«ЖЖ — всего лишь транспорт, который устарел». Медиаменеджер Демьян Кудрявцев — об интернете нулевых и его главных действующих лицах

Демьян Кудрявцев — один из пионеров рунета, российский предприниматель и медиаменеджер, в прошлом — генеральный директор компании «Коммерсант Холдинг» и владелец газет The Moscow Times и «Ведомости» и популярный жж-юзер damian. По просьбе Правила жизни Роман Супер поговорил с Кудрявцевым о былом интернете, цензуре и о том, почему ЖЖ в России взлетел и обрел такую популярность.
Теги:
T

«ЖЖ — всего лишь транспорт, который устарел». Медиаменеджер Демьян Кудрявцев — об интернете нулевых и его главных действующих лицах

Демьян Кудрявцев — один из пионеров рунета, российский предприниматель и медиаменеджер, в прошлом — генеральный директор компании «Коммерсант Холдинг» и владелец газет The Moscow Times и «Ведомости» и популярный жж-юзер damian. По просьбе Правила жизни Роман Супер поговорил с Кудрявцевым о былом интернете, цензуре и о том, почему ЖЖ в России взлетел и обрел такую популярность.

Вы помните, когда вы завели себе аккаунт в «Живом журнале» и под каким ником?

Да, конечно. Под ником Damian. А произошло это в марте, я думаю, 2001-го — двадцать лет назад.

А зачем вы его завели?

Я вообще занимался русским интернетом. Создавал с друзьями компании, покупал компании, инвестировал в них. Это требует в целом представления о том, что происходит в мире, в технологиях, в новых каких-то решениях, в частности, в российском интернете. Услышал про ЖЖ — и завел. Я все себе завожу — знать, как работает.

До сих пор?

Да. Более или менее.

То есть Демьян Кудрявцев есть в TikTok сейчас?

Нет, но я брал попользоваться.

А вы помните ваш первый пост в ЖЖ?

Нет. Но он доступен, вы можете посмотреть.

Давайте посмотрим. Это было 30 августа 2001 года, и вот что вы написали в своем первом посте: «Как просто умереть в Стамбуле на дне канала не дожидаясь пули, ибо жара достала...»

Да. Это стихи мои из сборника, который тогда вышел.


Создателем Живого журнала является американский программист из Сиэтла Брэд Фицпатрик. Вы знакомы с этим человеком?


Ну что значит знаком? Видел несколько раз.

Что вы можете о нем сказать? Это парень цукерберговской органики?


Нет, совершенно другой человек. Милый, веселый. В Америке бывают такие программисты. Он не упертый, он не боец, он не ботаник. Он ничего из того, что мы знаем про IT-гиков. Не потому, что мы другого не знаем. Мы знаем. Просто в общественном сознании в кино не принято показывать таких IT-гиков. Он просто милый парень.


Которому просто было скучновато и он решил сделать ЖЖ?

Это не вопрос про скучновато. Программисты так работают. Они из своих идей делают такие мини-продукты или побочные продукты, из которых что-то такое вылезает. Может, ему и не было скучновато. Человек что-то делал. Полетит — не полетит? Попробуем. Это другая логика. Трудно ее понять из сегодняшнего дня, когда мы все накормлены мифами о стартап-движении. Нам кажется, что все эти люди ложатся ночью спать с идеей создать «единорога». Это было не так. И прямо скажем, тогда это было практически невозможно.

Отцы русского интернета с какими идеями ложились спать?

