26.01.2022, 12:16

Никита Кукушкин и Леонид Парфенов — о благотворительности, сочувствии и любви к людям

В России запускается новый благотворительный проект «Помощь» — мобильное приложение для оказания адресной и прозрачной помощи пожилым людям. Правила жизни встретился с его основателем Никитой Кукушкиным и попечителем Леонидом Парфеновым и задал 10 одинаковых вопросов о самом важном — любви, эмпатии и сочувствии.

Редакция сайта

Теги:

интервью

благотворительность

Никита Кукушкин и Леонид Парфенов — о благотворительности, сочувствии и любви к людям

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Никита Кукушкин известен не только как актер кино и театра «Гоголь-центр», но и как инициатор благотворительных проектов «Добрый ящик» и «Добрая машина», в рамках которых люди отдают ненужные им вещи, чтобы раздать нуждающимся. Однако на этом актер решил не останавливаться и запустил «Помощь» — мобильное приложение по оказанию адресной помощи пожилым людям. Установив его, человек сможет увидеть, кому вокруг него необходимо помочь, и перечислить деньги бабушкам и дедушкам на конкретные нужды.

Чтобы претворить эту задумку в жизнь, Кукушкин привлек к проекту сотни людей. Среди них — журналист и телеведущий Леонид Парфенов, который стал одним из попечителей «Помощи».

Перед официальным запуском приложения Правила жизни встретился с Никитой и Леонидом и попросил их ответить на 10 одинаковых вопросов о самом важном.

Как вы пришли в благотворительность? Помните, что стало точкой отсчета?

Леонид Парфенов

Никита Кукушкин

Меня часто звали в разные проекты мои друзья, которые занимаются благотворительностью. И я как мог помогал — в основном вел мероприятия в поддержку благотворительности, аукционы.

А почти 20 лет назад в тогдашней программе «Намедни», которую я вел, был репортаж Андрея Лошака из детдома инвалидов в Нижнем Ломове в Пензенской области. Главным героем репортажа был Саша Шульчев, юный поэт-гот с записью в медицинской карте «рост: 70 сантиметров (сидя)». У него совсем не было ног. Тогда существовала программа протезирования таких россиян в США (это теперь фонд «Жизнь в движении» открыл Детский центр протезирования «Хочу Ходить» в Подмосковье). И после операции Сашу усыновила американская семья волонтеров, в которой он жил во время лечения.

Уже не работая на ТВ, я участвовал в съемках фильма «На своих двоих» про Сашу и подобные судьбы. А еще спустя годы у меня были гастроли по Америке с другим совсем фильмом, и в Бостоне на показ пришел Саша, студент тамошнего университета. И я записал с ним разговор для своего YouTube-канала «Парфенон». Вот эта история для меня — самое главное знание про благотворительность.

Меня в благотворительность привела моя мама. Она очень добрый человек и действительно любит людей. Когда я был ребенком, мы жили очень бедно, но она могла пройти по переходу и раздать по пути все деньги нуждающимся. А потом приходила домой и плакала из-за того, что у каких-то людей чего-то нет.

Более системно я начал заниматься благотворительностью в 2012 году: мы поехали волонтерами в Крымск, где произошло наводнение, и помогали разгребать завалы. А когда вернулись в Москву, из остатков театральных декораций я сколотил первый «Добрый ящик», куда люди приносили вещи, а потом их раздавали нуждающимся. Чуть позже появилась и «Добрая машина» — мобильный-передвижной пункт раздачи вещей.

В презентации проекта «Помощь» есть фраза: «По тому, как живут пожилые люди, можно судить о здоровье нации. Наша нация критически больна». Как называется эта болезнь и что стало ее причиной?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Не хватает сочувствия, эмпатии. Не хватает ощущения того, что мы — одна страна по-человечески, а не по гимну-гербу-флагу. В обществе прежде всего культ успеха, молодости, здоровья, а неуспешные остаются за бортом. Само устройство государственной системы таково, что оно не предполагает милосердия. Скорее, наоборот. Мы же видим, что благотворительные проекты появляются там, где не работает власть, построившая богатую страну бедных людей.

Я бы назвал эту болезнь «Национальные проекты». Во-первых, мы [россияне. — Правила жизни] строим мосты, водружаем на них флаги и думаем, что это все нас сплотит. Но этого не случается. Во-вторых, мы часто думаем, что должны заботиться только о родных и близких, а те, кто за дверью — не близкие и не родные и вообще они сами виноваты, что в таком положении оказались. Как мне кажется, необходимо сначала «построить» людей, и счастливые люди уже построят хоть тысячу мостов.

Долгие годы многие люди в России жертвовали на благотворительность, чтобы, как говорится, «почистить карму». Как вы считаете, сейчас отношение к благотворительности меняется? Она становится более системной?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Конечно, прогресс есть. Хотя абсолютный размер пожертвований в России и сейчас меньше, чем, например, в Голландии. А что касается системности, то, мне кажется, проект «Помощь» как раз про это. Мобильное приложение делает благотворительность такой же обыденностью, как использование мессенджеров или навигатора.

