Тайная история Page Six — издания, более 40 лет поставляющего сплетни и инсайды из мира звезд, политиков и бизнесменов
Дональд Трамп и его жена Мелания стояли на вершине парадной лестницы ресторана Four Seasons Grill Room — излюбленного места манхэттенских воротил в бизнесе и медиа. Мероприятие только началось, и Трамп — тогда еще ведущий реалити-шоу «Подмастерье» — явился в длинном пальто поверх темно-синего костюма. Мелания была облачена в коктейльное платье баклажанового цвета.
Это была вечеринка в честь ветерана редакции Page Six Ричарда Джонсона, который переезжал в Лос-Анджелес запускать новую iPad-газету Руперта Мердока The Daily, и нью-йоркская элита собралась, чтобы воздать ему почести. Среди гостей были Кэти Курик, Марта Стюарт и Джей МакИнерни, наряду с репортерами Page Six и издателями, такими как Кен Саншайн, — они общались, пока диджей играл фанковый микс.
Page Six — рубрика сплетен в The New York Post — построена на инсайдерских утечках, анонимных информаторах и традиционной репортажной журналистике. Появление в этой рубрике означает, что вы не просто успешны в своем деле — вы тот, что имя пишется жирным шрифтом. Вы важны. Материалы о кинозвездах появляются здесь наряду с заметками о светских персонах и лицах, облеченных властью, — разницы нет до тех пор, пока вы делаете тиражи. Страх, который Page Six вселяет в героев своих публикаций, сделал ее незаменимым инструментом влияния для властелинов Манхэттена.
Для Page Six Трамп всегда был три в одном: жирным именем из заголовка, инсайдером и анонимным источником. Репортеры звонили его персональному ассистенту Норме Фердерер, и через несколько минут он перезванивал лично. Когда журналист Джаред Пол Стерн позвонил ему за комментарием о разрыве с Меланией в январе 2000 года, Трамп сказал ему под запись: «Это чушь, это все не соответствует действительности». Но статья в итоге была приправлена дополнительными цитатами «друга Трампа» и «источника, близкого Трампу». Стерн утверждает, что все эти цитаты исходили от самого Трампа, — другие колумнисты подтверждали, что Трамп использует эту тактику: притворяясь собственным другом, Трамп сообщил о себе: «Ему все равно. Это ведь не брак. Мелания — чудесная девушка, но Дональду нужно побыть свободным какое-то время. Он не хочет, чтобы его захомутали, он решил немного охладить отношения».
(Представитель Белого дома заявил: «Эта статья в NY Post, на которую вы ссылаетесь, — фальшивка», но не стал комментировать факт предоставления Трампом анонимных цитат.)
Трамп и Джонсон были близки: редактор посещал две его свадьбы и был судьей на конкурсе «Мисс Вселенная», когда Трамп владел франшизой. Но рубрика менялась. Элегантного Джонсона, который вел ее 25 лет, должна была сменить светловолосая британка Эмили Смит, бывший американский корреспондент The Sun, последний год работавшая его заместителем.
На прощальной вечеринке Джонсона в ноябре 2010 года Смит, в простом черном обтягивающем платье, обходила гостей, принимая поздравления. Когда она дошла до вершины лестницы, ее представили чете Трампов. «О, вы займете место Ричарда Джонсона», — сказал Трамп. «Серьезная заявка!» — «Я знаю — и к тому же я из Англии, поэтому я не знаю, с какой стороны подойти», — ответила Смит. «По крайней мере, вы хороши собой», — заметил Трамп.
Эта вечеринка, это сборище знаменитостей, собравшихся почтить газетчика, торговавшего слухами, походили на безумный сон. Это было накануне краха медиабизнеса, системы, в которой работала Page Six. Целые институции исчезали, чтобы уступить место соцсетям, которые порождали новых знаменитостей и — еще хуже — инфлюенсеров, ни во что не ставивших колонки со сплетнями. В итоге этот герой плетен, безобидный с виду тусовщик наверху лестницы станет президентом США.
