Вторая волна коронавируса началась — но это не повод для паники. Разбираемся, почему она была неизбежна и когда может схлынуть

Лето в этом году температурно нормальное, поэтому списать избыточные смерти на аномальные холода или, напротив, на дым от пожаров не выйдет. Максимум избыточной смертности приходится не на май, а на июнь и в особенности июль 2020 года — то есть сослаться на то, что причиной смертей стали карантинные ограничения, тоже тяжело (в июле в подавляющем большинстве регионов в России не было не только самоизоляции, но и обязательного масочного режима). Спад экономической активности тоже сложно обвинить в случившемся: скажем, в кризис 2008-2009 годов никакого всплеска общей смертности в стране не было, напротив, она, по данным Росстата, тогда сокращалась.

Все это порождает смутные опасения. Научное сообщество ожидает всплеска заболеваемости коронавирусом осенью и тем более зимой. Внимательный взгляд на происходящее в Европе и мире подкрепляет эту гипотезу. График ВОЗ, например, показывает, что число вновь выявляемых случаев болезни растет практически по всему миру. Во Франции число выявляемых в сутки новых случаев заболевания уже побило все весенние рекорды, и то же самое наблюдается в Испании. Французское правительство в связи с этим уже рассказало о своей стратегии на период второй волны коронавируса (впрочем, там нет ничего нового). Наконец, вспышка заболевания в Израиле принимает угрожающий характер — там вернули полный локдаун и запретили отходить от домов дальше чем на 500 метров.

Так что же, второй волны не избежать?

Причины, по которым вспышки вирусных инфекционных заболеваний активизируются осенью, часто интерпретируют неверно. Якобы дело в солнечном ультрафиолете, убивающем коронавирус на воздухе в теплые сезоны, или в том, что осенью начинаются занятия в школах и вузах. Некоторые добавляют к этому «ослабление иммунитета в холодное время года». Все это в той или иной степени неверно.

Ультрафиолет как объяснение не годится потому, что города с совершенно разным количеством ультрафиолета показывают одинаковый всплеск инфекций, распространяющихся воздушно-капельным путем в холодное время года. Санкт-Петербург, например, за октябрь-март получает суммарный УФ-индекс,. равный двум, а Нью-Йорк — 15. Самый «нельутрафиолетовый» месяц Большого Яблока (декабрь) выглядит как хороший по ультрафиолету питерский май.

Есть и еще один важный фактор, о котором говорит член-корреспондент РАН Николай Филатов: «Вирус гриппа, с которым работают в лабораториях, в летний период теряет свою активность. Он находится в лаборатории, там температура одна и та же, какого-то дополнительного ультрафиолета там нет, но он в какой-то момент перестает работать — как в спячку впал, и из нее потом выходит уже осенью».

Похоже, школы и вузы тоже не лучшее объяснение осенних вспышек — в лабораториях школьников и студентов нет, но вспышка там все равно происходит. Вывод: если ультрафиолет и влияет на осенние вспышки болезней типа гриппа или куда более опасного коронавируса, то выявить это влияние не удается ни в лабораториях, ни в статистике заболеваний.

Реальная причина вспышек инфекционных заболеваний в холодное время года иная. Еще в 2012 году ученые из Университета штата Орегон выяснили, что эпидемии гриппа в США начинаются после примерно 17 дней резкого снижения абсолютной влажности воздуха. В 2007 году другая группа американских исследователей на морских свинках установила, что в лаборатории они начинают заражаться вирусом только после снижения температуры и значительного падения влажности воздуха.

Почему важна именно абсолютная (а не относительная) влажность воздуха? Напомним: относительная влажность воздуха, которая измеряется в процентах, показывает, какая доля от максимально возможного количество водяного пара содержится в атмосфере. Абсолютная влажность измеряется в граммах и показывает, сколько водяного пара реально находится в воздухе в настоящий момент.

Пример: в Москве 15 сентября было +17 °C, а относительная влажность — 53%. Абсолютная влажность составила 7,69 грамма водяного пара на кубометр воздуха. В Махачкале в этот же день +23 °C при относительной влажности 47%. Вроде бы относительная влажность в Дагестане выше, но вот абсолютная — из-за более высокой температуры — составила 9,69 грамма. В итоге в Москве коронавирусу (да и гриппу) распространяться (при равной жесткости карантинных мер) будет несколько легче.

