История Ронана Фэрроу — сына Вуди Аллена и автора скандального расследования о Харви Вайнштейне, которое дало старт движению #MeToo

Материал The New Yorker написал 28-летний (на тот момент) журналист Ронан Фэрроу. Дело Харви Вайнштейна позволило ему стать заметным участником движения #MeToo и, пожалуй, самым популярным журналистом современности.

Два года спустя, в октябре 2019-го, уже имя самого Фэрроу, а не разоблаченного им злодея, появилось повсюду. В секции «Новинки» книжных магазинов по всему миру появились книги с названием «Поймай и убей: Ложь, шпионы и заговор ради защиты хищников»; на черной обложке мужская рука закрывала женские губы на молнию. В то же время в отдел «Периодические издания» поступил свежий номер журнала The Hollywood Reporter, на обложке которого красовался сам автор новинки в образе детектива. По предварительным подсчетам на Amazon «Поймай и убей» обещала стать бестселлером.

Ронан Фэрроу написал книгу о том, как работал над той самой статьей для The New Yorker; как Харви Вайнштейн не раз пытался остановить его и других журналистов, разрабатывающих ту же тему. На «Поймай и убей» быстро посыпались восхищенные рецензии, что только способствовало укреплению Фэрроу в статусе суперзвезды журналистики.

В этом статусе он прожил семь месяцев – до мая 2020-го, пока в газете The New York Times не вышла разгромная колонка под заголовком «Не кажется ли вам, что Ронан Фэрроу слишком хорош для того, чтобы быть настоящим?». Газета усомнилась в расследовательских принципах Фэрроу. Автор материала – бывший главред Buzzfeed News Бен Смит – приходит к выводу: «Ронан хоть и не лжет, но осознанно сглаживает углы в погоне за историей, которую хотят видеть читатели. Он создает кинематографичный материал, но намеренно упускает важные детали».

Смит зацепился за изложенную в книге историю о том, как руководство телеканала NBC, где в тот момент работал Фэрроу, отказалось давать ход расследованию дела Вайнштейна. Ронан утверждает, что принес продюсерам истории двух девушек, готовых открыто выступить против Харви. На деле, как выяснил Бен Смит, Фэрроу предложил телеканалу только два анонимных признания, и выход посвященного им сюжета мог закончиться для NBC крупными судебными исками. Кроме того, автор The New York Times критикует Фэрроу за публикацию истории актрисы Люсии Эванс, которую тот включил в список жертв «для количества», хотя женщина призналась полиции, что на связь с Вайнштейном согласилась без принуждения.

Наконец, Смит раскритиковал заявление Фэрроу о том, что публикации расследования пыталась помешать Хиллари Клинтон. Во время работы над статьей Ронан получил звонок от пресс-секретаря Клинтон Ника Меррилла, который поинтересовался: «Правда ли, что вы работаете над материалом о сексуальных преступлениях Харви?», и, услышав утвердительный ответ, добавил: «Это беспокоит нас». По версии Фэрроу, Меррилл прямо намекнул, что журналист взялся за «нежелательную» тему. По версии Клинтон – она беспокоилась только потому, что готовила совместный с Вайнштейном документальный фильм, и статья могла этим планам помешать.

Как бы то ни было, колонка Смита спровоцировала большой скандал в СМИ: шутка ли, The New York Times в упор выстрелил в своего главного конкурента. Все периодические издания страны – от Los Angeles Times до Time – начали изучать расследовательские принципы Ронана Фэрроу. Сам он лаконично ответил на все обвинения в своем твиттере (миллион подписчиков, обложка The Hollywood Reporter на аватаре): «Я отвечаю за свои репортажи».

Ронан Фэрроу научился позировать фотографам раньше, чем говорить. Он родился в семье классика кинематографа Вуди Аллена и его музы, актрисы Мии Фэрроу в 1987 году. Поначалу Ронана, его братьев и сестер фотографировал сам Аллен (позже альбомы с этими детскими снимками будут перебирать психологи на судебных экспертизах); затем длинноволосый Ронан стал любимцем папарацци. Если других многочисленных отпрысков пары Аллен–Фэрроу было невозможно подловить улыбающимися, то Ронана достаточно было окликнуть – и вот он уже смеялся прямо в камеру. Иногда Фэрроу кривлялся специально, чтобы завладеть вниманием. На кинофорумах есть кадры со съемочной площадки фильма Аллена «Все говорят, что я люблю тебя» – на них восьмилетний Ронан отчаянно корчит рожи, лишь бы оператор отвлекся от ног актрисы Голди Хоун в мини-юбке.

