Как приложение для гей-знакомств Grindr помогает бороться со скрытой эпидемией ВИЧ в Гане

«У меня два профиля, – объясняет он. – Один личный, другой для работы; с его помощью я помогаю местному населению проходить обследования».

В рабочем аккаунте Обенг использует имя Менз Корнер, в описании профиля сказано: «Хорошее здоровье — залог хорошей жизни. Напиши мне, чтобы сдать бесплатный тест на ВИЧ и ЗППП. 100%-ная конфиденциальность и бесплатные ништяки гарантируются». И номер телефона. Иногда Обенгу пишут, чтобы узнать, как надевать презерватив. Некоторые присылают фото своих гениталий, чтобы узнать, что за инфекцию они подцепили. Другие хотят получить бесплатные презервативы и лубриканты. А еще люди пишут: «Об этом точно никто не узнает? Можно к вам записаться?»

Поначалу многие сомневаются, стоит ли идти в медицинский центр, где работает Обенг. Он расположен в тихом месте, вдали от шумных дорог. Ганцы не особо доверяют общественным организациям, так как некоторые из них проявляют настоящую враждебность к представителям ЛГБТ-сообщества — поэтому далеко не все готовы открыться посторонним людям. Если это возможно, врач может проконсультировать, вычислить заболевание и назначить лекарство через соцсети. Но в остальном работники центра, в том числе Обенг, пытаются убедить как можно больше клиентов сдать анализы на передаваемые половым путем инфекции в клинике. Чтобы поддержать пациентов, Обенг, как и другие медработники и волонтеры, лично сопровождает их на прием.

Обенгу около 35 лет, у него добрые глаза и теплая улыбка. Через Grindr к нему обращаются около пяти человек в день. Согласно данным медицинского центра, с октября 2018-го по май 2019-го через социальные сети на обследование записались 48 человек. Из них 23 случая оказались положительными (48%). Это очень высокий показатель в сравнении с тем, что говорит официальная пропаганда.

Представители ЛГБТ-сообщества в Гане сталкиваются с повсеместной дискриминацией и насилием – в том числе домашним и сексуальным, – вымогательством и шантажом. Бедность и отсутствие возможности получить образование приводят к тому, что некоторым приходится заниматься проституцией.

«Стигматизация и дискриминация лишили представителей ЛГБТ возможности быть полноценными членами общества, ведь их ориентация может стоить им работы, учебы, друзей, семьи и нормальной жизни в социуме», – сказал специальный докладчик ООН по вопросу о крайней нищете и правах человека Филипп Элстон для Совета по правам человека в 2018 году. Почти половина дел о дискриминации, переданных в Комиссию по правам человека в 2013 году, были поданы представителями ЛГБТ. В 2019 году местные СМИ сообщили, что ганец, поддерживающий гомосексуализм и однополые браки, ушел в бега после того, как члены его общины попыталась убить его.

До появления соцсетей геи в Гане находили друг друга в так называемых горячих точках: клубах, закусочных, магазинах и прочих местах, которые регулярно меняются. Иногда это рискованно. Гуро Соренсен, старшая медсестра фонда WAAF-IHCC, недавно встретила гендерфлюидного человека по имени Томас (изменено). Томас рассказал ей, что часто бывал в лапшичной своего друга-гея, которая стала одной из таких негласных мест встречи. Однажды по дороге на пляж Томаса остановила группа людей. «Мы знаем, что ты гей», — сказали они ему. Затем они его избили.

Обенг и другие сотрудники клиники начали использовать социальные сети для поиска потенциальных носителей ВИЧ в 2017 году, когда они осознали, что большинство жителей Ганы, в частности ЛГБТ-сообщество, наиболее уязвимы к ВИЧ, но неохотно идут на контакт с медицинскими сотрудниками.

«Поскольку я сам часто пользуюсь Grindr, то стал рассказывать своим новым знакомым о нашем центре. Так нам и пришла эта идея привлекать пациентов, — объясняет Обенг. – Многие мужчины, практикующие секс с мужчинами, приходят в социальные сети ради анонимности».