Как ни странно, Page Six — рубрика в бумажной газете — не только не исчезла, но даже продолжила рост. Да, у нее есть онлайн-версия и Twitter, а одно время было и телешоу. Движение #MeToo могло сделать ее более осознанной, TMZ заставило работать более упорно, а соцсети дали знаменитостям больше власти над новостями, лишая Page Six возможности публиковать всю информацию из первых рук. Но для тех, кто правит миром, Page Six по-прежнему важна.
Как могло что-то, построенное на шатком фундаменте из подслушанных разговоров и подсмотренных сцен со знаменитостями, оказаться столь несокрушимым оплотом новостной и развлекательной прессы?
Почему Page Six до сих пор процветает?
Почему Page Six до сих пор существует?
Я ничего не слышала о Page Six, когда переехала в Нью-Йорк из Флориды в 2007 году, устроившись редактором в The New York Post. Но именно эта рубрика стала моим путеводителем «Как стать настоящим нью-йоркером» и открывала мне окно в мир, который казался волнующим и недосягаемым. Каждое утро я хватала газету, открывала Page Six и уносилась в мир, где финансовые «магнаты», о которых я не слышала, плели интриги, знаменитости, которые были мне интересны, «ворковали» друг с другом, а значимые персоны были «замечены» в Elaine’s, Le Cirque или Nello — ресторанах, о которых я только слышала и которые в моем представлении были забиты знаменитостями, обменивающимися воздушными поцелуями и злословием.
Маленькая команда Page Six казалась неуловимой. Они держались особняком в заднем углу офиса, за баррикадами из распечаток и книг. Хотя дресс-код таблоидных репортеров сводился к джинсам и мятым рубашкам, я видела, как Джонсон величественно расхаживает по офису в неизменно строгом костюме и с безупречной укладкой.
Его заместитель — Пола Фролич — иногда ложилась вздремнуть на диване в кабинете фоторедактора, возле моего стола. «Я истощена, — говорила Фролич. — На работе с 9:30 утра, из дома приходится выходить в 8:30, а с работы — идти делать репортаж, иногда домой не попадаешь раньше 3 ночи, а через шесть часов — снова в офис!»
Тара Палмери, работавшая в Page Six с 2010 по 2012 год, объясняет: «Ты на ногах всю ночь — потому что только ночью можно поймать людей за чем-то стоящим внимания, именно тогда разыгрываются драмы!»
Они ежедневно заполняли дюжиной заметок две страницы — рубрика выросла в объеме, потому что люксовые рекламодатели вроде Saks Fifth Avenue хотели размещаться на соседней полосе.
Когда Руперт Мердок и редактор The New York Post Джеймс Брейди запустили Page Six 3 января 1977 года, она действительно была на шестой странице газеты, и это была первая колонка сплетен, занимавшая целый раздел и не привязанная к одному конкретному колумнисту. Идея была осветить «коридоры власти». Игроки приходили и уходили, а 1990-е и начало 2000-х стали золотой эпохой для сплетен. Один из сотрудников рубрики рассказывает: «Если вы были из Page Six — владельцы клубов встречали вас у дверей и угощали кокаином. Это было безумие».
В этом же жанре работали рубрики Rush & Molloy (запущена бывшими сотрудниками Page Six в газете Daily News в 1995 году), Intelligencer в The New York Magazine, колонки светских новостей были в Правила жизни (до 1997 года) и в The New York Times. Но Page Six была в топе рейтинга: «Page Six венчает собой все светские ресурсы — в профессионализме, престиже и влиянии это нью-йоркская колонка № 1. И она самая стервозная».
Сегодня рубрика выглядит почти так же, как в начале существования: основная история, выделенная крупным кеглем (так называемый лид), и заметка из двух столбцов в правом нижнем углу («дубль»). Шрифты все те же, каждое имя выделено жирным — кроме мертвых.
Есть постоянные рубрики: «Замечены» — о знаменитостях, которых подловили где-то в городе; «Подслушано» — о мероприятиях, которые селебрити посетят; и анонимные донесения — имена скрывают по юридическим причинам (например, в декабре стало известно, что актер первого эшелона посылал парам дикпики, чтобы устроить групповуху). Техника составления репортажей не изменилась. У Page Six есть развернутая сеть инсайдеров, сливов, фактчекеров и помощников. «Мы доверяем своим источникам больше, чем репортерам из других отделов газеты. Иногда наш источник дает больше импульса заметке, чем само событие», — говорит Джонсон.
