«Омикрон» — новый вариант коронавируса, который всполошил весь мир. Что о нем известно и является ли он проблемой?

Сейчас «британец» перешел в статус вариантов, подлежащих мониторингу (Variants being monitored (VBM), и не вызывает такого беспокойства, как год назад. Хотя его заразность выше уханьского варианта и он более эффективно преодолевает иммунную защиту. В ряде экспериментов было показано, что его устойчивость к антителам переболевших выше в 2-3 раза: это означает, что, несмотря на их присутствие в сыворотке, он заражал культуру клеток. С тех пор медицинское и научное сообщество стало внимательнее: было зафиксировано какое-то количество вариантов интереса (Variants of interest (VOI), некоторые из них переходили в статус вариантов беспокойства (Variants of concern (VOC) и затем в менее тревожный статус вариантов, подлежащих мониторингу. Самое худшее, что ждет нас на этом пути успешной эволюции вируса, — это варианты SARS-CoV-2, способные вызвать непредсказуемые последствия (Variant of High Consequence (VOHC): это будет тот самый случай, когда меры предосторожности и вакцины перестанут работать, а мутации будут такими, что ПЦР-системы перестанут обнаруживать РНК. В последней категории пока нет ни одного варианта.

С апреля 2021 года в России, а во многих других странах с начала весны, новый вариант Delta, или B.1.617.2, и его потомок линия AY.12 начали активно вытеснять местные линии SARS-CoV-2, и к августу 2021 в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и окрестностях, а также в образцах, поступающих в НИИ гриппа МЗ РФ из других регионов, «Дельта» достиг практически 100%-ного присутствия. На сегодняшний день «дельта»-вариант все еще занимает крепкую первую позицию — причиной тому можно считать еще более высокую заразность и способность заражать, несмотря на наличие иммунитета после вакцинации. Заболевание на фоне иммунитета называется «прорывной» инфекцией — и в соответствии с выводами ряда исследований существует представление, что чем больше нейтрализующих антител после вакцинации, тем ниже вероятность прорывной инфекции. Интересно, что вероятность такой «дельта»-инфекции после перенесенной в прошлом инфекции, по-видимому, еще ниже — работ на эту тему гораздо меньше, как и в принципе зафиксированных случаев повторного заболевания. Может ли это быть связано с более легким течением прорывной инфекции на фоне иммунитета после перенесенной инфекции, чем на фоне вакцинации, — и, соответственно, с более сложной возможностью регистрации заболевших или их действительно меньше в связи с более «широким» иммунитетом к разным белкам SARS-CoV-2? Надежнее ли иммунный ответ после естественной инфекции, чем после вакцинации? Не является ли способность вакцин стимулировать антитела избирательно к RBD-домену S-белка драйвером мутационной изменчивости вируса? Все ли антитела, которые появляются в ходе инфекции/вакцинации, защитные? С последним вопросом связан всеобщий страх прививаться в пик пандемии и многочисленные посты в блогах об антитело-зависимом усилении инфекции (АЗУИ, или ADE-эффект) — явлении, при котором в случае заболевания на фоне имеющегося иммунитета происходит более тяжелое течение инфекции. В последнее время опасения по поводу АЗУИ усилились в связи с громкой статьей в The Cell об открытии тех самых антител, которые не только не мешают, а, наоборот, помогают вирусу проникнуть в клетку, обуславливая развитие этого эффекта. Это было показано на культуре клеток, не на животных (in vivo), что говорит об отсутствии доказательства его развития у животных и людей, однако было зафиксировано, что «вредные» антитела можно обнаружить у тех, кто болеет тяжело, и они конкурируют с нейтрализующими антителами за клетки-мишени.

Действительно, есть открытые еще вопросы, но с высокой надежностью можно утверждать три вещи:

Что это означает для людей:

После стольких месяцев неопределенности с начала пандемии, сменившихся чувством близкого освобождения с появлением эффективных вакцин, а затем и разочарования от того, что вакцины не дают гарантии от инфицирования более заразными вариантами, а привитые сохраняют способность распространять SARS-CoV-2, после смирения с империей «дельта» — наступил ноябрь 2021 года. Те же сообщения о «сбое» ПЦР-систем, те же сигналы о неэффективности ограничительных мер, и 24 ноября в ходе секвенирования SARS-CoV-2 от больного Covid-19 обнаружена уже знакомая ученым по истории с «британцем» мутация — делеция* (геномная мутация, при которой происходит потеря участка хромосомы. — Правила жизни) 69-70 в гене S-белка, а также ряд других опасных мутаций. Несколько рабочих совещаний, обнаружение еще одного такого же из образца начала ноября, и имя «омикрон» появилось в поле означающих.