Почему так получается? Дело в том, что абсолютная влажность зависит от температуры и влияет непосредственно на плотность воздуха. Чем выше температура и абсолютная влажность, тем ниже плотность воздуха — и тем быстрее частицы в нем опускаются на землю, откуда уже не могут заразить людей или лабораторных животных. Чем ниже температура и суше воздух, тем выше его плотность и тем дольше вирусные частицы могут «плавать» в нем.

Даже хорошее отопление в домах тут едва ли поможет: влажность воздуха в помещениях зимой резко падает. Ведь при горячих батареях водяной пар неизбежно улетучивается через окна и двери. Поэтому даже если зимой воздух в квартире будет очень теплым, то воды в нем будет очень мало (если, конечно, вы не используете мощные увлажнители, что делается редко). А по мере того, как абсолютная влажность падает вирусам проще «плавать» в сухом и поэтому более плотном воздухе, становится проще и заражать нас — тем более что оболочки дыхательных путей человека зимой суше, то есть пройти через такой барьер патогенам легче.

Именно поэтому западные СМИ писали об осенней второй волне еще с конца весны — начала лета: было очевидно, что коронавирус не может не дать усиления эпидемии в холодное время года. И далеко не факт, что тут поможет закрытие школ и вузов: как ни крути, но без всеобщего карантина, как в Китае в феврале 2020 года, люди все равно будут ходить в магазины и больницы, где вероятность заражения явно не ниже.

Весь опыт борьбы с эпидемией вне стран Восточной Азии показывает: карантины как в Китае, Вьетнаме и Южной Корее просто не по силам странам без соответствующей жесткости властей. В Европе полностью подавить коронавирус летом так нигде не удалось, лишь притушить, в США успехи были еще менее значительными. В России, напомним, пик избыточной смертности пришелся на июль.

То, что вторая волна неизбежно будет, вытекает и из исторического опыта эпидемий коронавирусов. Все дело в том, что согласно данным голландских генетиков банальный коронавирус OC43 (не путаем с новым SARS-CoV-2) возник около 1890 года. В 2020 году к тому же выводу пришли исследователи из Дании. И именно к 1889-1890 году исторические записи по всему миру относят эпидемию, которую тогда ошибочно назвали «русским гриппом» (хотя по симптомам она вовсе не была похожей на грипп).

В 2020 году вышла книга The 1889-1890 Flu Pandemic: The History of the 19th Century’s Last Major Global Outbreak, посвященная той уже далекой эпидемии, где собрано немало интересных параллелей с современными событиями. Например, в те годы, как и во время нынешней пандемии, наиболее уязвимыми группами заболевших были пожилые людей — что нетипично для гриппа. Большинство умерших испытали пневмонию или сердечный приступ — еще одна негриппозная черта, близко напоминающая современный коронавирус.

Так же как в 2020 году, сперва многие государства Европы вынужденно закрыли школы и суды, пытаясь в том числе ограничить дальнейшее распространение болезни. Так же как сегодня, их запала хватило ненадолго: подобных карантинов дольше пары месяцев никто не выдержал.

Правда, было и отличие: смертность в ту эпидемию не превысила 0,28%, что заметно ниже, чем сегодня. И тем не менее в ходе эпидемии погиб миллион человек из почти 1,6 миллиарда населения планеты. Если подобный масштаб жертв пересчитать на нынешнее население Земли, погибших было бы пять миллионов. Пока, напомним, по официальным данным, их миллион.

Одна из параллелей 1889-1890 и эпидемии 2020 года в том, что у «русского гриппа» была отчетливая вторая волна. В марте–мае 1890 года болезнь ушла из Северного полушария, переместившись в Австралию и Новую Зеландию, где как раз шла местная осень и зима. Однако осенью 1890 года заболевание снова вернулось в Европу и Америку.

Из этой истории напрашивается вывод: потенциал смертей от нового коронавируса еще крайне далек от исчерпания. В прошлую эпидемию за две волны погиб примерно один землянин из 1600, сегодня погиб пока лишь примерно один из 8000. Без каких-то медицинских прорывов число погибших будет куда дольше. А эпидемия сама по себе не затормозится — как минимум в 2021 году.

Для Китая проблемы нет, поскольку строгий карантин февраля–марта эффективно подавил в нем коронавирус, и отдельные локальные вспышки на несколько десятков человек там по той же схеме мгновенно выявляются и подавляются. Там, очевидно, не будет второй волны, ибо за счет эффективного карантина новым источникам вируса просто неоткуда взяться. На это указывает и V-образная траектория восстановления китайской экономики, показывающей быстрый рост на фоне сокращения ВВП в мире в целом.