Пока остальная медиаиндустрия занята накруткой и оптимизацией просмотров, репортеры Page Six работают по старинке: проводят ночи напролет на вечеринках, званых ужинах и приемах, а днем висят на телефонах, перепроверяя полученную информацию.
Около 24 миллионов людей читают PageSix.com каждый месяц, 170 000 читают печатную версию Post, и около 200 000 читают Post ежедневно в приложении. Хенри Шлейфф, президент медиакорпорации Discovery, читает Post во время тренировки на беговой дорожке и параллельно смотрит CNN. «Я наслаждаюсь Page Six, как десертом», — признается он, восхищаясь качеством работы рубрики. «Они как Вудворд и Бернстайн (авторы серии расследований, спровоцировавших Уотергейтский скандал. — Правила жизни) на спидах».
До появления интернета редакторы глянцевых журналов получали пачки колонок сплетен из таблоидов, которые для них собирали ассистенты, и из них порой вырастали большие редакционные материалы. Сегодня эксклюзивы Page Six переписывают десятки других изданий — вы найдете ссылки на них и в Cosmopolitan, и в The New Yorker.
«Я недавно беседовал с редактором одного журнала, и он признался, что они ждут, пока мы опубликуем историю, потому что боятся сами, — а если мы не опубликуем, то и они не будут», — говорит выпускающий редактор Page Six Иан Мор. «Но если выходит наша заметка, они хватаются за нее и делают из нее большую статью. Я видел это тысячу раз».
Репортеры Page Six демонстрируют поразительную способность выявлять ярких героев, а затем писать о них до тех пор, пока они не станут сперва «знаменитостями Page Six», а затем и настоящими знаменитостями. Так случилось с Пэрис Хилтон и Тинсли Мортимером — каждая их ссора в клубе или танец на столе попадали в репортажи, пока они не стали звездами реалити-шоу. Иногда помогает счастливая случайность: Page Six отследили Тимоти Шаламе в 2013 году, когда он встречался с дочерью Мадонны Лурдес.
В любом случае, звонок из Page Six всегда вгоняет пиарщика звезды в стресс. «Это обычно неизвестный номер, — и я паникую, — говорит Келли Брейди, которая представляет ряд клиентов, в том числе Мортимера и Патти Стенджер. — Я всегда думаю: "Твою ж мать, это Page Six — что мой клиент опять натворил?»
Когда в городе случается что-то интересное, скорее всего, кто-то из экосистемы Page Six видел или слышал об этом— и ему не терпится быть тем, кто первым поделится событием.
«Окей, можете изобличить меня как сплетника — я помощник Page Six,» — говорит Р. Коури Хэй, владелеец пиар-компании, сотрудничающий с рубрикой с момента ее основания. Он говорит, что был одним из тех, кто в начале 1990-х дал Page Six наводку на то, что Вуди Аллен встречается с Сун-И Превин (приемная дочь его бывшей гражданской жены Мии Фэрроу, которую они по сути воспитывали вместе. — Правила жизни). По словам Хэя, он узнал об этом от матери Мии Фэрроу — актрисы Морин О’Салливан (бывший редактор Page Six Джоан Моллой рассказывает другую версию). «Правда в том, что я люблю сплетни, я был рожден для сплетен — и я слышу много их. У меня появляется информация каждый день. Может быть, дело в жажде адреналина — как у парашютистов!»
Хэй ходит на две-три вечеринки за ночь пять-шесть дней в неделю и созванивается со своими контактами из Page Six почти каждый день. Утром, прежде чем почистить зубы, он первым делом пролистывает Post — узнать, попали ли его новости в газету. Самое почетное — удостоиться выноса на первую полосу, где Хэй, по его словам, уже несколько раз побывал.
