Навес золота: как за последний век выросла цена на футболистов и какую роль в судьбе Марадоны сыграла итальянская мафия
«Любопытно, смогут ли футболисты конкурировать на рынке с чистокровными скакунами?» – под таким язвительным заголовком вышла газетная заметка о переходе форварда Альфа Коммона из «Сандерленда» в «Мидлсбро» – клуб, который отчаянно пытался не вылететь из английской первой лиги. Журналистский сарказм объяснялся двумя обстоятельствами: Коммон менял клуб второй раз за полгода и снова побил трансферный рекорд. Теперь, в феврале 1905-го, за него выложили тысячу фунтов.
«Болельщики и журналисты в ужасе от того, что футболистов продают за деньги, – писал обозреватель газеты The Northern Echo Кит Прауд. – Они полагают, что деньги портят игру, превращая футболистов в наемников». А вот фанаты «Мидлсбро» не протестовали: Коммон, годом ранее дебютировавший в английской сборной, помог новому клубу одержать первую выездную победу за два года и спас «Мидлсбро» от вылета. Альф даже стал капитаном команды, правда, ненадолго – вскоре его разжаловали за пьяные дебоши.
Но Коммон уникален не только тем, что стал первым футболистом, стоившим тысячу фунтов. Штука еще и в том, что официально самым дорогим игроком мира он оставался восемь лет. Повторить этот рекорд смог только Зинедин Зидан – почти век спустя. Но первыми переписывать трансферные рекорды начали итальянцы – на протяжении двадцати лет именно они ставили рекорды в трансферных сделках. Все началось в послевоенные годы и объяснялось бумом индустриального развития страны, которое позже назвали итальянским экономическим чудом.
***
В начале 1950-х мэром Неаполя стал Акилле Лауро – наследник судовладельческой компании, бывший член Национальной фашистской партии, водивший знакомство с самим Муссолини (и за это во время Второй мировой отправленный союзниками почти на два года в лагерь для перемещенных лиц). Кроме того, Лауро был президентом главного футбольного клуба города – «Наполи». Включившись в политическую гонку, первым делом Лауро открестился от своего фашистского прошлого, а во вторую – решил сделать подарок болельщикам «Наполи» и за рекордную для мирового футбола сумму в 105 миллионов лир (более 50 тысяч фунтов стерлингов) выкупил у итальянского клуба «Аталанта» шведского форварда Хассе Йепсона.
Йепсон был примечателен следующим. Во-первых, в Италии узнали о его существовании во время чемпионата мира 1950-го, когда национальная сборная играла со шведами. Тогда Йепсон забил соперникам два мяча и обеспечил своей команде сенсационную победу – 3:2. Во-вторых, любимым видом спорта форвард считал теннис, а о своих достижениях в футболе высказывался скромнее: говорил, что не умеет играть, а только забивает голы. Этого, впрочем, хватило, чтобы Йепсон стал одним из лучших бомбардиров чемпионата Италии и очаровал своей результативностью неаполитанцев – а в конце первого сезона в «Наполи» под вымышленной фамилией Верде обыграл в теннисном турнире вторую ракетку Германии – Хорста Херманна.
***
К середине 1960-х итальянский футболист Пьетро Анастази был настолько малоизвестен, что на его карточке для альбома наклеек Panini была ошибка – из имени пропала буква Т. Но все быстро изменилось: скаут клуба «Варезе» заметил талантливого молодого игрока, и тот оправдал ожидания, в первом же сезоне элитного дивизиона забив 11 мячей. Вскоре Анастази должен был перейти в «Интер» и даже вышел в футболке этого клуба на товарищеский матч с «Ромой», забил в первом тайме два мяча, а в перерыве узнал от знакомого фотографа, что его перекупил «Ювентус». Президент «Юве» Джанни Аньелли был настолько потрясен игрой Анастази, что проявил настойчивость и посулил владельцу «Варезе» Джованни Борги, возглавлявшему компанию по производству бытовой техники, не только 650 миллионов лир (полмиллиона фунтов), но и контракт на поставку холодильных компрессоров своего завода Fiat.
Анастази быстро полюбился фанатам «Ювентуса», получил от них прозвище «белый Пеле» и в течение пяти лет оставался самым дорогим футболистом мира.
В 1970-х Неаполь погрузился в экономический кризис. Новый президент «Наполи» Коррадо Ферлайно, бывший автогонщик и будущий кинопродюсер, приобретает для клуба нападающего Джузеппе Савольди. Он отдает за него – в пересчете на фунты – больше миллиона. Городские профсоюзы негодуют: «Половины этой суммы хватило бы, чтобы отдать долги по зарплате сборщикам мусора!» Но клуб быстро отбивает затраты, благодаря этому трансферу продав 75 тысяч абонементов на свои матчи.