Недавно был день рождения Александра Гагина. Это один из основателей русского интернета, второй главный редактор журнала «Интернет», автор одного из первых блогов в России «Обозрение Ивана Паровозова». Он много лет живет в Канаде. В 1998 году, на год раньше, чем ЖЖ вообще придумался, мы с ним создали платформу, в которой любой человек мог зарегистрироваться, начать вести свой блог, и другие люди, зарегистрированные на платформе, могли его обсуждать. И мы в эту минуту думали о том, что это будет форумом, типа чата в «Куличках» — непонятно что. Просто все остальное было ужасно некрасиво и неудобно и умирало к этому моменту. А вот нам понадобилось что-то такое же, но красивое и удобное. Причем оно нам понадобилось не как самоцель, а как приставка сразу к медиа, потому что мы делали медиа. В стране начался кризис 1998 года, и стало понятно, что надо давать людям высказываться. И прибавкой к медиа мы решили сделать такую блогерскую платформу. Приблизительно в ту же секунду на ней появился Крылов, Холмогоров, какие-то другие люди, которых вы сегодня не знаете, но которые тогда образовали целое комьюнити. У них сразу были тысячи споров, десятки или сотни фолловеров. Но для нас это было побочным продуктом. В ту минуту, когда мы продали сами медиа, мы выключили этот форум и пошли себе дальше.

То есть это были чистые эксперименты без какого-либо гарантированного успеха.

В каком-то смысле Фицпатрик делал то же самое, просто он продвинул это дальше. Запрос на это уже был. Юзнет и все остальные системы обсуждения, оповещения, разговоров людей между собой к тому моменту устарели. А новые еще не появились, хотя на них был спрос. Этот спрос мы еще не осознали. Он осознал его, но плохо. А вот потом пришел Цукерберг, который осознал спрос хорошо. Это же свойство сети как таковой. Мы можем сказать, что это свойство вообще цивилизации, но сейчас не будем так широко. Есть первые люди, которые что-то себе на коленке делают. И потом их затаптывает тот, кто делает это лучше. Ведь формировать надо не только продукт. Формировать надо и привычку его потреблять.

Как сложилась судьба ЖЖ, хорошо известно. А что стало с самим Фицпатриком после того, как его затоптал Цукерберг?

Никак плохо она не сложилась. Он продал ЖЖ компании Six Apart. Она купила у него продукт, но не смогла его развить нормально. Потом продала ЖЖ компании SUP. Патрик ушел в Google и стал тем, кем он должен был стать. Просто на шесть миллионов богаче.

Ему Цукерберг предлагал купить акций в самом начале жизни Facebook. Он отказался, устав от соцсетей. Потом немножко пожалел.

Брэд просто очень симпатичный и в каком-то смысле наивный, не очень опытный в бизнесе, в управлении компаниями человек. И надо сказать, что этот опыт он так и не приобрел, не конвертировал всю эту историю с ЖЖ в опыт. Он ему неинтересен, насколько я понимаю. У него больший интерес — жить своей жизнью, разрабатывать свои продукты. Но, впрочем, я лет пять—семь о нем ничего не слышал.

Историю с ЖЖ он конвертировал в брак с русской женщиной.

Я много раз говорил, что приходом иностранных денег в Россию все обязаны исключительно женщинам в 1990 и 2000 году.

Демьян, давайте вспомним самых первых ЖЖ-юзеров-тысячников, вокруг которых закрутилось сообщество. Я помню человека из Эстонии Романа Лейбова, я помню Мишу Вербицкого, я помню Мистера Паркера, Тёму Лебедева, я помню Холмогорова, понятно, Антона Носика. А кто еще из динозавров вас увлекал в ЖЖ?

Половина из людей, которых вы назвали, являются моими личными друзьями. Человек из Эстонии Роман Лейбов — профессор Роман Григорьевич Лейбов, который возглавляет кафедру вслед за Лотманом. Как тут можно не увлечься? С этих ребят в принципе начинался русский интернет. Интересны были новые люди, которые появились только благодаря ЖЖ, новое поколение. В какой-то момент самыми популярными персонажами ЖЖ были Наташа Мозговая и Митя Ольшанский. Еврейская девочка из Израиля, но в этот момент уже жившая в Америке, работавшая чуть ли не корреспондентом Haaretz там. И густопсовый антисемит, только что прославившийся статьей «Как я стал черносотенцем?». Вот они были из разных континентов, красавица и чудовище, с наибольшим числом читателей и самыми большими трендами: они всех злили, будоражили. Вот эти люди в полной мере до ЖЖ не существовали. А дальше... Линор Горалик. Потом, чуть позже, это, безусловно, Вера Полозкова, которая на самом деле...

