История Богдана Сташинского — советского шпиона и убийцы Бандеры, который влюбился в немку и перебежал в Западный Берлин

Но Инге Поль, его спутнице, сейчас не до тонкостей произношения. Они встречаются почти два года, и сейчас Йозеф собирается наконец предложить ей руку и сердце.

И он сделает это. Медленно, тщательно подбирая слова, он скажет, что обманывал ее. Но не только ее, а вообще всех — потому что так было надо. Он не Йозеф и не Леманн, его настоящее имя — Богдан, он родился и вырос в СССР, а в Германии — на задании. Да, он шпион, он участвовал в секретной операции, сам председатель КГБ товарищ Шелепин вручил ему орден (помнишь, ты спрашивала меня, где я был? Я летал в Россию). Но самое главное — товарищ Шелепин разрешил ему раскрыть себя, взять ее в жены и увезти в Москву.

Инге будет в шоке. Он станет успокаивать ее и уверять, что все закончится хорошо. Из ресторана они уйдут вместе, и когда первый испуг пройдет, она начнет спрашивать.

Богдан Сташинский родился в селе Борщовичи Львовской области 4 ноября 1931 года. Его родители, сельские жители, деятельно участвовали в бандеровском движении. Богдан был крепким тренированным парнем, имел награды за меткую стрельбу, много читал. В 1948-м он поступил в Львовский пединститут, по окончании которого стал бы учителем математики, если бы на втором курсе не случилась встреча, изменившая всю его жизнь.

По легенде молодой Сташинский ехал в поезде без билета, и не вовремя появившийся контролер сдал безденежного студента наряду милиции. Что за особенная милиция ему попалась, непонятно, но только Сташинский оказался в отделении местного МГБ и рассказал обо всем: где родился, учился и как хочет вырваться отсюда. Это был момент его выбора. Момент, когда он решил: с прежней жизнью ему не по пути. Тут же Сташинскому и предложили новую работу.

Подпольное движение националистов продолжало существовать на Украине и после войны. Сторонники Степана Бандеры, жившего в Мюнхене под чужим именем, были тайной и довольно могущественной силой. Сразу несколько разведок держали Бандеру на прицеле. Советская — чтобы окончательно уничтожить, британская и американская — чтобы, случись война с СССР, использовать его в своих целях. Именно в этот котел офицеры МГБ бросили молодого амбициозного парня — и тот сразу показал, на что способен.

С 1950 по 1952 год Сташинский, пользуясь семейными связями, внедрялся в отряды бандеровцев, а затем помогал не только ловить боевиков, но и получать их чистосердечное признание. Богдан давал себя завербовать в отряд подпольщиков, ждал, когда те пойдут на дело (обычно — банальный разбой). Дальше их окружали местные милиционеры, бросали в грузовик, везли на допрос. По дороге останавливались на перекур — и тут на машину нападал другой отряд местного «атамана», отбивал пленных и снова допрашивал их. Пойманные бандеровцы, которые считали «атамана» своим, охотно перечисляли все теракты и грабежи. А потом в комнату заходили чекисты.

Сташинский исполнял этот трюк неоднократно и ни разу не попался. Каждую новую подпольную группу, в которую он приходил, ему удавалось убедить в своей чистоте и преданности делу. Серьезный парень из львовской глубинки был лицедеем, более того — лицедеем, почувствовавшим свой главный шанс.

К 1954 году Богдану стало опасно оставаться в родном селе. И что более важно — его заметили «наверху» и отправили учиться в школу КГБ в Киев, а потом в Москву. Здесь Сташинский показал, что талантлив не только в математике. Талант лицедея не подвел: он быстро, буквально молниеносно овладел польским и немецким, что и натолкнуло руководство на мысль использовать его в операциях за границей. Через три года парня из львовского села отправили в Берлин.

Послевоенный Берлин был странным местом: полуразбомбленный, полуголодный, отданный на растерзание союзникам, он выживал как мог и даже пытался веселиться. Здесь впервые в истории лицом к лицу встретились две супердержавы, наблюдавшие друг за другом через КПП между Западным и Восточным секторами — стены еще не существовало, переходить из социализма в капитализм и обратно можно было относительно свободно.

На западе — хорошие рестораны и нормальные зарплаты, на востоке — дешевое жилье, бесплатные образование и медицина. Город кишел шпионами всех мастей: здесь даже было специальное кафе, где за бесценок продавались и покупались «государственные тайны» — как правило, липовые.

Сташинский появился в Берлине в 1957 году — его перебросили из Польши. У него на руках был паспорт на имя Йозефа Леманна.

Настоящий Леманн к тому времени был похоронен где-то на польском кладбище, и родственников у него не осталось. Сташинский подробно изучил каждый день его биографии. В Берлине «Йозеф» официально работал автомехаником, а потом переводчиком в расположении советских войск.