Хэю не платят за «сливы» — Page Six не оплачивает услуги своих информаторов. Но его вовлеченность в мир сплетен помогает в его пиар-деятельности: «Я много лет был партнером с разными ночными клубами. Думаю, могу рассказать эту историю сейчас, уже прошло 10 или 15 лет. Я помню время, когда Ким Кардашьян не вылезала из машины, пока ей не дашь пакет с 5000 долларов. Причина, по которой я делал это, — это наверняка оказалось бы в Page Six или другой аналогичной рубрике». (Представитель Ким Кардашьян Уэст заявил: «Ким вообще не помнит об этом».)
Негласный метод работы репортеров — услуга за услугу: журналист может упомянуть в рубрике клиента пиарщика — ресторан, к примеру — в обмен на более ценный слух. «Это как сделка с мафией: они одолжат тебе доллар, если отдашь четыре, — говорит пиар-агент Келли Катроун. — Я взяла за правило: не распускать слух, если он не подтвержден и если он не разрушит чью-то жизнь или семью».
Помимо осведомителей есть еще один ценный вид источников — непредвзятый свидетель. «Моя роль — подтвердить или опровергнуть», — говорит вездесущий светский фотограф Патрик Макмаллан. По его словам, он никогда сам не сплетничает, но является надежным союзником, так как постоянно присутствует на вечеринках и приемах со знаменитостями. «Меня могут спросить: там была Шарлиз Терон? Я отвечу: да, была. И поскольку я незаинтересованное лицо, мне верят».
Энди Коэн, ведущий вечернего шоу «Смотрите, что происходит», читает Page Six в приложении Post. «Самое замечательное [в приложении] — когда они рассказывают обо мне что-то, что мне не нравится, я знаю, что в течение дня новость упадет вниз», — говорит Коэн.
Когда герой появляется в печатной версии, ущерб может быть сильнее.
«Однажды Ким Кэтролл сказал мне, что я должен найти приличную работу, что я должен работать в Roybers. R-O-Y-B-E-R-S, — говорит Палмери. — Она имела в виду Reuters».
Одно время Джосс Саклер не писала репортеру Оли Коулману ничего, кроме смайлика в виде среднего пальца, когда он осветил ее показ в Нью-Йорке на неделе моды.
Другой репортер Page Six рассказывает: «Пиарщица Puff Daddy позвонила мне в слезах, потому что услышала, как я рассказываю, как он боится клоунов и якобы страдал от целого расстройства — коулрофобии. Но я не мог этого не сделать. Мне наплевать, если это разрушит наши отношения». («Мы помним, что это был один из самых смехотворных звонков, которые мы ежедневно получали от Page Six, когда они были одержимы Дидди», — говорит бывший член пиар-команды артиста.)
В этот сумрачный декабрьский день Эмили Смит в 2:30 только что вернулась с летучки. Каждый день главный редактор The New York Post Стивен Линч слушает, как редактор каждого раздела представляет список историй, над которыми работают репортеры. Сейчас Page Six работает над пикантной заметкой о корреспондентке NFL Network Джейн Слэйтер, которая узнала об измене своего бывшего парня, когда его фитнес-браслет показал учащенное сердцебиение в 4:00 утра.
Красные стены новостного офиса на десятом этаже здания News Corp. в центральном Манхэттене смыкаются вокруг скоплений белых столов. CNN, CBS и Fox News бесшумно играют в телевизорах по периметру комнаты. Смит обычно сидит за маленьким столом среди своих репортеров, но сейчас ведет меня в конференц-зал. Она редко дает интервью: «О, это так неудобно, ведь звезда — это Page Six, а не я», — восклицает она, качая головой. В первые дни работы в Page Six для нее было обычным делом явиться в офис к 6:00 или 7:00 после ночной работы. «Я ходила везде и стремилась увидеться со всеми — до тех пор, пока не стала матерью», — говорит Смит, у которой растет четырехлетка. «Я по-прежнему много выхожу в свет, но теперь без продолжений в виде караоке, ночных клубов или чьего-то дома».
Мы сидим в бывшем офисе Джонсона. «Мне пришлось расчистить помещения, и тут было много старых факсов от Дональда Трампа», — говорит Смит. Трамп рассылал яростные послания по факсу всем, с кем враждовал, — Рози О’Доннелл, Джерри Сайнфелду — и одновременно слал копию в Page Six. «Я сохранила несколько — жаль, что не все».