Карьеру себе сделала именно там.

Даже не карьеру, а жизнь. Она сформировалась там. Она же пришла практически ребенком, а через несколько лет стала взрослым, состоятельным творческим актором. Приходит человек, которого никто не знает, что-то делает в ЖЖ, и все его узнают. Так происходит карьера. Так, например, Сталик Ханкишиев сделал. Благодаря Пархоменко и всей этой тусовке, сообществу Kitchen_nax, в котором миллионы людей убивали друг друга за то, с какой стороны разбивается яйцо. Сталик Ханкишиев сделал себе карьеру.

Почему всех этих людей туда так потянуло? Ведь тогда не было никаких рекламных интеграций, тогда не было никаких денег внутри вообще. Понимаю, что это вопрос из сегодняшнего дня, но все-таки.

Идея, что человек мотивируется только деньгами, вас недостойна. Никто не мотивируется никакими деньгами. По крайней мере, люди, которые способны производить творческий продукт. Они мотивируются прежде всего невозможностью его не производить. Им нужна для этого удобная площадка, потому что они хотят производить творческий продукт, они мучаются с его дистрибуцией. Поэтому интернет в целом к этому моменту существовал в России, скажем, шесть лет, и в нем ни за что не платили. И при этом все им как-то пользовались: и создавали сайты бесплатно, и что-то делали бесплатно. До этого они издавали самиздат, а другие до этого делали капустники.

Фицпатрик задумал и сделал ЖЖ, откровенно говоря, как площадку для легкомысленного флуда американских подростков. Ничего серьезного американцы никогда не писали в ЖЖ и уж точно не воспринимали это как платформу для рассуждений о судьбах родины. В России эта платформа стала местом невероятно важных дискуссий. Простите меня за пафос, но в ЖЖ начало формироваться гражданское общество. Почему так произошло? Потому что в России все больше, чем все?

Русские текстоцентричны. Американцы — нет. У американца автор, мыслитель, литератор — это профессии. Не в том смысле, что за нее обязательно деньги надо получать, но человек этим целево занимается. Общество богатое, общество многовариантное, и существует большая традиция, когда пастор, когда человек, которому есть что сказать, — это не любой человек, а особенный. Общество встраивает его в институты. Такая европейская философская традиция, в которой не то чтобы каждый мог влезть на табуретку. В России этой традиции нет, она иначе устроена. В России этим эвфемизмом табуретки, политической деятельности, философии становилась литература, в частности, потому, что много лет вся остальная деятельность была запрещена. При советской власти и литература, как мы понимаем. Но до этого, до советской власти, литература хоть как-то была разрешена. Несмотря на то что нам рассказывают про тотальную цензуру, на самом деле все-таки свобода в творчестве была в России в XIX веке и в конце XVIII невероятная, что привело к появлению важных направлений литературно-философской мысли, например, толстовцев. В России вместо партий создавали журналы. Так было всегда, со времен Пушкина и Некрасова и до них. Поэтому когда появился ЖЖ, он тоже стал эвфемизмом партий, эвфемизмом парламента, эвфемизмом всего того, что в России всегда запрещалось.


Вы знаете, годы появления ЖЖ на фоне сегодняшнего дня выглядят все-таки максимально вегетарианскими...