Доктор Генри Нагаи – глава здравоохранительного проекта Агентства США по международному развитию в Гане, основной целью которого является предоставление профилактических услуг против ВИЧ для уязвимых групп населения, – отмечает, что социальные сети играют ключевую роль в работе его команды.

«Они помогают нам установить контакт с местным сообществом, — говорит доктор Нагаи. – Например, трансгендерное сообщество в Гане немногочисленно и очень скрытно, но они охотнее остальных делятся информацией. За последние семь месяцев цифровая медицинская платформа Care Continuum зафиксировала 98 972 взаимодействия, благодаря которым сотрудники проекта получали сообщения и выдавали направления для оказания услуг, включая тестирование на ВИЧ и лечение ИППП; девять процентов пациентов, прошедших тестирование на ВИЧ, обратились в фонд через социальные сети».

«Соцсети играют большую роль, потому что они позволяют нам связаться с теми, кто обычно не выходит на контакт», – объясняет доктор Нагаи.

Доктор Наа Ашили Вандерпуйе-Донтон, директор клиники фонда WAAF-IHCC, разделяет аналогичную точку зрения. «ЛГБТ – очень чувствительная группа пациентов, ведь их сообщество находится вне закона в Гане; мы не можем действовать открыто, – объясняет она. – Требуется время и работа, чтобы убедить ЛГБТ-представителей пройти обследование».

Архаичный закон колониальной эпохи — Закон об уголовных преступлениях 1960 года, запрещающий и наказывающий «противоестественные плотские сношения», под которыми понимается «проникновение половым членом всего, что не является женским влагалищем», — приравнивает однополые отношения к преступлению. Хотя закон редко используется для судебного преследования людей, на его основании часто арестовывают и шантажируют людей, независимо от их реальной или мнимой сексуальной ориентации и гендерной идентичности.

«Закон, предусматривающий уголовную ответственность за однополые отношения совершеннолетних граждан по взаимному согласию, способствует созданию среды, в которой представители ЛГБТ часто становятся жертвами насилия и дискриминации, — заявила Венди Исаак, автор доклада Human Rights Watch за 2018 год. – Гомофобные высказывания местных и национальных правительственных чиновников, старейшин и высокопоставленных религиозных лидеров разжигают дискриминацию, а в некоторых случаях провоцируют насилие».

В отчете Human Rights Watch говорится, что действие закона, а также неспособность государства бороться с насилием и дискриминацией фактически определяют ганских представителей ЛГБТ как граждан второго сорта. В результате те, у кого проявляются симптомы ВИЧ, боятся усиленной ненависти со стороны сограждан, которая возникнет, как только человек сообщит о положительном ВИЧ-статусе или раскроет свою сексуальную ориентацию.

«Все эти факторы мешают предоставлению адекватной медицинской помощи и делают ее менее доступной для широких слоев населения, потому что эпидемия ВИЧ становится проблемой общественного здравоохранения», – говорит Грэм Рид, директор программы по правам ЛГБТ-сообщества в Human Rights Watch. Многие предпочитают попросту не обращаться за медицинской помощью. Долгое время за ней не обращался и Обенг.

Последние исторические исследования установили, что до колонизации, то есть с XVI века, многие африканские народы свободно выражали сексуальность и гендерную флюидность: в Конго были распространены мужские гомосексуальные отношения; в Эфиопии — трансвестизм; а мужчины народа нзима, проживающего на территории Ганы, традиционно женились друг на друге. Но с начала XIX века, когда Британская империя начала колонизацию африканских территорий, в жизнь аборигенов постепенно начали входить викторианские законы, фундаменталистские христианские ценности и гомофобия. Последняя внедрялась, чтобы искоренить «содомию» и «дикость» местного населения. Эти уголовные кодексы и гомофобные настроения колониальной эпохи сохраняются в Гане и большинстве бывших колоний по сей день.

