, тянется от полугода до года и выглядит так: автор отправляет статью, соответствующую редакционным правилам, ее принимают технически и​ отправляют двум-трем рецензентам, которые​ либо сразу одобряют публикацию, либо​ предлагают​ правки. «Таких кругов ада может быть несколько.​ Я​ уверена, что активная политическая позиция научного журнала, с которой столкнулась я,​ — это, скорее, исключение, но негативный опыт теперь в копилке есть».​

Дарья утверждает, что, с одной стороны, это пример типичного механизма культуры отмены, но с другой — под каток попала целая страна, а не отдельные представители, оттого и сильный резонанс. С третьей стороны — изоляция научного сообщества равна культурной изоляции, а значит, работает против обеих сторон конфликта. В конце концов, наука и культура — как раз те поля, на которых все еще можно (и нужно) договариваться, и те сферы, в которых стоит возводить и укреплять мосты, пока геополитические горят.