В тот день я видела Мердока, бредущего через новостной офис в одиночестве, погруженного в телефон. Он был в костюме, белой рубашке и ярко-синих кроссовках Allbirds. Смит указала на него пальцем и сказала: «Хэй — вот босс!»
Возможно, Page Six и не образец хладнокровной аналитической журналистики, но его репортеры за последние 43 года выдавали в высшей степени значимые истории, и Смит охотно вставляет в разговор те, что раскопали она и ее команда. Именно Page Six первыми сделали достоянием гласности роман сына Джо Байдена Хантера с вдовой его брата Бо. Именно они первыми написали о безобразной публичной ссоре сотрудников администрации Трампа Хоуп Хикс и Кори Левандовски — это был первый звоночек о грядущем хаосе в Белом доме.
В ранних нулевых интернет стал ареной угрожающе ожесточенной конкуренции. В 2004 году блогер Перес Хилтон запустил сайт PageSixSixSix.com — адрес пришлось сменить, когда the Post подал в суд. gawker.com стартовал в 2002 году со своим стилем подачи сплетен — высмеивая, подчас выходя за грань допустимого, весь медиаистеблишмент, включая Page Six. В чем принципиальное различие? В репортажах — у Page Six было гораздо больше опыта в этом.
«Gawker не шел ни в какое сравнение с Page Six. Page Six каждый день и ночь передавала новости и старалась изо всех сил, пока сотрудники Gawker занимались прическами или чем-то в этом роде», — говорит бывший редактор Gawker Хор Хоши Сича — сейчас руководитель раздела «Стиль» The New York Times. «Page Six знали о достоверности анонимных наводок, о которых мы даже не знали, чтобы спросить. На протяжении многих лет отношения между Gawker и Page Six переживали периоды враждебности и дружбы, но Page Six всегда была вожаком стаи. Иногда это был большой злой пес. Конечно, Page Six была порой настолько коррумпирована, насколько это возможно для СМИ. За эти годы она совершила очень плохие поступки. Но она также отличалась своеобразной этикой и великодушием, которыми я всегда восхищался».
В 2006 году репортера Page Six Стерна обвинили в вымогательстве денег у магната-миллиардера Рона Беркла в обмен на сокрытие негативной информации о нем. Сообщается, что Стерн говорил Берклу: «Мы знаем, как уничтожать людей — это то, что мы умеем делать, не отягощая себя ответственностью. Это наша специальность». (После федерального расследования никаких обвинений выдвинуто не было.)
Когда Джонсон руководил Page Six, у него было преимущество последнего слова в его многочисленных междоусобицах за эти годы с такими людьми, как Микки Рурк (он вызвал актера на бой), Алек Болдуин (которого издание прозвало Bloviator), и Пол Ньюман (Джонсон обвинил его во лжи о его росте).
Социальные сети — одно из самых значительных отличий эпохи Джонсона от эпохи Смит. Сегодня герои заметок Page Six могут комментировать новости прямо в своем Twitter и использовать социальные сети, чтобы попытаться перебить инфоповоды — душить сенсацию на корню, объявляя о помолвках, разводах и беременностях на своих страницах в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) — на своих условиях. Сплетни есть и в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) — такие, как популярная страница Shade Room; есть госсип-паблики в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), секретные новостные рассылки и фан-аккаунты в твиттере, которые следят за каждым движением звезд, — и все они бросают вызов Page Six.
14 марта 2018 года Смит опубликовала новость о том, что Дональд Трамп-младший и его жена Ванесса расстались, и ретивый, но недолговечный директор по коммуникациям Белого дома Энтони Скарамуччи написал в твиттере, что Смит — «человек без морали или журналистики. Она наживается на чужой боли. Осторожно! Она не остановится ни перед чем, чтобы причинить боль невинным — особенно вашим детям».
(В конце концов Смит оказалась права: Трампы развелись и Дон-младший теперь встречается с бывшей ведущей Fox News Кимберли Гилфойл.)