Я надеюсь, что меняется. Поймите, помощь другому — это не что-то сакральное, святое, это естественная потребность души. Так же как и естественная потребность тела в воде и пище.

Как вы планируете развивать проект «Помощь» в долгосрочной перспективе? Будете так же собирать деньги на продукты или расширять сферы помощи?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Человек, скачав приложение, возможно, не сразу совершит действие. Но он увидит, что есть этот мир — вот, совсем близко. Есть люди, нуждающиеся в помощи, и целое сообщество тех, кто им помогает. И в следующий раз человек зайдет и совершит пожертвование.

Постепенно будем заниматься покупкой бытовой техники для пожилых людей, доставкой лекарств из аптеки, оплатой услуг ЖКХ. Также планируем делать ремонт в квартирах. Но в перспективе мы сможем помогать и другим категориям нуждающихся — детям и взрослым. Алгоритм нашего приложения позволяют расширять сферы работы, главное — это адресность и прозрачность.

Вы не боитесь брать на себя такую ответственность? Если не получится собрать нужное количество денег, вы можете обмануть чьи-то надежды.

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Если бояться, то ни за что нельзя браться вообще. У нас в этом смысле родственные профессии с Никитой: мы должны включаться в разные проекты, из которых какие-то, конечно, заканчиваются неудачей. Такова природа любой проектной деятельности.

Я сам себе эту историю так описываю: я совсем голый бегу к обрыву скалы, а внизу — неизвестность. Вокруг стоит много людей (300 человек, которые работают над проектом), и я зову их бежать со мной. Они меня спрашивают: «А деньги есть?» Я говорю: «Денег нет. Но мы полетим, ребят». Они тоже раздеваются, и мы бежим все вместе. И мы верим, что полетим.

Как вы считаете, просить о помощи вообще сложно? И как часто вы сами обращаетесь за помощью?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Я никогда помощи не прошу и рассчитываю только на себя. Я в другом состоянии нахожусь, у меня привычка самозанятости. Но просить помощи для других мне легко, даже в удовольствие. Тем более если в помощи участвую сам, тогда непременно буду звать других.

Я вообще привык все делать сам: сам сколотил «Добрый ящик», сам поехал в Крымск. Но чтобы сделать этот проект, мне пришлось идти и просить помощи у людей и компаний, чтобы они решились поучаствовать в проекте на добровольных началах.

Назовите фильм и книгу, которые учат сопереживать и помогать?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Большая литература — это всегда сострадание, сочувствие. Книги учат тому, что мир разный, люди разные. И все — дети Божьи, и каждый заслуживает счастья.

Фильм «Зеленая миля». А книга «Моя жизнь» Махатмы Ганди.

Как вы думаете, можно ли научиться эмпатии или с этим люди рождаются?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Не рождаются. Маленькие дети стихийно — абсолютные эгоисты. Их учат делиться: игрушками, лакомством. Приучают к осознанию, что кроме тебя, любимого, есть другие дети. И есть взрослые, и старенькие. И надо пожалеть, помочь. Разучивают песенки: «Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется».

Эмпатия — это лишь часть той силы, которая находится внутри каждого из нас. Мы рождаемся комком света, и в нем уже есть и любовь, и нежность, и эмпатия. А дальше уже родители начинают процесс огранки. И где-то получается сохранить эти важнейшие качества, данные от рождения, а где-то родители закрывают свет на замок. Но стоить помнить о том, что за дверью этот свет находится в любом случае, к нему лишь стоит протянуть руку и подобрать ключ.

Какой бы вы хотели видеть собственную старость?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Я ее в упор не вижу.

Я раньше представлял, что буду спокойно, размеренно гулять на природе, но я же неугомонный чувак. Так что, надеюсь, в старости я буду такой же активный, надеюсь так же гореть и идти за голосом внутри себя.

Что можно изменить в России, чтобы отношение к пожилым людям изменилось?

ЛЕОНИД ПАРФЕНОВ

НИКИТА КУКУШКИН

Не может ведь быть постановления «О введении доброты в РФ». Вот такие частные благотворительные инициативы и меняют вовлеченных в них людей. А если представительная власть является таковой, то, представляя этих людей, она меняет законодательство. И в нем уже есть налоговые и прочие поощрения для жертвователей. 20 лет такого процесса, и вся Россия — наш сад. Жаль только, в пору эту прекрасную.

Можно сколько угодно говорить о том, что нужно поменять в политике государства. Но государство — это мы с вами. Необходима реформа пенсионной системы. Ее нужно изменить с точки зрения любви к человеку.

Также мы попросили команду проекта назвать главное качество, необходимое в работе с пожилыми людьми.