Богдан снимал комнату в пансионе на Мариенштрассе, в самом центре Берлина. На той же улице раньше жили Ян Сибелиус и Михаил Глинка. В одном из заброшенных домов здесь поселится юная сквоттерша Ангела, которая станет канцлером ФРГ — короткая улочка была одним из тайных мест силы Германии.

Совсем рядом, в знаменитом Фридрихштадтпаласте, было казино и что-то вроде ночного клуба. Здесь Сташинский встречался с контактом. Здесь же 26-летний Сташинский встретит женщину, которая перевернет его жизнь.

Инге Поль была парикмахершей, дочкой хозяина автомастерской. Инге жила на востоке, но на работу каждый день ездила в Западный сектор. Для простоватой немки Богдан был Йозефом, польским немцем, автомехаником.

В том же году Сташинский получил первое задание. Ему поручено было убить человека.

ОУН, Организация украинских националистов, перед войной и в первый ее год имела дружеские отношения с немецкой НСДАП: связь была настолько тесной, что берлинский штаб ОУН располагался в том же здании, что и гестапо. Лидера ОУН в 1942 году арестовали просто потому, что украинцы и нацисты не договорились. Тюрьма пошла Бандере на пользу: на свободу он вышел «борцом с фашизмом». Это позволило ему и после Нюрнбергского процесса беспрепятственно остаться в Германии в статусе лидера сопротивления в изгнании, сотрудничая и с британской, и с американской разведками. «Заграничная ОУН» имела свои штабы в Европе и даже издавала свою собственную газету, «Украинский самостийник», выпускаемую в Мюнхене. Главный редактор газеты Лев Ребет стал первой целью Сташинского.

Для покушения специально сконструировали однозарядный газовый пистолет. Газ выстреливал струей, вызывал у жертвы резкое сужение сосудов головного мозга, смерть наступала мгновенно, а обнаружить следы яда было почти невозможно. Стрелять приходилось с очень близкого расстояния, почти в упор, во время выстрела задерживая дыхание. Перед покушением также следовало принять противоядие.

Сташинский–Леманн вылетел во Франкфурт. Там он сменил документы и в Мюнхене оказался уже Зигфридом Дрегером, предпринимателем из Западной Германии.

12 октября 1957 года Ребет, как обычно, приехал в редакцию «Самостийника» на трамвае. У входа его обогнал хорошо одетый молодой человек с копной черных, зачесанных назад волос, который быстро поднимался по винтовой лестнице. Когда Ребет дошел до середины, молодой человек уже возвращался. Поравнявшись с главным редактором, он поднял руку, выстрелил и вышел из здания не оборачиваясь.

Лев Ребет умер мгновенно. Сотрудники нашли его на лестнице, причиной смерти позже назвали остановку сердца. Операция прошла гладко, о черноволосом незнакомце никто даже не вспомнил. Позже, на допросах, Сташинский говорил, что это убийство далось ему тяжело.

Вернувшись в Мюнхен, Богдан попросил у начальства разрешения раскрыть себя своей возлюбленной, Инге Поль, и жениться.

Кураторы о романе, разумеется, знали. Такие вещи не поощрялись, но и не запрещались, пока не выходили за рамки необязательной интрижки. Жениться шпионам тоже не возбранялось, более того, в некоторых операциях семейным даже отдавали предпочтение: пары вызывали меньше подозрений, а жена могла стать помощником. Вот только Инге на роль жены советского Бонда не подходила. Она была немкой, то есть изначально чужой, да к тому же работала на западе и могла иметь порочащие связи. Ее отец и вовсе содержал автомастерскую с наемными рабочими, то есть, по меркам московских товарищей, был мелким буржуем, капиталистом и эксплуататором. Сташинскому отказали — куратор посоветовал бросить Инге, а на прощание сделать «недорогой памятный подарок».

Расстаться с Инге Богдан не мог — он влюбился, она была для него не просто парикмахершей из рабочей семьи, а символом другой, красивой жизни. Впрочем, мучился Сташинский недолго — вскоре ему дали новое задание.

На этот раз за инструкциями и оружием Сташинский поехал в Москву сам — дело было серьезное. Обратно в Берлин он въезжал по советскому паспорту, сотрудников обоих аэро­портов предупредили о том, что этого пассажира ни в коем случае нельзя досматривать.

В специальном чемоданчике Ста­шинский вез усовершенствованное оружие: двуствольный газовый пистолет. На этот раз жертвой должен был стать Штефан Поппель, он же Степан Бандера — руководитель заграничной ОУН, кумир его семьи.