При упоминании об этом Смит, кажется, приосанивается. «Я приветствую отзывы, — говорит она. — Кому-то не нравятся твои истории, и они обязательно будут нападать. Но это часть веселья, часть игры. Если мы промываем кому-то кости в колонке сплетен, мы должны быть готовы, что он ответит».
Есть осведомители, есть источники, и есть взаимовыгодное сотрудничество. И есть Харви Вайнштейн.
На протяжении более двух десятилетий два нью-йоркских центра силы — Page Six и Харви Вайнштейн — мастерски использовали друг друга. Одна сторона могла иногда вводить другую в заблуждение, но из года в год Page Six высасывала информацию из Вайнштейна, а Вайнштейн высасывал позитивное освещение из страницы 6. И когда в фокусе были премьеры фильмов, вечеринки или даже случайные эпизоды предосудительного поведения, это было безобидно. Но что происходит, когда один из ваших лучших источников оказывается предполагаемым насильником и катализатором всего движения #MeToo?
По словам адвокатов, Вайнштейн появлялся на Page Six чаще, чем кто-либо другой, — более одиннадцати тысяч раз. Они пытались использовать это обстоятельство для переноса его судебного разбирательства в прошлом году, описывая материалы как «предвзятые и сенсационные». Но при ближайшем рассмотрении видно, что агрессивные попытки Вайнштейна завладеть вниманием Page Six длятся уже долгие годы.
В 2000 году Фролич освещала вечеринку в модном отеле в центре города, Tribeca Grand, организованную Вайнштейном. Когда Ребекка Трэйстер, репортер интеллектуальной манхэттенской газеты The New York Observer, задала Вайнштейну вопрос, который ему не понравился, он назвал ее пиздой и за нее вступился ее коллега Эндрю Голдман.
Вайнштейн захватил Голдмана за шею и вывел на тротуар с криками: «Знаете что? Я чертов шериф этого беззаконного дерьмового города!»
«Я прихожу на следующий день и говорю: "Я напишу об этом", — вспоминает Фролич. — Ричард не хотел давать ход этой истории. Но я сказала: "Если вы не дадите — я ухожу".
Пиарщики Вайнштейна сообщили Фролич, что другие журналисты, присутствовавшие на мероприятии, согласились не писать об инциденте. Голдман рассказывает, что Фролич позвонила ему в тот же день и сказала, что обеспокоена тем, что инцидент замнут, поэтому Голдман решил подать в полицию заявление.
Заметка, которая появилась в Page Six, по словам Фролич, была «сильно отредактирована» и начиналась так: «Пара настойчивых репортеров из The New York Observer довела шефа MIRAMAX Харви Вайнштейна до критической точки, что спровоцировало безобразную сцену там, где планировался радостный праздник ветерана MTV Карен Даффи».
Сегодня Джонсон говорит, что представители Вайнштейна отрицали это нападение, и быстро указывает на репортаж в The New York Times, в котором, как и в Page Six, Голдман и Трейстер выставлены агрессорами, а Вайнштейн предстает невинной жертвой, взывающей к порядку. Читая начало заметки в Page Six, Джонсон делает паузу. «О, — говорит он, — ну, это, наверное, работа Харви. Мне кажется, что репортеры были жертвами, а не преступниками».
На вопрос, не сожалеет ли он о том, как Page Six писала о Вайнштейне, Джонсон отвечает: «Оглядываясь назад, я понимаю, что хотел бы сам изобличить его как извращенца с самого начала, но я тогда этого сам не осознавал. Он был ведущим независимым режиссером в Нью-Йорке в течение многих лет».
Вайнштейн решал, кому давать доступ к своим вечеринкам, премьерам и его подопечным звездам. «Он нутром понимал, как давать что-то и получать что-то взамен, — говорит Джордж Раш, который работал в Page Six в конце восьмидесятых и начале девяностых. — В то время как студийные пресс-агенты держали обозревателей сплетен как можно дальше от звезды на премьере, Харви сам брал звезду, подводил ее к репортеру и говорил: "Джордж — хороший парень; мы доверяем ему. Будь милым, Джордж". И все были в выигрыше. Ты получал эксклюзивное интервью с Вайноной Райдер, Гвинет Пэлтроу, Брэдом Питтом. Они слушались его, как дети».