Повзрослев, Ронан предпочел скорректировать эту часть своего прошлого – например, в одном из первых посвященных ему материалов, в The New York Magazine 2014 года, Фэрроу рассказывал: «Я всегда чувствовал себя непричастным к голливудской жизни». Еще – и тут, видимо, без прикрас – признался, что с детства хотел внимания. И это неудивительно, ведь он вырос в семье, где родителям было сложно уделить время каждому из родных и приемных детей (в какой-то момент у Мии Фэрроу их было четырнадцать). И ситуация только осложнялась тем, что каждый из детей был со своими особенностями и культурой. Слепая девочка из Вьетнама, мальчик с пороком сердца (впоследствии умерший от болезни), девочка, рожденная матерью с наркозависимостью, маленький парализованный индиец...

В этой семье Ронану, судя по всему, было скучно, поэтому он рано от нее отделился. После школы Фэрроу часами «говорил о жизни» с учителями, а придя домой, долгими вечерами препарировал насекомых и выращивал цыплят в инкубаторе. Эти занятия Фэрроу считает доказательством того, что ему всегда было важно «докопаться до истины, узнать, как все устроено, и рассказывать истории». К одиннадцати годам юноша понял, что в обычной школе ему не место, и поступил в престижный Бард-колледж в часе езды от особняка его матери (к тому моменту она уже со скандалом развелась с Вуди Алленом после того, как общественность обнаружила снимки обнаженной приемной дочери режиссера Сун-И, сделанные им самим). Ронану так понравилось в новом колледже, что на старших курсах он вовсе перестал возвращаться домой, снимая комнаты у местной профессуры.

В 16 лет Фэрроу поступил в юридическую школу Йеля, а параллельно устроился в администрацию президента Барака Обамы на должность специального советника по гуманитарным вопросам и делам неправительственных организаций. Пока его коллеги, среди которых он был самым молодым, в перерывах между командировками ютились на съемных квартирах, Ронана пригласила к себе семья режиссера Майкла Николса («Кто боится Вирджинии Вулф?») и телеведущей Дайан Сойер (именно ей Уитни Хьюстон призналась, что «слишком богата, чтобы курить крэк». – Правила жизни). Близкие знакомые Фэрроу в один голос говорят о том, что именно Николс и Сойер открыли для молодого человека профессию журналиста.

Еще через пару лет Ронан стал советником госсекретаря Хиллари Клинтон по молодежной политике и вскоре возглавил соответствующий департамент. А в 24 года, попав в список Forbes «30 самых перспективных до 30 лет», бросил работу и с головой ушел в учебу на философском факультете Оксфордского университета.

В 2013 году Ронан работал в комнате студенческого общежития, когда его имя вышло в топ твиттера вместе с именем Фрэнка Синатры. Мать Ронана, Миа, дала интервью журналу Vanity Fair, в котором на прямой вопрос журналиста «Правда ли, что настоящий отец Ронана – Фрэнк Синатра?» актриса ответила: «Может быть» (Синатра был первым мужем Мии, и, по словам актрисы, они «продолжали общаться» и после развода. – Правила жизни). Фэрроу разблокировал телефон и написал мгновенно взлетевший твит: «Слушайте, мы все в той или иной степени дети Фрэнка Синатры».

Пару месяцев спустя Ронану позвонил президент кабельного телегиганта MSNBC Фил Гриффин. «Я думал, он хочет позвать меня выступить в одну из передач, – застенчиво улыбаясь, рассказывал Ронан позже; будто именно главы ТВ-корпораций, а не продюсеры, собирают героев для эфира. – Но, к моему удивлению, он дал мне карт-бланш на собственное шоу».

Первый выпуск общественно-политической программы Ronan Farrow Daily начался с обращения голубоглазого ведущего к аудитории: «Я вырос на качественных программах и всегда хотел рассказывать истории, меняющие мир к лучшему». Но судя по всему, никому не было особенно интересно смотреть, как Ронан меняет мир к лучшему, и программу скоро закрыли – сам ведущий пошутил, что ее смотрели только он сам и его мать.