«Многие из этих законов были навязаны из своеобразного расистского предположения о безудержной сексуальности африканских народов. Эта необузданная сексуальность, в том числе однополая, должна была регулироваться и контролироваться колониальными властями, что породило восприятие однополых отношений как признак примитивности», – говорит Рид, чья организация в 2008 году опубликовала отчет о распространении и вреде гомофобных законов в бывших британских колониях. «Перенесемся на 100 лет вперед, когда принятие обществом однополых отношений уже рассматривается как своего рода маркер прогрессивности, и теперь на африканские правительства оказывают давление бывшие колониальные державы, которые изначально ввели эти самые законы», – продолжает Рид.

В 1957 году Гана стала первой африканской страной южнее Сахары, получившей суверенитет. В первые годы своей независимости Гана страдала от голода, экономической нестабильности и военных переворотов, которые пришлись на период между шестидесятыми и началом восьмидесятых годов. Но уже в 1992 году Гана провела мирные выборы и в последние годы входит в число самых быстрорастущих экономик мира. Гана – второй по величине производитель какао в мире и вторая страна по добыче золота в Африке; нефтяной сектор, расширяющийся за счет обнаружения морских месторождений, также привел к экономическому росту. Но, по словам Элстона, специального докладчика ООН по вопросу о крайней нищете и правах человека, неравенство в Гане находится на рекордно высоком уровне; каждый пятый ганец живет в бедности, а каждый восьмой живет в крайней нищете. Несмотря на то что число новых случаев заражения ВИЧ за последние 20 лет значительно сократилось, мужчины, вступающие в секс с мужчинами, и секс-работники по-прежнему остаются в высокой зоне риска.

В июне Верховный суд Ботсваны упразднил разделы уголовного кодекса колониальной эпохи, в соответствии с которыми гомосексуализм карался лишением свободы на срок до семи лет. Судья Майкл Лебуру прокомментировал решение коллегии так: «Законы против содомии — это британский товар на импорт», созданный «без консультации с местными жителями». Высказывание Лебуру противоречит словам лидеров других бывших колоний, где заявляют, что законы о содомии отражают культурные ценности народов.

В апреле 2018 года Тереза Мэй заявила, что «глубоко сожалеет» об историческом наследии британских законов против геев в странах Британского Содружества, и призвала страны отменить эти «устаревшие» законы, которые ставят вне закона более 100 миллионов человек. «Никто не должен подвергаться преследованиям и дискриминации из-за того, кем является или кого любит», — сказала бывший премьер-министр во время выступления на встрече глав правительств стран Британского Содружества.

В 2019 году гомосексуальные отношения были незаконны в 34 из 54 стран Африки, в четырех из них за это предусмотрена смертная казнь. Африканские политические и религиозные лидеры и чиновники, в том числе в Гане, продолжают сыпать громкими и резонансными заявлениями против геев. Например, в июне 2018 года Кофи Тавиа, главный пастор одной из церквей в Аккре, сказал: «Гомосексуализм – это смертельное преступление. Он отвратителен и должен караться смертной казнью». Профессор Майк Окуэй, спикер парламента Ганы, призвал к принятию более жестких законов против однополых отношений и сравнил гомосексуализм с зоофилией, в то время как Моисей Фох-Амуанинг, юрист и лектор юридического факультета Университета Ганы, объявил о программе по «исцелению» людей от гомосексуализма.

Гана – глубоко религиозная страна с преимущественно христианским населением, и иногда пасторы заявляют во время проповедей, будто нашли лекарство от ВИЧ. Адепты религий коренных народов верят, что ВИЧ-инфекция – это проклятие злых духов, с которым можно бороться с помощью травяных отваров. Духовная терапия от священников, пасторов и целителей иногда становится альтернативой антиретровирусной терапии. «Эти убеждения серьезно усложняют нашу работу; очевидно, что голос пастора и обещанное лекарство от шаманов звучат лучше, чем наше пожизненное лечение», – говорит Соренсен.