Легендарный украинский националист пережил множество покушений, приказ убить его отдавал еще Сталин. На Бандеру за границей охотились и красные, и белые. Штефан Поппель ездил на машине и только с охраной, за пределами дома один не оставался никогда. У Бандеры было двое детей, которые носили фамилию Поппель и ничего не знали ни о прошлом, ни даже о подлинном имени отца.

Богдан, как и в первый раз, прибыл в Мюнхен под чужим именем. Только теперь ему пришлось долго прожить в городе, прежде чем он смог подобраться к своей жертве. Сташинский ходил за Бандерой по пятам много недель, даже ездил в Роттердам, где украинцы поминали создателя ОУН, бывшего полковника петлюровской армии Евгения Коновальца (убитого другим московским разведчиком, легендарным Павлом Судоплатовым). Но подойти к Бандере незамеченным на расстояние выстрела было невозможно.

Первый шанс представился случайно: Сташинский проник в гараж, где стоял «опель» Бандеры. Вскоре появился сам Бандера. Вокруг не было никого, случай выдался прекрасный, но Сташинский выстрелить не смог. Он просто развернулся и ушел, а оружие выбросил в канал.

Богдан слишком долго наблюдал за целью и теперь не мог убить этого человека так же хладнокровно, как убил Ребета. Перед ним было не чудовище, а обычный немолодой мужчина, живший с семьей в довольно скромной квартире и не делавший никому очевидного зла. Сташинский провалил задание — и за это ему пришлось отвечать в Москве перед «старшими товарищами».

Неизвестно, что говорил им Богдан, но второй шанс ему дали. Вместе с новым оружием Сташинскому вручили отмычку, которая должна была отпереть дверь нужного подъезда.

Отмычка сломалась: один зубчик отломился и упал внутрь замка, а незнакомца заметила бдительная соседка. В гостинице Сташинский, как и положено шпиону, сам доработал отмычку напильником, и на следующий день, 15 октября, почти через год после первого своего покушения, зашел в подъезд. Бандера в одной руке держал пакет с продуктами, а другой вытаскивал застрявший в замочной скважине ключ. Сташинский спросил, все ли в порядке с ключом, и когда Бандера поднял голову, чтобы ответить, выстрелил.

Удача изменчива. Что еще хуже, мы никогда не знаем, в какой момент она изменит нам.

С ядом, убившим Степана Бандеру, было что-то не то. Лицо лидера украинских националистов пошло черными пятнами, и полиция настояла на вскрытии. Установили причину смерти — отравление. Сташинский к тому времени уже успел исчезнуть, оружие он выбросил в канал, так что обнаружить «московский след» в деле не удалось. И все же операция не прошла гладко.

Однако Сташинскому, казалось, не было до этого дела. Его вызвали в Москву, лично председатель КГБ полковник Александр Шелепин вручил ему орден и погоны майора. Возможно, именно в тот момент, когда Шелепин, прозванный подчиненными Железным Шуриком, прикреплял звездочку к лацкану пиджака, Сташинский попросил разрешения обратиться. Полковник разрешил, и Богдан, к несказанному удивлению присутствующих, рассказал председателю об Инге Поль, парикмахерше из Берлина, и о том, что хочет взять ее в жены.

Железный Шурик повел себя на удивление человечно: через некоторое время Сташинскому разрешили раскрыть свою легенду и привезти Инге в Москву. Талантливому разведчику пошли навстречу, ему снова дали шанс.

Сташинского собирались направить в Англию — в школе КГБ в Москве он теперь изучал английский — вместе с Инге. Но сложности начались практически сразу.

Инге не понравилось в Москве. В первый же день их — как по иронии — поселили в гостинице «Украина», но в номер не успели поставить прослушку. Пока администратор огромной, абсолютно пустой гостиницы тянул время, ребята в костюмах спешно прятали провода под обои. Сташинский все понял и предупредил Инге. Через некоторое время им дали квартиру, в которой Богдана прописали по его немецкому паспорту. Это Йозеф Леманн жил в Москве, Йозеф Леманн был женат на Инге Поль. Богдан Сташинский был холост — и его в Москве не существовало.

На курсах, где Инге учили английскому и шифровке, она откровенно скучала, но терпела, пока не выяснилось, что она беременна. О том, что сломило Инге, можно только догадываться. Может, убогий советский быт, вид больницы, в которой ей предстояло рожать, переполненные автобусы и трамваи — кто знает? А может, и даже скорее всего, бюргерскую натуру девочки из берлинского предместья обожгло холодное прикосновение советской империи: прослушка, слежка, гигантские пространства Москвы, рубиновые кремлевские звезды — все это хорошо для романтика, но совершенно невыносимо для обывателя. Она не выдержала и обратилась к своему куратору с просьбой отпустить ее рожать в Германию.

