Каково это — играть на сцене с роботом

МИДЗУХО НОДЗИМА, актриса токийского театра Seinendan, 38 лет:

«Первый раз я играла на сцене с роботом четыре года назад. Это была роль одного из ученых в пьесе нашего режиссера Ориза Хирата "В сердце джунглей". Действие происходит в Конго. Группа приматологов изучает карликовых шимпанзе, пытаясь найти ответ на вопрос "Что делает человека человеком?". Это были два небольших робота высотой около метра, желтого цвета, c большой круглой головой, черными глазами-бусинами. Как и остальные ученые, они были одеты в белые халаты.

Надо сказать, что до этого я относилась к роботам примерно как к бытовой технике. И вот, когда мне предстояло выйти на сцену в паре с роботом, я задавала себе вопрос: "Как же мне вести себя с ним?". Я попробовала заставить себя относиться к роботу как к человеку, но поначалу ничего не выходило. Наш диалог звучал неестественно из-за долгих пауз между моими репликами и репликами робота. Тогда режиссер дал указания робототехникам сократить паузы. Робот стал говорить сразу после того, как я замолкала. Я почувствовала, что дело идет на лад, и мы разговариваем с ним как нормальные люди.

Ориза Хирата работает одинаково и с актерами, и с роботами. Он никогда не говорит нам: "Покажите, что вам грустно, или играйте, будто вам весело". Он дает конкретные указания — например, выдержать паузу в три секунды. Некоторые актеры в нашей труппе считают, что с роботами играть скучно, нет живого общения. А я обожаю играть с роботами. Есть в этом что-то волшебное, чудесное. Ведь роботы — из мира научной фантастики.

В Японии есть очень популярные манга и мультсериал "Дораэмон", главный герой которого — синий безухий кот-робот, который прибыл в наше время из XXII века, чтобы помочь школьнику по имени Нобита Ноби. Дораэмона из будущего прислал правнук Нобита, который никак не может расплатиться за долги своего прадеда. Кот-робот должен помочь школьнику наладить жизнь и избавить следующие поколения от бесконечных долгов. У Дораэмона есть уходящий в четвертое измерение брюшной карман, откуда он извлекает всевозможные волшебные устройства. Мое поколение японцев выросло на "Дораэмоне". В детстве все мечтали иметь друга-робота. Мне повезло — детская мечта сбылась.

До сих пор я говорила о маленьких роботах, высотой около метра, как R2-D2 из "Звездных войн". Совсем по-другому я отношусь к андроидам. В пьесе, которую мы сейчас играем, "Три сестры, версия Андроид", мне досталась роль средней сестры Мари (у Чехова — Маша. — Правила жизни), а роль младшей сестры Икуми (у Чехова — Ирина. — Правила жизни), точнее роль ее андроида, исполняет человекообразный робот Жеминоид F. Внешне она похожа на настоящую молодую женщину, правда, не может ходить — передвигается по сцене в инвалидном кресле. Она дышит, моргает, двигает головой, почти как живая, благодаря специальному пневматическому двигателю. Когда я стою с ней на сцене, у меня ощущение, что это предмет, что она неживая. Но временами она как будто очаровывает меня, и мне кажется, что она о чем-то думает, мечтает. Эта иллюзия длится пару секунд, потом я вспоминаю, что передо мной робот.

Жеминоид F разработал руководитель лаборатории по робототехнике Осакского университета профессор Хироси Исигуро, который прославился тем, что создал точную копию самого себя. Профессор управляет своим андроидом дистанционно, и тот даже ведет вместо него лекции. Именно со знакомства с "сумасшедшим профессором", как его в шутку называет наш режиссер, и началась история с роботами в нашем театре. Вместе с профессором Исигуро господин Хирата стал думать, как можно использовать роботов в театральных постановках. Поначалу у них ничего не выходило. Особенно тяжело работать с андроидами — у них очень сложная система управления. Но постепенно, методом проб и ошибок, удалось поставить целых четыре спектакля с участием роботов.

Как говорит сам господин Хирата, он не хочет использовать роботов в театральных постановках как диковинные экспонаты. Вот, например, есть в Японии специальные роботы, которые умеют играть в футбол. Техника игры в футбол сложна, и не удивительно, что такой робот вызывает восхищение. Но робот-футболист не затрагивает чувства людей. А цель Ориза Хирата и Хироси Исигуро — создать роботов, которые будут затрагивать человеческие чувства. Может ли машина растрогать человека? Вот главный вопрос, который задает наш режиссер во время каждой постановки.

Помню, как я впервые прониклась симпатией к роботу. Это была репетиция пьесы "В сердце джунглей". В одной из сцен робот должен бить себя в грудь кулаками, изображая характерное движение гориллы. Но по какой-то причине роботу это никак не удавалось. И вот, в перерыве, за кулисами, я стала свидетелем такой сцены: робототехник поставил его лицом к стене и заставлял повторять одно и то же движение несколько десятков раз — движение гориллы, которая бьет себя кулаками в грудь. Инженер и робот были словно учитель и нерадивый ученик, который должен повторять сложное упражнение до тех пор, пока не овладеет им в совершенстве.

Постепенно мы начинаем относиться к нашим роботам как к живым. Бывает, что робототехник введет какое-нибудь новое усовершенствование в программе робота, и в результате тот начинает двигаться и разговаривать значительно лучше, чем до этого. Тогда мы, актеры, шутим: "Ты сегодня на редкость в форме, Робови —R3. Что, завел себе новую подружку?" Иногда я представляю себе, что у роботов есть жизнь за пределами театральной сцены. Когда в 2011 году в Японии произошла авария на атомной электростанции "Фукусима", я представляла себе, как Вакамару — так звали робота, с которым я играла в пьесе "В сердце джунглей", — заходит в зону заражения вокруг АЭС и спасает людей».