Реакция большинства стран на вторую волну эпидемии в принципе довольно предсказуема — за исключением, пожалуй, только США и России. Израиль уже ввел из-за второй волны временный локдаун, но вряд ли, судя по опыту весеннего карантина, сможет его долго удерживать. Европейские страны могут ограничить посещение школ — как уже сделала в этом сентябре Австрия, где тоже резкий всплеск заболеваний новым коронавирусом, — но сомнительно, что это всерьез поможет, ведь самые уязвимые для вируса группы населения (пожилые люди) не ходят в школы, зато стабильно посещают незакрытые супермаркеты.

Однако Россия, США и в меньше степени Бразилия с Индией могут отреагировать чуть иначе. Дело в том, что, в отличие от Китая, их власти не стали вводить настолько жесткий карантин. Одновременно их власти делают ставку на вакцины — потому что какие-то другие способы покончить с эпидемией в обозримом будущем на сегодня никому не известны.

Сегодня на планете активно ведутся испытания нескольких вакцин, из которых ближе всего к внедрению в практику так называемые векторные вакцины на основе аденовирусов. В США Johnson&Johnson создает вакцину на базе одного типа аденовируса человека, тот же тип ранее уже зарегистрировали в Китае для возможного использования среди военных. На практике, однако, вакцинация там идет умеренными темпами, поскольку собственно эпидемии в стране больше нет. В Великобритании создается вакцина на основе аденовируса шимпанзе, а в России — на основе сразу двух аденовирусов человека разных типов. Согласно публикациям в ведущем научном рецензируемом журнале Lancet, китайская, оксфордская и российская вакцины имеют сходный список умеренных нежелательных явлений и ни одного серьезного побочного эффекта.

В нашей стране вакцинация уже началась — причем не только в рамках пострегистрационных клинических исследований, но и вне их, среди врачей, пожелавших вакцинироваться. В США ситуация чуть иная. По данным местной прессы, президент Дональд Трамп и находящиеся под его влиянием Центры по контролю и профилактике заболеваний США готовят 1-2 миллиона доз вакцин для начала массовой вакцинации с 1 ноября 2020 года. Наблюдатели связывают это с выборами, которые начнутся в США 3 ноября 2020 года.

Из всего этого можно сделать вывод, что Россия и США могут сделать ставку на массовую вакцинацию населения уже в этом году. Бразильские власти также высказали намерение присоединиться к этому процессу за счет импорта вакцин. Следует отметить, что эти страны находятся также и в первой пятерке среди пострадавших от коронавируса.

Достоверно прогнозировать, в какие сроки будет закончена вакцинация, сложно, однако сомнительно, чтобы это удалось ранее первого квартала следующего года. Таким образом, населению нашей страны стоит готовиться к довольно ярко выраженной второй волне эпидемии — и разве что врачи в значительной степени смогут избегнуть ее. С высокой долей вероятности число смертей за осень 2020 года в России значительно превысит аналогичную цифру за осень 2019 года. Также можно предположить, что убыль населения в нашей стране за 2020 год станет рекордной за все прошедшее десятилетие.

И тем не менее не стоит отчаиваться: речь вовсе не идет о сценарии «мы все умрем». Наша страна переживала куда более высокие скачки смертности в относительно недавнем прошлом. Скажем, в 1990 году в России умерло 1 655 993 человека, а в 1995 году — уже 2 203 811. Это был рывок примерно на 0,55 миллиона дополнительных смертей в год (примерно полторы тысячи в сутки) или сразу на 30%. Сомнительно, что коронавирус сможет добиться такого внушительного результата.

Кроме того, история эпидемии коронавируса ОС43, описанная выше, показывает: даже без вакцины такие патогены не могут терроризировать общества бесконечно. После смерти какой-то части популяции остальные получают иммунитет (хотя конкретно к новому коронавирусу он может формироваться не у всех). Уже к 1895 году повальной эпидемии «русского гриппа» в очередную зиму так и не случилось.

Наконец, нам повезло: мы живем вовсе не в 1890-х годах, и очень вероятно, что вакцинация успеет вмешаться в ситуацию задолго до формирования группового иммунитета, на который так уповают в Швеции. Напомним: на достижение уровня 60% переболевших, после которого может образоваться пресловутый групповой иммунитет, по опыту прошлых эпидемий нужно не менее трех лет. Практически наверняка массовая вакцинация начнется до этой даты — а значит, скорее всего, эпидемия коронавируса будет в основном подавлена уже в 2021 году.