Вайнштейн менялся — от обаятельного и расточающего комплименты до агрессивного и извергающего угрозы и обратно, лишь бы добиться своего. Но Раш и другие бывшие обозреватели сплетен уверяют, что никогда не слышали о сексуальном насилии — обвинениях, о которых впервые сообщили в 2017 году Джоди Кантор и Меган Туихи в The New York Times и Ронан Фэрроу в The New Yorker. Однако Фролич говорит, что давно слышала слухи о Вайнштейне и Роуз Макгоуэн, которая позже публично обвинила продюсера в изнасиловании.
«Ходили слухи о Роуз, потому что Роуз иногда об этом говорила, — утверждает Фролич. — Но если люди не скажут этого под диктофон, ты не сможешь ничего сделать. Знаете, мне никто не сливал внутренние документы из Miramax или из Weinstein Company, которые бы все доказывали».
Miramax купила права на книгу Фролич на аукционе, пока она еще работала в Post, но, по ее словам, это никак не повлияло на ее репортажи о Вайнштейне. Она говорит: «Он мог сказать: "Я купил эту книгу!" А я в ответ: "Это ничего не меняет, чувак, мне все равно".
В 2015 году на первой полосе Post и на сайте PageSix.com вышло заявление Амбры Баттиланы Гутьеррес с обвинениями в харассменте в адрес Вайнштейна, проиллюстрированное изображениями модели в нижнем белье. Еще одна заметка процитировала анонимный источник, согласно которому речь шла вымогательстве. Источник издания обвинил модель в том, что после подачи заявления в полицию она просила билеты на бродвейские шоу и роли в кино.
Баттилана Гутьеррес действительно взяла билеты — она посетила спектакль с одобрения полиции и с прослушивающим жучком. Именно после этого спектакля, оказавшись возле гостиничного номера Вайнштейна, она записала признание Вайнштейна, что он ее лапал.
С тех пор более 80 женщин обвинили Вайнштейна в сексуальных домогательствах и нападениях, вплоть до изнасилования. (Вайнштейн опроверг все обвинения в «сексе без согласия».) В 2017 году Баттилана Гутьеррес рассказала корреспонденту Post, насколько болезненно она восприняла их заметку о себе в 2015 году. «Подруга прислала мне фотографию обложки и спросила, что происходит, — вспоминает она. — У меня не было сил защищаться. Это действительно разбило мое сердце».
В этой истории Post признает, что когда готовился репортаж о Баттилане Гутьеррес в 2015 году, Вайнштейн позвонил в редакцию и рассказал, что она просила о роли в кино. Но источники, цитируемые в том материале, не были названы — в заметке не давали понять, что одним из них был Вайнштейн.
Имя Эмили Смит — в числе четырех, которыми подписана история о бродвейских билетах. Но репортер уверяет, что заметку делала не столько Page Six, сколько новостная команда Post и что она сама не редактировала текст и не влияла на стиль подачи.
Вайнштейн продолжал обращаться к Page Six после того, как ужасные обвинения были преданы огласке в 2017 году. Он провел серию интервью со Смит, в которых говорил, как «глубоко опустошен» из-за ухода жены, что он «несет ответственность» за свое поведение, и в то же время критиковал The New York Times за «безрассудные репортажи».
В декабре прошлого года репортер Page Six Оли Коулман написал статью о том, как Вайнштейн пытается разжалобить общественность перед январским судом, передвигаясь на ходунках. И чтобы ее опровергнуть, Вайнштейн дал интервью все той же PageSix.com. Сидя в частном больничном номере, он отказался говорить об обвинениях, а вместо этого «скулил», что сделал для женщин больше, чем кто-либо другой в Голливуде.
Хотя в октябре 2017 года в недолго просуществовавшем сериале Page Six TV рассказывалось, что Вайнштейн почти каждую ночь звонил Смит из реабилитационного центра, Смит утверждает, что больше не общается с ним.