Но Ронан не ушел из MSNBC, а начал делать расследовательские сюжеты для NBC. Причем Фэрроу сразу взялся за темы, от которых юристы телегиганта хватались за сердце, мысленно просчитывая расходы на судебные тяжбы. Молодого журналиста интересовали коррупция в правительстве, скрываемые властями свалки радиоактивных отходов, харассмент и сексуальные преступления власть имущих. В декабре 2016-го Фэрроу публикует в The Hollywood Reporter колонку «Мой отец Вуди Аллен и опасность незаданных вопросов», в которой выступает в поддержку своей сестры Дилан: девушка обвинила режиссера в том, что он вел себя с ней неприемлемо, когда она была ребенком. Фэрроу подчеркнул, что сам боится связей отца и давления со стороны прессы, с которым столкнулась Дилан. Его текст заканчивался строчкой «Нам еще предстоит создать культуру, в которой такие женщины, как моя сестра, не будут чувствовать себя невидимками. Пришло время задать жесткие вопросы».

Ронан уже знал, какие вопросы ему самому предстоит задать в ближайшее время – в тот момент он работал над материалом о том, как голливудский продюсер Харви Вайнштейн десятилетиями принуждал актрис к сексу. На эту историю он вышел случайно – где-то услышал о злоупотреблениях властью со стороны влиятельного продюсера, навел справки и понял, что речь идет о хорошо знакомом ему Харви, с которым он «мило общался на светских мероприятиях». «Стоило немного поскрести, и на поверхность полезли грязные факты», – обычно так отвечает Фэрроу, когда его спрашивают, как он нашел многочисленных жертв Вайнштейна.

Что произошло потом, хорошо известно. Ронан Фэрроу и еще несколько журналистов раскапывали историю продюсера. Им пытались помешать многочисленные адвокаты, чьи действия координировало знаменитое юридическое бюро Дэвида Бойса, ранее представлявшего интересы кандидата в президенты США Альберта Гора в громком деле «Буш против Гора». А также организация Black Cube, состоящая из бывших сотрудников израильских спецслужб, использовавшая в том числе агента под кодовым именем «Анна». Длинноногая блондинка связалась с журналистами и сказала, что хочет им помочь. Она представилась жертвой Вайнштейна и заявила Ронану Фэрроу, что планирует запустить программу для борьбы с гендерным неравенством.

Однако все эти методы не сработали: репутация Харви Вайнштейна была уничтожена, в Голливуде начались переоценка ценностей и передел сфер влияния, движение #MeToo стало одним из самых влиятельных в мире.

В следующие два года Фэрроу был занят написанием своего бестселлера. Новые заявления жертв продюсера появлялись в прессе почти каждый день. А газеты снова обратили внимание на Дилан Фэрроу, задавшую вопрос: почему все раскаиваются в дружбе с Вайнштейном, а с ее отцом – продолжают работать? Ронан злился. Ему не нравилось, что его втягивают в эту историю; что ему нужно отвлекаться от написания книги и публично выражать свою позицию. Он чувствовал себя смертельно уставшим, о чем заявил в напутственной речи выпускникам Университета Лойолы Мэримаунт в Лос-Анджелесе. Тогда же он впервые объявил о том, что боссы NBC не хотели давать зеленый свет истории о Харви. «В минуты сомнений не нужно размышлять, боретесь ли вы за справедливость или идете на поводу у собственного эго; о том, как вы сами выглядите в рассказываемой вами истории. Главное – слушать внутренний голос и не останавливаться», – говорил Фэрроу под аплодисменты выпускников.

Колумнист The New York Times Бен Смит обвинил Ронана в том, что журналист рассказал историю, которая сложилась у него в голове, посчитав, что это важнее реального положения дел. Но репутацию «голливудского принца, устроившего пожар в собственном замке», как его окрестил The Hollywood Reporter, пошатнуть было непросто. Мир был очарован его смелостью пойти против влиятельного отца, как и тем, что Ронан вынудил издательство Hachette, выпустившее его бестселлер, отказаться от публикации мемуаров Вуди Аллена.

Ронан Фэрроу любит позировать, сложив руки перед собой, как пастор. Любит проливать свет на темные истории и преподносить их так, что невозможно оторваться – в его кабинете стоят портреты писателей Донны Тартт и Джонатана Литтелла. Фэрроу недолюбливают другие журналисты-расследователи, зато Ронана, как и его возможного отца Фрэнка Синатру, любит вся Америка.

В 1965 году журналист Гэй Тализ опубликовал в Правила жизни репортаж под названием «Фрэнк Синатра простудился»:

«Фрэнк Синатра казался воплощением полностью эмансипированного мужчины, возможно, единственного в Америке человека, который может делать все что угодно, потому что у него есть деньги, энергия и нет явного чувства вины. Фрэнк Синатра выживает как национальное явление, один из немногих продуктов довоенной эпохи, выдержавших испытание временем».

Можно ли будет написать то же самое о его возможном сыне – покажет время. ≠