Все мы помним этот момент. Церемония открытия Олимпиады в Сочи, механические подвесные снежинки, превращающиеся в олимпийские кольца. И последнее, пятое кольцо, предательски не раскрывшееся в решающий момент. Вряд ли можно найти лучший символ конца эпохи красивых сверкающих колечек – эпохи нулевых.
Эпоха-оборотень: почему 2000-е в России оказались красивой фальшивкой
Генеральный продюсер телеканала «Пятница!», кандидат политических наук Сергей Евдокимов задается вопросом, не напрасно ли мы прожили нулевые.
Когда смотришь на нее из 2020 года, кажется, что все, что случилось тогда, было одной чудовищной ошибкой, а сами нулевые оказались совершенно нулёвыми. Впрочем, 20 лет назад все выглядело иначе.
Миллениум – это слово манило, переливаясь всеми цветами радуги, словно вывеска лас-вегасского казино. Казино, ставка на зеро в котором всегда оказывалась выигрышной. Бум, рост, расцвет и благоухание, а самым старательным еще и бонусы в конце года – тогда казалось, к чему ни прикоснись, все превращается в золото. А на золото, как известно, можно купить все – любовь, уважение, свободу и даже, если сильно захочется, Олимпиаду. То, что было недосягаемым, оказалось доступным. То, к чему нужно было долго идти, оказалось не сложно приблизить. А то, что невозможно создать, – легко сымитировать.
Нынешний исторический кризис – в значительной мере кризис именно этой имитационной модели жизнеустройства, которой мы так увлеклись в нулёвые годы. Имитация государственности, имитация выборов, имитация силы... Неудивительно, что лучше всего в эту эпоху чувствовали себя люди, которые эту имитацию могли обеспечить, – политтехнологи и медиаменеджеры (они отвечали за имитацию политического процесса), модные байеры и редакторы светских изданий (они отвечали за имитацию дольче виты) и, конечно, русский шоу-бизнес, который отвечал за имитацию самого себя. Именно в нулевые страна превратилась в одну огромную площадку для пиар-кампаний, что дало возможность не задумываться о реформировании в принципе, ведь какой смысл перестраивать потемкинскую деревню, если она еще даже не построена?
Нулевые – это эпоха небывалого расцвета индивидуализма, но одновременно и наступления на личность. Расправивший плечи атлант очень быстро уперся в расправленные плечи других и понял, что кроме как взаимной аннигиляцией проблему мирного сосуществования атлантов не решить. Индивидуализм одних оказался угрозой свободе личности других, а сама свобода начала трактоваться не как право, но как привилегия.
Именно в нулевые другой стал рассматриваться как средство достижения цели – цели, сводимой, как правило, к банальному обогащению – не важно, материальному или символическому. Логика обмена стала превалировать над любой другой: секс и молодость обменивались на деньги, деньги на статус, статус на лояльность, а лояльность на власть. Где обмен, там и превосходство – точнее, невидимые технологии социальной дискриминации, с помощью которых одна часть общества указывала другой части на ее место. Нулевые – это годы повсеместного огораживания (высокие рублевские заборы), расчерчивания границ («только для VIP-клиентов!») и разделения – на Россию айфона и Россию шансона, Россию восьмидесяти шести и четырнадцати процентов, на «людей с прекрасными лицами» и «луковые головы», обреченные на вечную зависимость от телевизора и госбюджета.
Именно в нулевые исчезло понятие общественной солидарности, ощущения, что все мы являемся частью единого целого. Это хорошо заметно в энтропии командных видов спорта, где нужны взаимовыручка и коммуникация, например, футбол (при этом индивидуалистические и даже нарциссические вроде фитнеса, наоборот, расцвели).
Нулевые – это вообще торжество «мирка», который каждый обустраивал себе сам, будь то купленная в кредит квартира или собственная идентичность, подсмотренная в модном журнале («Как скажем, так и будет!» – лозунг «Афиши» тех лет) или в набирающем силу интернете. Но оказалось, что за строительством собственного мирка не осталось общего мира – нас как нацию уже мало что объединяет, если не считать растущие усталость, раздражение и гагаринскую улыбку Юрия Дудя.
Нулевые – это эпоха-оборотень, по окончании которой все оказалось не тем, чем казалось. Крушение старых иерархий привело к формированию новых, куда более сложных. Моральный релятивизм обернулся той же силы моральным фундаментализмом. Постмодернистская ирония превратилась в изощренный цинизм. А интернет, казавшийся главным достижением десятилетия, вместо единства только усилил ощущение одиночества и содержание подменил упаковкой. Так неужели все эти десять лет мы прожили зря и потратили лучшее время на то, чем вовсе не стоило заниматься?
Если перефразировать Островского, то жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно, а было просто приятно за бесцельно прожитые годы. А нулевые, как ни крути, были приятной эпохой.