С «дельта»-вариантом, кроме классической D614G, которая дала новый толчок распространения SARS-CoV-2 еще осенью 2020 года, его роднят мутации T95I, K417N, T478K. Мутация K417N, так же как и N501Y, роднит «омикрон» с бета-вариантом и дает возможность вирусу более эффективно связываться с рецептором на клетках-мишенях. Делеция 69-70, которая впервые была обнаружена у SARS-CoV-2 в результате межвидового перехода от людей к норкам и обратно к людям весной 2020-го, а потом и у британского варианта в ноябре 2020-го, дает возможность вирусу размножаться даже в присутствии нейтрализующих антител. Общее число мутаций в S-белке «омикрона» достигает 23: это больше, чем у «дельта» (у которого их 15), и он сочетает в себе «лучшее» его эволюционной истории. Но если абстрагироваться от набора разнообразных мутаций, среди которых есть и опасные, что нам сейчас важно понять и предпринять?

Первое и пока самое основное: несмотря на то, что уже описаны многочисленные мутации, в том числе повышающие заразность вируса, еще мало известно о реальной способности «омикрона» вытеснить «дельта»-вариант и получить тем самым такое же широкое распространение. Иными словами, еще не совсем ясно, намного ли более заразен «омикрон». Да, он обнаружен уже в 38 странах и 16 штатах США, но пока эти случаи единичны, и «дельта» составляет свои законные 99% частоты. Да, сообщения о подтверждении заражения «омикроном» на закрытой вечеринке компании Scatec в Норвегии 13 человек из 60 заболевших от вернувшегося из ЮАР сотрудника компании настораживают, но что было бы, если бы он болел более совершенным потомком «дельты»? Наличие нескольких опасных мутаций одновременно может не давать конкурентного преимущества, что мы наблюдали с вариантами, обладающими ими, но не ставшими доминантными: британский вариант не вытеснил штаммы B.1.1.523, B.1.1.317 и другие в РФ, в том числе вариант АТ.1. AT.1 имел крупную делецию, был обнаружен в Санкт-Петербурге командой НИИ гриппа в апреле 2021-го, еще до индийского штамма. В случае успешной конкуренции с индийцем у «омикрона» это займет несколько недель, что означает: говорить о клинической картине «омикрона» сейчас в России возможности нет, мы, врачи, пока не видим его, ведь клиническая картина не имеет специфических отличий.

С этим согласна и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ): справедливо отмечено, что делать выводы о тяжести течения «омикрон»-инфекции пока рано, и коронавирусная инфекция может протекать тяжело у всех, кто не имеет иммунитета, вне зависимости от варианта. Несмотря на то что зафиксированы сообщения из ЮАР о более частой госпитализации, в том числе среди молодых людей и детей, для окончательного вывода его большей патогенности еще рано: необходимо помнить, что в Африке до сих пор остается низким покрытие населения вакцинацией: лишь 26 млн доз было введено за все время при населении около 59 млн в ЮАР, а в последние 28 дней, период появления «омикрона», — только 3 млн доз. Таким образом, привито в ЮАР в этот тяжелый период менее 50% населения. При этом мы помним, что дети и молодые люди могут заражаться новыми вирусами первыми в связи с более активными социальными контактами и отсутствием практики вакцинации среди детей. Случаи, зафиксированные в США, не тяжелее «дельта»-инфекции, а смертей еще не произошло. В России, по оперативным данным Роспотребнадзора, 06 декабря обнаружен Омикрон у двух прибывших из ЮАР.

Хотя по клинической картине отличить «омикрон»-инфекцию пока не представляется возможным, ПЦР-системам везет в этом смысле больше: найти новый коронавирус с помощью ПЦР можно, поймав делецию 69-70, если есть соответствующий праймер (кусочек генетической последовательности, комплементарной участку гена интереса, который нужно найти в образце). Но адаптация лабораторий под скрининг «омикрон»-варианта потребует необходимых затрат: закупку соответствующих наборов, переход на двойную работу — ПЦР с помощью прежних наборов и частично с помощью новых. Уже используемые ПЦР-системы не дадут ответ, инфицированы ли вы «омикроном», кроме того, частота ложноотрицательных ответов может повыситься из-за мутаций в генах, на которые они направлены.

Так или иначе, отслеживать появление новых вариантов на территории России вы можете на сервисе taxametr.ru, совместном проекте CORGI и Сколковского института науки и технологий. У нас есть еще несколько недель, чтобы завершить вакцинацию и получить защиту от тяжелого течения инфекции, прежде чем мы узнаем результаты турнира Delta vs Omicron. Конечно, риск конкурентного преимущества «омикрона» высок, и если это правда, нас ждет повторение старого: закрытие границ, локдаун, ПЦР-диагностика и самоизоляция приезжих вне зависимости от статуса вакцинации, а главное, бустерная вакцинация, возможно, с сокращением ее сроков, что уже предпринято в Великобритании. Но оснований полагать, что вакцина не сработает в обретении клинического иммунитета, пока недостаточно. Это остается единственным доступным способом защитить себя, и это именно то, чего не хватало людям год назад.