Мы начали с того, что моя первая запись в ЖЖ появилась в августе 2001 года. Почему она сделана в августе 2001 года? Потому что 13 августа 2001 года меня выслали из России. Авторитаризм в Россию пришел летом 2000 года, а запрос на него — еще раньше. Это сейчас кажется, что есть только отсчет от ареста Навального или введения законов про иноагентов. Люди постарше помнят, что к осени 2000-го НТВ было закрыто, Березовский выехал из страны и, по сути дела, ОРТ было поставлено под госконтроль. Начиналась битва за ТВ-6. А тут как раз ЖЖ. В России любой способ высказывания в эпоху холодов заменяет отсутствующие институты. Так всегда было. И при Радищеве. Начиная с Екатерины. Это касается не обязательно политического высказывания, а любого.


Авторы ЖЖ стали размывать традиционную журналистику в России? Тогда слово «блогер» стало конкурировать со словом «журналист»?


Да, конечно. Постепенно.

Это плохо или хорошо?

Это не плохо и не хорошо. Это произошло во всем мире — там, где был ЖЖ, там, где не было ЖЖ. Это естественный процесс, который происходил, происходит и будет еще происходить долго. В нем есть прорывы и, наоборот, отступление, регресс. Удешевление посредника, отмена посредника (журналист — это по большому счету посредник между событием и читателем), с одной стороны, происходит во всех средах. Что такое «дизраптить» некоторую индустрию? Это прийти и дать технологию вместо людей, которые этим торговали. То же самое происходило и с журналистикой. Где-то это происходит к добру, где-то это происходит к злу. Это, с одной стороны, разрушает монополию государства, корпораций на вещание. С другой стороны, это снижает качество этого вещания значимо, потому что усредняет его очень сильно.

Вслед за публицистами, которые стали конкуриировать с традиционной журналистикой, в ЖЖ очень быстро подтянулись и политики. Молодым поклонникам Навального кажется, что он стал Навальным в YouTube, а на самом-то деле антикоррупционные расследования начались в ЖЖ. И Навальный говорил неоднократно, что он родился в ЖЖ.

Конечно, все, что я сказал про Полозкову, имеет отношение к Навальному. Один в один.

И тогда, конечно, ЖЖ стал и политическим инструментом, а чуть позже станет инструментом пропаганды.

Как любое медиа.

А вы помните, когда люди в кабинетах, в которых висят портреты Путина, начали относиться к этим общественным дискуссиям, расследованиям, спорам в ЖЖ серьезно?

К 2008 году.

А что произошло?

Ничего не произошло. Просто количество перешло в качество. Люди стали измеряться миллионами, рейтинги телевидения и тиражи газет стали падать. Их дети подросли и уже стали им рассказывать что-то на кухнях, что они были в состоянии уловить.

И примерно тогда в ЖЖ пришел Василий Якеменко. Он же туда пришел технологию кремлеботства отрабатывать?


Деньги делать он пришел. И он, и Кристина Потупчик вместе с ним. Это единственное, что их всегда волновало.

Они троллей привели, они технологию накруток привели. Они пришли как бы размывать повестку оппозиционную.

Все эти кремлеботы — посмотрите, что Потупчик делает сейчас, — нужны только для того, чтобы зарабатывать бабло. Где ваш Василий Якеменко сейчас?

Точно не мой. Понятия не имею, где он.

Где-то там в Европе. Как и Роберт Шлегель. Все эти люди только для зарабатывания денег. Пришли они в ЖЖ, потому что это серая среда, где их проще зарабатывать. Все эти накрутки нужны только для того, чтобы получать больше денег. Это всегда было чудовищно неэффективно. Но, кстати, были другие всякие люди: Рыков, Шоладеми, Рустем Адагамов, Тема Лебедев, которые действительно восприняли это как коммерческий инструмент. И каждый по своим причинам. У каждого был свой генезис, они пришли из разных мест. Но они действительно что-то такое пытались сделать из этой всеобщей утопии. Рустем очень быстро докрутил свою аудиторию до огромных цифр и стал зарабатывать рекламой. Рыков использовал для раскрутки авторов своего издательства и на них уже зарабатывал. Потом тоже он ушел туда, где проще, — потому что бизнес пытается сделать, где эффективнее, где проще, — и стал продавать государству пользователей «Взгляда». Но, в принципе, в нем была готовность по-настоящему заниматься раскруткой, и ЖЖ для этого, безусловно, тоже использовался. Тогда еще не было госбюджета, в 2002-2003-м не было денег в ЖЖ государственных. И это не значит, что люди не пытались сделать там другие деньги. И делали постепенно. Как сегодня в инстаграме это целая профессия — зарабатывать деньги на рекламе. А тогда этого не было, и было непонятно, как это делать, но были люди, которые это делать хотели. Варламов, собственно говоря, ключевой игрок, который использовал ЖЖ для создания блогерской массовой аудитории, которую можно продавать рекламодателям. А власть пришла туда, уже насмотревшись на то, как рекламодатели покупают эти аудитории. Им это объяснили, и вот тогда она пошла. И она давала простые, более несчетные деньги, чем коммерческие рекламодатели. Но, конечно, она запаздывала, она всегда была позже, медленнее, чем само событие.

Вы помните, как вы отнеслись к продаже русскоязычного сегмента LiveJournal компании SUP Media? Что вы тогда подумали?

Мне всегда казалось, что это все неправильно.

Я пытаюсь из сегодняшнего дня понять, что значила эта сделка тогда? С чем ее можно сравнить сейчас? Это как если бы... если бы Facebook сегодня продал лицензию русским? Или как?

Facebook сегодня — это миллионы, десятки миллионов пользователей и тотальное доминирование в мире. Русский сегмент ЖЖ — это пара миллионов долларов и несколько десятков, сотен тысяч пользователей в тот момент. Поэтому нет. Если тебе кажется, что весь мир этими пользователями ограничен, то да, для тебя это важное событие, потому что ты внутри тусовки, внутри «баббла», как говорят. Но на самом деле, конечно, никакого значения это событие не имело, кроме как для Six Apart, который получил каких-то денег.

Почему умер ЖЖ? Это исключительно эволюционный процесс, о котором вы говорили выше? Просто нашелся парень поумнее, который придумал платформу получше?

История ЖЖ — это история печальная. Притом что это прекрасное время, настоящая свобода, много моих друзей, чудесные целые периоды и огромное количество прекрасных идей, но... вообще это история печальная. Это история про то, как угробили прекрасный продукт. Не так. Продукт был говно. Угробили прекрасную возможность создать хороший продукт, вокруг него сделать большой бизнес и социальную, общественно значимую вещь. Вот это было потеряно.

Почему?

По разным причинам. Сейчас не берем вмешательство государства, давление, вот это все. Главная проблема была менеджерская. Этим всю дорогу занимались непригодные для этого люди, частично включая вашего покорного слугу. Фицпатрик был плохим инициатором такой компании. Six Apart был абсолютно бездарным покупателем для этого продукта. Полсон не понимал ничего ни в чем с точки зрения интернета, а понимал в хайпе и от этого привлек к продукту слишком большое внимание олигархов и всяких власть предержащих; влез в обязательства, которые должен был выдерживать. Отсюда — все время чудовищные попытки монетизации вместо того, чтобы развивать само ядро. От этого — очень плохо работавший продукт. От этого Александру Мамуту приходилось все время думать, что это все дураки, надо позвать каких-нибудь клевых профессионалов, которые понимают именно про бизнес. Отсюда появилась какая-то американская женщина, ужасно милая и неленивая, но все понимание про бизнес которой состояло в том,что у нее муж работал директором Visa в России. Все хотели в каждую секунду как лучше, все тянули одеяло на себя. Продукт уходит. Все. Это произошло везде в мире. Они же с нерусским сегментом сделали то же самое. Настолько угробили, что потом продали SUP и международный сегмент.

Демьян, я специально решил не пользоваться Google и решил положиться на собственную память. И я с большим трудом смог вспомнить, чтобы в России нулевых возбуждались уголовные дела по мотивам каких-то обидных записей в ЖЖ. Возможно, таких случаев больше чем один. Но мне вспомнилась только история ЖЖ-блогера Саввы Терентьева, которого обвиняли в разжигании ненависти к какому-то эмвэдэшнику.