По словам Рида, за последние 20 лет права ЛГБТ-сообщества значительно укрепились за счет инициатив по профилактике ВИЧ и СПИДа. Медицинские программы нашли свою нишу, и часть сообщества ЛГБТ получила возможность отстаивать свои права. В то же время, как отмечает Рид, «эффективное здравоохранение не может осуществляться в условиях законов, дискредитирующих часть населения, и негативных социальных установок».

Гомофобная обстановка в Гане приводит не только к агрессии, физическому и сексуальному насилию, но и к неравенству в системе здравоохранения. ВИЧ-положительный статус имеет 1,3% населения Ганы, среди них 18% мужчин, практикующих однополый секс. При этом, согласно данным ЮНЭЙДС, только 3,7% таких мужчин получают антиретровирусную терапию. Исследование, проведенное в рамках проекта «Местное бремя болезней» в 2019 году, показало, что с 2000 года ВИЧ/СПИД по-прежнему остается главной причиной смертности в странах Африки к югу от Сахары. В 2017 году в Гане от СПИДа умерли 13 878 человек.

Недавно я разговаривал с Уиздом, исполнительным директором организации по правам ЛГБТ в Аккре и исполнительным секретарем Альянса за равенство и разнообразие (он попросил меня указать только его имя). Ситуацию в Гане, по его словам, нельзя назвать ни хорошей, ни плохой.

«Геи все реже становятся жертвами насилия и шантажа — теперь мы спокойно можем обратиться в полицию и потребовать компенсацию, — говорит Уиздом. — Тем не менее мы по-прежнему сталкиваемся с социальной стигмой и дискриминацией, в частности, при обращении за медицинской помощью».

Большинство программ по профилактике и лечению ВИЧ нацелена на мужчин, практикующих однополый секс, но аналогичных программ для бисексуальных женщин, лесбиянок и трансгендеров просто нет.

Сара, исполнительный директор правозащитной организации «Отважные сестры», поддерживает коллегу. Организация, в которой работает Сара, помогает жертвам корректирующего изнасилования, принудительных браков и физического насилия. «Часто женщины, подвергшиеся абьюзу, не обращаются за помощью из-за общественного осуждения. – Мы не знаем точное число ВИЧ-инфицированных среди такой группы населения», – говорит Сара.

«Отважные сестры» используют таргетинг в социальных сетях для поиска женщин из ЛГБТК-сообщества. Через Twitter, Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), WhatsApp и Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) «мы обращаемся к нашим знакомым, которые помогают связаться с целевыми группами, – объясняет Сара. – Мы сообщаем, куда они могут обратиться за медицинской помощью».

Первый случай СПИДа в Гане был зарегистрирован в конце 1980-х годов. В то время Обенг был ребенком, но он уже в юном возрасте осознавал свою ориентацию. Обенг всегда предпочитал общение с мальчиками и рано начал исследовать свою сексуальность. «Для меня это было очень естественно; никто не объяснял мне, как я должен себя чувствовать и какие ощущения испытывать», — говорит Обенг.

В те времена, вспоминает Обенг, словарный запас ганцев не позволял отобразить многообразие сексуальных предпочтений и гендерных идентификаций. Впрочем, это не имело значения – Обенг знал, что его чувства не принимались в ганском обществе. Люди начали называть его женскими именами. Обенг быстро осознал, что для выживания в этом обществе нужно быть очень осторожным; он даже не приглашал друзей домой, чтобы не вызвать подозрения у окружающих.

В школе Обенгу дали лишь совсем базовые знания про ВИЧ/СПИД, но не рассказали, что ВИЧ, в частности, передается от мужчин к мужчинам через половой контакт. «С самого начала я знал о ВИЧ и его распространенности в Гане. Но если бы я знал, что он передается через однополые контакты, я вел бы себя гораздо осторожнее. Увы, я этого не знал», – говорит Обенг.