Савольди настолько вжился в статус суперзвезды, что стал еще и певцом – записал сингл «Сказки о футболистах», который тоже имел некоторый коммерческий успех: было продано 70 тысяч копий.
Однако к концу десятилетия клуб расстается с невероятно дорогим футболистом и в 1984-м чудом избегает вылета из серии «А». Фанаты настолько ненавидят Ферлайно, что устраивают в городе беспорядки и даже взрывают самодельную бомбу у дома президента клуба. Но тому удается побороть народный гнев – он объявляет о покупке у «Барселоны» Диего Марадоны.
К тому моменту Марадона уже был известен инцидентами с наркотиками, переболел гепатитом и нарвался на дисквалификацию за драку с футболистом «Атлетико». Руководство «Барселоны» было разочаровано поведением звезды, а Диего, в свою очередь, считал, что клуб не оказывает ему полагающейся поддержки. Как бы то ни было, «Наполи» отдает за него 5 миллионов фунтов.
Пресса считает, что на тот момент у клуба не могло быть таких денег. Зато у мафии – вполне. Президента «Наполи» Ферлайно подозревали в связях с организованной преступностью. На пресс-конференции по случаю перехода Марадоны в итальянский клуб французский журналист Аллен Шалу раз за разом задает Диего вопрос – насколько верны слухи, что более половины суммы за трансфер оплатила каморра (неаполитанская мафия. – Правила жизни). Диего игнорирует вопросы, зато журналиста слышит Ферлайно. Он взглядом указывает репортеру на дверь, того окружают охранники и выводят из комнаты. Президент «Наполи» бросает ему вслед: «Ваш вопрос оскорбителен. Неаполь – честный город!»
Как и в случае с Савольди, Ферлайно не пожалел о рекордном трансфере. На презентацию нового игрока «Наполи» собралось 80 тысяч человек, заплативших за вход на стадион «Сан-Паоло» по тысяче лир. Но что гораздо важнее – в следующие шесть лет Марадона добыл для «Наполи» три главных трофея в истории клуба – два чемпионства и Кубок УЕФА в 1989 году.
Предполагалось, что итальянская мафия вложилась в покупку футболиста-суперзвезды не просто так: переход Марадоны в «Наполи» должен был утроить стоимость билетов, процент от которой забирали члены мафии, и повлиять на другие сферы бизнеса каморры.
Поговаривали, что боссы не скупились на подарки своему любимцу. Но главное, в чем впоследствии обвиняли преступников, так это в том, что вместе с дорогими подарками они поставляли Марадоне и его одноклубникам свой самый ходовой товар – кокаин, пристрастие к которому навсегда изменило карьеру звездного футболиста. Свое знакомство с лидерами каморры Марадона признал много лет спустя, в автобиографии: «В то время меня начали связывать с наркотиками и мафией. Это не значило, что я был вовлечен в их дела. Я был для них чем-то вроде дорогой игрушки. Они всем говорили: "Не лезьте к этому пацану".
***
Итальянский футбол держал лидерство по ценам на игроков до начала 1990-х. Последним громким трансфером был переход Джанлуиджи Лентини из «Торино» в «Милан» за 18 миллиардов лир (13 миллионов фунтов). Лентини, парень из пьемонтской деревни, признавался в интервью газете La Stampa: «Словосочетание "миллион лир" внушает уважение моему отцу. А слово "миллиард" вообще не входит в его словарный запас».
Джанлуиджи не рвался в звездный «Милан», но Сильвио Берлускони, владевший клубом на тот момент, сумел его уговорить – а на переговоры, проходившие на его вилле, велел доставить игрока вертолетом. Когда трансфер все-таки состоялся, две тысячи фанатов «Торино» разгромили офис клуба, подожгли мусорные баки и поколотили витрины магазинов, телефонные будки и припаркованные рядом автомобили. Для усмирения беспорядков полиции пришлось применять слезоточивый газ.
Поначалу Лентини много забивал за «Милан», но затем перестал, был освистан своими же болельщиками, а в ночь на третье августа 1993-го улетел в кювет на своем Porsche Carrera. Футболист два дня провел в коме, у него появились провалы в памяти, вернуться на поле ему удалось только через несколько месяцев. Он набрал хорошую форму, но так и не вернул доверие тренера Фабио Капелло.
«Я был лучшим игроком команды, но в финале Лиги чемпионов в 1995 году Капелло посадил меня на лавку запасных, ничего не объяснив, – писал потом Джанлуиджи в автобиографии. – В тот вечер моя карьера закончилась».
***
В новом веке на фоне экономического спада итальянского футбола за трансферную безбашенность отвечают преимущественно «Реал», «Пари Сен-Жермен» и английские топ-клубы. Спустя 20 лет после трансферного рекорда Лентини была взята планка в сто миллионов евро за игрока, а еще через четыре года – в двести. Безрассудство ли это и если да, то к чему оно приведет, мы, похоже, узнаем уже скоро. ≠