Тему Лебедева судили за пост про ветеранов.

А чем кончился этот суд?

Мне кажется, что ничем. Носика судили, как известно, в 2010 году за пост про Сирию. Его признали виновным, присудили к полумиллиону рублей. Из которых потом двести отбили, триста он заплатил. Как-то так, в общем. Подробностей сейчас не помню.

А вы понимали тогда, когда возбуждались эти первые уголовные дела за интернет-высказывания, что ящик Пандоры открыт?

Как вы думаете, понимал я это или нет, если меня выслали из России в 2000 году?

Вас выслали не за интернет-высказывания.

Какая разница? Если человек знает вкус борща, в нем вариться не надо. Или, как говорил наш друг Юлий Дубов, тоже политэмигрант уже к этому моменту давно, знание некоторых принципов освобождает от необходимости помнить некоторые факты. Совершенно понятно, что к власти пришла система, нетерпимая к чужому мнению и нелицеприятной общественной дискуссии. Они ни на секунду не останавливались. Не было ни одного дня, когда бы этого не происходило. Если вы увидите мой Facebook, я никогда не говорю: «Мы сегодня родились в другой стране». У меня нет постов удивления. Это все было предсказуемо в любое время. Я не пытаюсь вам устроить сейчас политическую манифестацию. Я просто пытаюсь объяснить, что есть естественные процессы. Есть определенные закономерности. Что, если нет противовесов, камень, который тихонечко толкнули, постепенно будет так двигаться и сам по себе никогда не остановится, его кто-то должен пытаться остановить. Поэтому как только, ровно в тот же день, например, когда сняли Доренко, Шабдурасулов ушел с Первого канала, сменили руководство НТВ (притом что я не любил новости обоих каналов), до того, что будут уголовные дела за посты в Twitter длиной 148 знаков, этот путь был абсолютно очевиден. Ты стоишь на нем и смотришь вперед, если ты, конечно, до этого читал учебники истории.


В документальном сериале Андрея Лошака «Холивар» один из героев говорит очень романтические слова, которые мне нравятся: «Русский интернет нулевых годов и ЖЖ — это самый прекрасный пример того, на что способны россияне, если на них не давить так, как это происходит сейчас».

Это какой-то очень молодой человек говорит.

Да, это говорит молодой человек, и, возможно, поэтому мне нравятся эти слова; потому что я тоже молодой. Мне приятно вспоминать нулевые, Демьян...


Вы просто не помните счастье 1988 года, когда все то же самое, что делалось в ЖЖ, делалось на страницах официальной прессы. Люди спокойно все обсуждали, но еще они верили тогда, что от их обсуждений мир подменяется, и он менялся.

Вот мой 1988 год — это нулевые годы, понимаете? Не лишайте меня возможности теребонькать это воспоминание. Оно мне очень нравится. Очень нравится.

Пожалуйста. Мне-то не пытайтесь сказать, что вот эта похлебка, которую мы жрали в двухтысячных, действительно, мишленовское блюдо. Для вас так: вы ничего другого не пробовали. Я пробовал. И баланду 1985-го тоже пробовал. Учился на малом факультете журналистики, собирался поступать на журналистику, и мне читали лекции о партийности печати и о том, что не просто нельзя говорить о чем-то, но и правильно не говорить, и еще надо написать, если твой сосед по парте об этом хочет сказать. Понимаете, я просто устроен. Мне есть с чем сравнить, и в одну, и в другую сторону. «Времена ЖЖ». Нет никаких «времен ЖЖ». ЖЖ — это транспорт, это бумага. «Какое было счастливое время, когда у нас была такая бумага А4. Мы на ней писали свободно» — вот что вы мне сейчас говорите. Я понимаю, у вас нет другого опыта. Транспорт сам по себе много ускоряет. Представляете себе, какое счастье, когда бобинные магнитофоны закончились и появились кассеты. Можно было переписывать. Особенно дабл-дека: не надо было ни у кого одалживать второй магнитофон, можно было самому себе переписать кассету. А там — что-нибудь ужасно запрещенное, п***. Группа «Аквариум». Но все-таки, понимаете, свобода — это что-то другое, это не транспорт. Это сама группа «Аквариум». Или что-нибудь еще. Солженицын, а не бумага, на которой его напечатали.