Жизнь Обенга шла своим чередом без изменений до тех пор, пока восемь лет назад его тело не покрыл опоясывающий лишай. Он обратился в поликлинику. Медсестра предложила ему пройти тест на ВИЧ. «Зачем мне это? – спросил Обенг. – Я испугался, когда она предложила сдать анализы».

Тест оказался положительным, и теперь Обенг верит, что этот случай спас ему жизнь.

Поначалу Обенг не знал, куда обратиться за помощью. Сотрудники государственных учреждений поощряют унижение ЛГБТ-сообществ. Узнав, что пациент относится к ЛГБТ, работники здравоохранения достают Библию и начинают проповедовать, поскольку считают подобный образ жизни греховным; некоторые врачи советуют своим гомосексуальным пациентам с ВИЧ отказаться от секса на всю жизнь.

«От них требуют отречься от самих себя», – говорит Соренсен.

Вскоре через друга Обенг узнал о фонде WAAF-IHCC, чьи сотрудники специализируются на конфиденциальном лечении мужчин, практикующих однополый секс. Там он получил консультацию и встретился с врачом, который назначил антиретровирусное лечение. «Когда я пришел в WAAF-IHCC впервые, я сказал: "Мне нравится это место, я хочу начать лечение в нем", — рассказывает Обенг. Вскоре он сам стал сотрудником фонда.

Сегодня Обенг помогает геям проходить тестирование на ВИЧ и приносит некоторым пациентам лекарства на дом. Он также преподает основы сексуального образования среди взрослых людей и оказывает психологическую поддержку пациентам.

«Некоторые ВИЧ-положительные пациенты отказываются от антиретровирусной терапии, потому что считают, что на самом деле это смертельно опасные наркотики. Существует миф, что медработники дают пациентам с ВИЧ/СПИДом наркотики, чтобы избавить от них общество, – объясняет Обенг. – Иногда приходится приводить себя в качестве примера: я живу с ВИЧ, я принимаю лекарства уже много лет, и у меня все хорошо. Так почему бы вам не начать принимать свои?»

Тем не менее Обенг не сообщил родственникам о своей ориентации и ВИЧ-статусе. Мать Обенга постоянно напоминает, что ему пора жениться. «Я хотел бы рассказать им всю правду, но жизнь в Гане обязывает меня к скрытности, – объясняет Обенг. – Так и живу всю жизнь».

Пациенты, впервые приезжающие в медицинский центр, зачастую проезжают мимо, принимая здание за жилой дом. Этот центр и правда стал для многих домом — здесь нет стерильной и гнетущей тишины больниц, но звучат смех и оживленные разговоры. Вместе с коллегами Обенг регулярно обсуждают стратегию наиболее эффективного использования социальных сетей для поиска людей в зоне риска.

«Искать новых пациентов в стране, где однополые отношения – преступление, очень сложно», – говорит местный работник Финеас. Медработники создали сообщество на Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) под названием Health Desk 4 Men, в котором люди могут задавать вопросы и связываться с учреждением.

«Мы используем и другие платформы – Grindr, Blued, Romeo, Adam4Adam и другие приложения и соцсети, ориентированные на однополые отношения», – объясняет Финеас. На одной из страниц Финеаса, которая называется «Мужской уголок», сказано: «Свяжитесь со мной по всем вопросам здоровья» – и указан контактный номер. С помощью приложений для знакомств Финеас определяет местонахождение людей и пытается организовать личную встречу.

Преподаватель Фонда по имени Майкл находит пациентов в приложениях для знакомств случайным образом. В его профиль на Grindr стоит аватар красивого мужчины и интригующее описание: «Ароматизированная смазка на водной основе и лосьон, многократно усиливающий ощущения». С этого начинается диалог. Майкл также использует Grindr, чтобы определить местонахождение сообществ ЛГБТ и связаться с их представителями.

