Колонка Правила жизни: журналист Настя Черникова — о том, как Нью-Йорк переживает эпидемию коронавируса
Эту колонку я пишу 30 марта, когда в Центральном парке, прямо возле моего дома, разбивают госпиталь, а по реке Гудзон на спасение Нью-Йорка прибыл корабль-клиника. Пошла третья неделя карантина, и мое настроение скачет, как теннисный мяч, — от паранойи и грусти к смирению и благодарности.
Важно, что это 30 марта, потому что 29 марта, или 31 марта, или в любой другой день моя колонка будет другой. Как говорит моя любимая журналистка, главный редактор The Information, «each day brings new challenges and rhythms».
Калейдоскопа эмоций в минорной тональности так долго не было никогда. Страх за себя и близких, которые могут серьезно заболеть. Отчаяние оттого, что ничего не можешь сделать и не можешь никого увидеть. Неопределенность — что будет с работой, с экономикой, в какой мир мы попадем? Что вообще будет?
27 марта США обогнали всех по по числу заболевших коронавирусом, заняв непочетное первое место во многом благодаря штату Нью-Йорк. Здесь почти 70 000 заболевших (а когда вы это прочитаете, будет, наверное, больше сотни), в то время как в Калифорнии — не более 7000.
Во-первых, Нью-Йорк — туристический хаб и экономический центр, ежедневно тысячи людей приезжают со всего мира, можно сказать, этим он уже обречен. Считается, что меры принимались медленно — но это, мягко говоря, не совсем так. В той же Калифорнии еще две недели назад запретили выходить на улицу, кроме как за основными продуктами и лекарствами. Ньюйоркцы перешли на удаленный режим работы, когда в городе были уже тысячи зараженных. Только вчера мэр Билл де Блазио ввел штраф: $500 и только для тех, кто ходит толпой, — спасибо, уже никто и не ходит.
В прошлое воскресенье, когда я вышла из дома на полчаса в Центральный парк, в Нью-Йорке было солнечно и людно. Ситуацию уже называли критической, с 8000 зараженных, но в магазинах все еще скупали туалетную бумагу и сто видов пасты. Я написала тогда в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации): нас пора запирать, эксперимент по сознательной изоляции провалился. Неделю спустя, когда количество заболевших по стране перевалило отметку 100 000 (почувствуйте разницу) и Америка обогнала Италию, я вышла на улицу в воскресенье в то же время, что неделю назад, и оказалась одна с видом на дорогу Центрального парка, которую раньше заполняли бегуны.
Число кейсов растет крайне быстро, но смертей в Нью-Йорке меньше, чем в европейских эпицентрах, — вероятно, это говорит о том, что в Штатах тестируют больше людей и силы не напрасны. Известный скептик Илон Маск закупает вентиляционные аппараты, которых так не хватает, и обещает, что Tesla начнет их выпускать; инвестор Алексис Оганян покупает рекламные щиты на Times Square, призывающие сидеть дома; те, у кого есть деньги, вкладывают в систему здравоохранения. Появилось много волонтеров, которые запускают фонды в поддержку фрилансеров и людей, оставшихся без заработка, — например, группа программистов создала сайт Bill Support, чтобы помочь пострадавшим закрыть арендную плату и другие срочные счета. В конце концов, даже Трамп выглядит немного человечным, когда выделяет два триллиона долларов на поддержку людей и бизнесов — столько не давали никогда — и назначает 30 марта Национальным днем врача.
И все же я не экономист и не политик, к тому же история не играет сценарий дважды, но вот что меня смущает. Экономика очень важна для Нью-Йорка (и, наверное, лично для Трампа в связи с выборами), но иногда кажется, что город спасает ее, а не жизни.
Например, доставки еды в Нью-Йорке сейчас работают на износ. Сотрудники Amazon и Instacart сообщают о нарушении санитарных норм в условиях работы и собираются бастовать. Джефф Безос, глава Amazon — главной платформы доставки в Америке, — говорит, что подразделения не могут работать удаленно, и собирается нанять еще 100 000 курьеров. Акции Uber Eats взлетают на небывалые 30 %. Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)-реклама подписки на вино называет себя essential business федерального масштаба и увеличивает штат, чтобы развозить вино. Призывы Stay Home к тысячам доставщиков как бы не относятся. Я все понимаю, но, пока мы заказываем очередную пачку чипсов Stacy’s, красную икру и свежие фрукты (это мой последний набор), у меня под домом в Центральном парке врачи сходят с ума и больные умирают. Если открутить назад и закрыть город на две недели раньше, получится ли сократить этот ужас? Мы никогда не узнаем.
Сейчас я переживаю процесс адаптации — каждый день устраиваю Zoom-встречи, как будто хожу на встречи, по вечерам занимаюсь йогой с друзьями, как будто я в студии, и делаю то, что давно хотела, но как-то было не кстати. Изоляция прощает ошибки, лишний вес и тупые комедии. Мы прощаем себя, потому что просто умеем справляться. В изоляции много плюсов, но главный — из нее мы вернемся в нашу прошлую нелепую реальность, которая теперь покажется идеальной.