Я по-прежнему не думаю, что ЖЖ — это только бумага. ЖЖ — это спектр полемики и возможность полемики прежде всего.

Прекрасный спектр полемики начала 2000-х все равно был уже спектра полемики начала 1990-х, да и количество глупостей, которое это сопровождало, было неимоверным.

Это и есть свобода.

Я очень за. Свобода творить глупости — это тоже большая свобода. Но сам по себе ЖЖ взлетел, потому что он был удобным механизмом, и умер, потому что стал неудобным механизмом. Это совпало немножко с ужесточением ситуации в стране, но гораздо больше это совпало с тем, что пришел Facebook и мы все туда ушли. Что, кроме умершего Крылова и умершего Носика, кто-нибудь куда-нибудь делся? Вы не знаете, что пишет Ольшанский? Что, у него меньше подписчиков?

Не знаю, Ольшанского много лет назад я забанил.

Понятно. Так же могли бы забанить и в ЖЖ. Я просто к тому, что никто никуда не делся. Все рожденные в ЖЖ люди продолжают существовать, просто тогда у них был флер новизны. Он прошел. Это со всеми нами происходит. Флер новизны с нас сходит, даже если бы ЖЖ остался жив.

Великий кинокритик Станислав Ростоцкий не так давно на одной офлайн-вечеринке ко мне подошел и произнес самую странную смешную фразу, которую только можно произнести в 2021 году. Он сказал так: «Рома, у тебя отличный ЖЖ». Я даже не сразу понял, как на это реагировать. В итоге попросил у Станислава номер аськи, чтобы быть на связи. А вчера я ради шутки зашел к вам в ЖЖ и обнаружил, что вы там были последний раз 13 сентября этого года. Вы его не бросаете.

Нет, это не так. У меня налажен экспорт из Twitter просто.

Это тоже, в общем, называется «не бросаете». Из уважения к прошлому?

Нет. Просто экспорт остался. Мне лень зайти, чтобы его отключить. Это, знаете, как каждый год пожилым посылаю открытки, поздравления с каким-нибудь еврейским Новым годом по некоторой базе данных. Уже 20 человек там умерло, но, чем их копошиться вынимать, проще по-прежнему нажать кнопку, и всем идут открытки. Так же мой экспорт из Twitter в ЖЖ.

Экспорт из сегодняшнего дня в прошлую жизнь. Демьян, с чем или с кем у вас ассоциируются эти две буквы — ЖЖ? Ваша самая важная первая ассоциация?

Антон Носик. Антоша. Конечно. Нет никаких вариантов. Конечно. Носик был евангелистом русского ЖЖ. Это его официальная должность. Он привел ЖЖ в Россию. Он и в «Живом журнале», и в живой жизни был моим самым близким человеком, возможно.

Фото:

Василий Шапошников/Коммерсантъ

Дмитрий Азаров/Коммерсантъ

Екатерина Кузьмина/РБК/ТАСС

Валерий Левитин/РИА Новости

{"width»:1290,"column_width»:89,"columns_n»:12,"gutter»:20,"line»:20}
default
true
960
1290
false
false
true
[object Object]
{"mode»:"page»,"transition_type»:"slide»,"transition_direction»:"horizontal»,"transition_look»:"belt»,"slides_form»:{}}
{"css»:».editor {font-family: EsqDiadema; font-size: 19px; font-weight: 400; line-height: 26px;}"}