Трудно читать Page Six, не задумываясь, как люди, подобные Вайнштейну, использовали издание в качестве инструмента влияния многие годы за счет репутации таких женщин, как Баттилана Гутьеррес. То, как Page Six обходит нормы традиционной журналистики — статьи по анонимным источникам, информация в обмен на услуги, — создает вокруг нее ореол притягательной тайны. Но она также затрудняет понимание истинных мотивов героев и создает дымовую завесу, прикрывающую порочные действия. Редакторы Page Six помогают решить, кто достоин славы, а кто — осуждения. Мы, читатели, никогда не узнаем, кто запустил этот слушок о воркующих звездах, мы просто должны верить, что человек, написавший это, знает, что делает. На первый взгляд, Page Six начала развиваться: исчезли такие жестокие прозвища, как «стареющий поп-пердун» и «недалекого ума селеб». «Vs стараемся больше не быть злыми, — говорит Смит. — Мы больше не будем называть Монику Левински дородной перечницей. Да и она много раз говорила мне, как ей это не нравилось».
Page Six также становится все более глобальной, чтобы привлечь больше цифровой аудитории (чтение ее онлайн гораздо меньше похоже на проникновение на эксклюзивную вечеринку и больше — на чтение любого сайта сплетен).
Тем не менее, несмотря на свою историю (или, скорее, благодаря), Page Six сохранилась.
«В билдинге на Парк-авеню Page Six читает и парень, открывающий дверь, и парень, живущий в пентхаусе», — говорит выпускающий редактор Page Six Иан Мор.
Elaine's, ресторан на Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, был любимым местом всех легендарных нью-йоркских персонажей, пока не закрылся в 2011 году после 48 лет работы. Там бывали такие писатели, как Нора Эфрон, Том Вулф и Джоан Дидион, кинозвезды, такие как Джуди Гарланд, Джек Николсон и Вуди Аллен, — и все они постоянно становились героями Page Six. Когда Джонсон заведовал колонкой, он часто заканчивал свои вечера в Elaine’s, сидя за большим центральным столом, где владелец Элейн Кауфман — сама очаровательная нью-йоркская героиня — давала ему отчет, видела ли она что-нибудь интересное той ночью.
Брайан Макдональд, который работал в Elaine’s с 1986 по 1999 год барменом и менеджером, был надежным консультантом Page Six. «Однажды продюсер "Ребенка Розмари" и "Крестного отца" Роберт Эванс около полуночи зашел в легендарное заведение и сказал: "Я только что ужинал в Le Cirque. Я здесь за кофе и десертом", — Макдональд делает паузу для драматического эффекта. — Элейн ответила: "Если ты ужинал в Le Cirque, тебе следовало бы остаться и съесть десерт там же" — и ушла. Поэтому он сел за стол — он был там с двумя ошеломительными светловолосыми женщинами — и заказал обед для всех, и сам не ел, просто чтобы сделать Элейн приятно».
Макдональд улыбается: «Я запустил эту сплетню».
Эта история — в некотором смысле идеальная тема для заметки на Page Six. Эванс в то время был громким именем, загадочным существом, к которому большинство людей не имели доступа и никогда не видели. А Elaine’s был тем местом, которое большинство людей хотели бы посетить в надежде увидеть кого-то вроде Роберта Эванса, но никогда туда не ходят. Эта история передает грубое очарование Кауфман и шоу-бизнес-эго Эванса. Что же на самом деле произошло? Ничего особенного. Диалог Эванса и Элейн был совершенно бессмысленным. И эта восхитительная бессмысленность — одна из главных причин, по которой так много людей любят колонку Page Six. Речь идет об этих сногсшибательных и забавных, а иногда и шокирующих вещах, которые все время происходят вокруг нас в эксклюзивных ресторанах или в лобби роскошных отелей, свидетелями которых мы бы хотели стать.
Но, увы, не стали.
Но Page Six там были. И на несколько минут, когда мы едем в метро, или пьем кофе, или ждем доктора, — мы спасаемся от нашей маленькой жизни, о которой никто никогда не пишет. И тоже становимся ненадолго очевидцами.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: