Посла России в США отозвали для консультаций из-за слов Байдена о Путине. Что это значит?
«Посла России в США Анатолия Антонова отзывают для консультаций». Для человека, минимально сведущего в вопросах международных и межстрановых отношений, формулировка отдает едким холодком. Для традиционной дипломатии, которую на протяжении последних 100 лет неизменно исповедует Россия (и СССР), такой шаг как маркер: ситуация деградировала до такой степени, что нет иного способа продемонстрировать степень своей крайней раздраженности действиями контрагента, кроме как прервать канал постоянного диалога. Ведь что такое посол? Это личный представитель президента за рубежом. Назначение посла — это не прерогатива министерства иностранных дел. Кандидатура посланника утверждается лично главой государства. Он — представитель президента в диалоге с иностранным правительством. На это ему выдано соответствующее представление и агреман (согласие зарубежного правительства принять кандидатуру). То есть посол должен устраивать обе стороны.
В истории России, да и Советского Союза, послов отзывали нечасто. Можно вспомнить демарш в адрес Китая, когда советского посла Алексея Черныха в 1929 году отозвали в связи с боевыми действиями на Китайско-Восточной железной дороге. Спустя 40 лет, в 1969 году, посла Сергея Лапина отзывают из Китая. Причина — боевые действия на полуострове Даманский, гибель 58 советских пограничников. Все в рамках китайской борьбы с «советским ревизионизмом». Отзывались послы из Австралии в 1954 году (чрезвычайный и полномочный посол Николай Генералов. Причина — перебежчик из советского посольства, сотрудник разведки Афанасий Шорохов), из Великобритании в 1971-м (причина та же, что и в Австралии, — перебежчик Олег Лялин, из-за которого британские власти заставили покинуть остров 105 советских дипломатов, а МИД отозвал посла Михаила Смирновского, правда, ненадолго, менее чем на год).
В истории современной России таких дипломатических «эксцессов» было и того меньше — хваленая выдержка, наследие советской дипломатической школы. Можно разве что вспомнить отзыв чрезвычайного и полномочного посла Юлия Воронцова из США и его коллеги Юрия Фокина из Великобритании — в ответ на операцию «Лис пустыни» в Ираке. И даже этот случай был сродни скандалу — из США послов не отзывали даже во время Карибского кризиса. «Отзыв», правда, продлился недолго — пять дней. Россия в то время не могла себе позволить более продолжительного демарша. Можно, конечно, вспомнить и легендарный «разворот над Атлантикой» 1999 года (которому в марте этого года исполнится 22 года) имени Евгения Максимовича Примакова, но это все же частность.
Отзыв посла «для консультаций» во многом крайняя мера в отношениях между странами. Хуже только объявление посланника персоной non grata с соответствующим унизительным выездом в течение 48 часов: время на упаковать чемоданы и заказать билеты на самолет. Это всегда свидетельство понижения уровня дипломатических отношений. Вместо посла остается «шарже д’аффэрс» (chargé d'affaires) — временный поверенный в делах, который не наделен и долей полномочий посла, разве что контролем за дипломатами и сотрудниками росзагранучреждений с чадами и домочадцами. Словом, «отзыв посла для консультаций» — это демонстрация того, что любые сценарии диалога ведут в тупик. То есть предельной степени фрустрации.
Что, собственно, и произошло, правда, не сегодня, а пять лет назад, в 2016 году, еще в бытность посла Сергея Кисляка, на дипломатический талант которого возлагались особые надежды для выстраивания, как это говорят на Смоленской площади, «субстантивного» диалога с нашими стратегическими партнерами. Когда Кисляка объявили куратором разветвленной разведсети, направленной на саботаж американского политического процесса, в МИДе перестали рассчитывать на дальнейший диалог со Штатами, хотя продолжали предпринимать попытки, иногда довольно навязчиво. С администрацией Трампа дипломаты безуспешно пытались выстраивать диалог на протяжении всех четырех лет пребывания его у власти. В результате Владимир Путин встречался с Дональдом Трампом всего пять раз. И каждый раз в рамках крупных международных мероприятий. И каждый раз это было инициативой российской стороны, приправленной изрядной долей надежды. И каждый раз не приводило ни к каким прорывам в двухсторонних отношениях. Итогом каждой российско-американской рабочей встречи высшего уровня становился очередной раунд американских санкций. Поводов благо было более чем достаточно: Крым, сбитый над территорией Украины рейс MH-17, отравление Скрипаля, предполагаемое влияние России на выборы в США 2016 года, денонсация основополагающих договоров — о ракетах меньшей и средней дальности и Договора по открытому небу, споры вокруг «Северного потока — 2», ситуация вокруг гражданской войны в Сирии.
Утвердительный ответ Джо Байдена на вопрос журналиста «А Путин — убийца?», видимо, переполнил чашу терпения и в Кремле, и в здании на Смоленской площади. Это ведь серьезная новелла в международных отношениях — публично назвать лидера государства-постоянного члена Совета безопасности ООН «убийцей». Правда, на фоне совершенно непотребного образа российской власти, выстраиваемого про-демократическими СМИ в Штатах последние лет пять, это должно бы выглядеть как грех средней руки — «ну сказал, ну забыли, иди дальше, жуй жвачку». Вот только правила приличия требуют — если страна претендует на какую-то заметную роль в мировых делах, спускать такое незавуалированное оскорбление на тормозах совершенно невозможно.
Из дипломатического арсенала было извлечено самое острое на сегодняшний день оружие — из тех, которые Россия может себе позволить. Посла Анатолия Антонова отозвали для консультаций, прервав тем самым беспрерывный диалог с оппонентом-партнером. Это, конечно, вызов. Но вызов «на мягких лапах». МИД немедленно пояснил, что посла Антонова отзывают для того, чтобы «не допустить необратимой деградации отношений с США, Москва намерена определить возможные пути выправления отношений».
Значит ли это, что Анатолий Антонов вернется в здание по адресу 2650 Висконсин-авеню уже спустя неделю? Вполне вероятно и, даже, ожидаемо. Несмотря на то что Москве сейчас разговаривать с Вашингтоном решительно не о чем, а Вашингтон решительно не готов принимать во внимание никакие аргументы Москвы, тем не менее любое дальнейшее осложнение ситуации приведет к тому, что прервется даже возможность любого диалога «на земле». Потому что пока сохраняется возможность разговаривать, лучше все же разговаривать. Даже хотя бы и стиснув зубы. Впрочем, поводов для этого уже, похоже, нет.