Это не самое безопасное занятие. Недавно один человек написал Майклу в Grindr по поводу смазки, решив, что Майкл тем самым предлагает использовать ее по прямому назначению. «Некоторые мужчины приглашают на свидание, просто чтобы избить тебя, — говорит Майкл. – Они присылают поддельные фотографии, предлагать встретиться, а по факту вас изобьют, обкрадут, возможно, даже изнасилуют. Нужно всегда быть настороже».

Некоторые пользователи приложений для гей-знакомств на самом деле ярые противники однополых отношений и используют условный Grindr, чтобы выместить агрессию на жертвах. «Работа, честно говоря, непростая, – говорит Майкл. – Тем не менее я встречаю хороших, добрых людей, которые помогают мне сосредоточиться на главном».

В июле 2017 года молодой человек по имени Джеймс зашел в Grindr. Там его ждало сообщение: «Как дела, где живешь, давай познакомимся». У мужчин на несколько дней завязалась переписка, затем они обменялись номерами. Как-то вечером Джеймсу позвонил незнакомый мужчина.

«Мы обсуждали, как проводим свободное время, и вдруг он спросил, знаю ли я свой ВИЧ-статус».

Это ошеломило Джеймса: «Вопрос был не к месту – мы не собирались встречаться, мне показалось, что мне навязывают эту идею. Но все же этот человек был моим другом». Мужчина по ту сторону экрана продолжил: «Очень важно знать свой ВИЧ-статус».

«Я боюсь», — ответил Джеймс. Мужчина успокоил его. Он знал безопасную клинику в Аккре. «Тебя не осудят», — сказал он Джеймсу. Тогда Джеймс мало что знал о способах передачи ВИЧ.

«Люди просто общаются, а потом занимаются незащищенным сексом, – говорит Джеймс. – Некоторые лгут насчет своего статуса».

Оказалось, что знакомый Джеймса работал в клинике фонда. На следующее утро они договорились встретиться в доме Джеймса и вместе пойти в клинику. «Я очень нервничал, – вспоминает Джеймс. – Впервые в жизни я шел сдавать анализы».

Пару лет назад Джеймс посетил государственную клинику, где получил положительный результат на гонорею. «Врачи сказали мне: "Вашу женщину тоже нужно проверить", — вспоминает Джеймс. – Я даже не мог сказать, что спал с парнем. В Гане вы не можете пойти на прием вместе с однополым партнером».

Думая о походе в клинику фонда WAAF-IHCC, Джеймс вспоминает свое волнение. Старшая медсестра Соренсен пыталась успокоить его. Он рассказал о своей ориентации. «Никогда не чувствовал себя так хорошо и легко. На мгновение мне даже показалось, что я нахожусь в какой-то другой стране, – вспоминает Майкл. – Я не знал, каким будет результат теста».

Майкл был не готов к положительному результату. Он сказал медсестре Соренсен: «Я должен подготовить разум, тело и душу к тому, чтобы это принять».

Сейчас Джеймсу 25 лет, он начал лечение в 2018 году. «Первые дни терапии были настоящим адом, – вспоминает Майкл. – У меня были симптомы и побочные эффекты, я не мог ни на чем сосредоточиться». Соренсен помогала Майклу справиться с побочными эффектами и до сих пор продолжает его навещать.

Джеймс понял, что больше не хочет жить во лжи. Он признался родственникам, что он гей. «Сначала они злились и говорили, что я должен обратиться к Богу, – вспоминает Майкл. – Теперь я живу один, хожу в школу».

Джеймс просвещает других ВИЧ-инфицированных. Предрассудки по-прежнему сильны: некоторые считают, что могут заразиться ВИЧ в общественных туалетах. «Было бы здорово, если бы однажды жители Ганы и Африки прекратили клеймить друг друга и поняли, что все не так уж плохо».

Майкл верит, что доживет до того дня, когда двое мужчин смогут пойти в клинику и сдать анализы вместе.