Разведка, вопреки расхожим штампам, — дело добровольное, там никого не держат насильно. Посовещавшись, кураторы разрешили Инге вернуться в Берлин — одной. О том, что она поедет одна, фрау Леманн узнала незадолго до отъезда. Сташинского оставили в Москве заложником. Тут же прекратились его обучение и тренировки. Он попал в разряд ненадежных, и его шпионская карьера прекратилась навсегда.

Сын Сташинского Петер родился в Восточном Берлине почти в один день с полетом Юрия Гагарина в космос, а умер спустя четыре месяца. И о том и о другом Богдана известили телеграммой. В начале августа Сташинский обратился в КГБ с просьбой отпустить его на похороны, которые должны были пройти 13 августа в Берлине. Железный Шурик проявил человечность и на этот раз — 11 августа 1961 года Сташинского военным самолетом, без документов, доставили в Берлин.

В ночь на 13 августа 1961 года к границе между Западным и Восточным Берлином были подтянуты войска народной армии ГДР вместе с частями Красной Армии. Они блокировали границу, разделяющую советский и американский сектор. Американская армия, хозяйничавшая в те времена в Западном секторе, была ошарашена такой наглостью.

За час до этого в вагон второй линии метро на станции Борнхольмер-штрассе сели двое. Свои велосипеды они оставили у входа. Оба профессио­нально оглядывались: в школе КГБ их учили отсекать слежку. На следующий день сына Инге и Богдана должны были хоронить, но его родители не придут на похороны. Они сбежали через черный ход из дома в Карсхорсте, за которым следили агенты КГБ и где в гостиной стоял маленький гробик. Всего одна станция отделяет Борнхольмер-штрассе, Восточный Берлин, от Гезундбруннен в Западном Берлине. Инге Поль и Богдан Сташинский пересекли границу, и она закрылась за их спиной — наглухо, до 1989 года. В такое совпадение сейчас невозможно поверить, но жизнь деревенского парня, ставшего легендарным шпионом из-за того, что он однажды не купил билет, была полна сказочных удач и роковых случайностей. И совпадений тоже: в поезде его карьера началась, в поезде и закончилась.

Они расстались возле станции. Сташинский зашел в ближайшее отделение полиции и сказал дежурному офицеру, что он — советский шпион и хочет сдаться властям. Офицер долго не верил, потом все же набрал нужный номер — и Сташинского увезли в штаб-квартиру ЦРУ. Американцам он заявил, что расскажет все о покушении на Бандеру в обмен на гарантии неприкосновенности и новый паспорт — ему и Инге. Американцы сначала не поверили и сочли Сташинского провокатором, но потом убедились, что он говорит правду: на месте гибели Бандеры он точно показал, как именно произошло покушение. В замке нашли зубчик от отмычки, на дне канала — оружие.

Потянулась череда допросов. Сташинский решил играть в открытую — и прогадал. Американцы, получив признательные показания, передали их немецкой полиции. В 1962 году начался громкий процесс, на котором главным обвиняемым был не Богдан, а председатель КГБ Александр Шелепин. Немецкое законодательство тех лет трактовало убийство как «лишение жизни другого лица по собственной воле». Сташинский исполнял чужую и потому получил не пожизненное, а восемь лет тюрьмы. Процесс был громкий: Хрущев пришел в ярость, советская сторона отрицала все и даже выдвинула свою версию произошедшего: Степана Бандеру якобы отравил в столовой немецкий перебежчик. Не помогло: Богдан сознался во всем и отправился отбывать свой срок в берлинскую тюрьму.

Он выйдет через три года по УДО — и на этом след шпиона, убийцы, лицедея Сташинского–Леманна–Дрегера потеряется. До недавнего времени считалось, что он остался в Германии под чужим именем. Однако в 2005 году вышла книга историка спецслужб Дмитрия Прохорова, где утверждается, что американцы все-таки сдержали слово: после выхода из тюрьмы Сташинский получил американский паспорт и жил в США. Вместе с Ин­ге Поль или нет — сказать невозможно: о ней с 1961 года нет ни единого упоминания.

Но в 1989 году, когда Берлинская стена рухнула, им обоим не было и шестидесяти, и ничто не мешало им пересечь океан, выйти из самолета в аэропорту Тегель, доехать на автобусе до станции Гезундбруннен. Потом — одна станция до Борнхольмер-штрассе, из Западного Берлина в Восточный, и оттуда — снова на электричке, а может, на велосипеде или пешком — до Карлсхорста, где когда-то располагалась штаб-квартира КГБ. Где был дом родителей Инге и где на кладбище похоронен маленький Петер Леманн — love child, ребенок первых дней холодной войны, сын немецкой парикмахерши и советского шпиона. ≠

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Ровно 30 лет назад пала Берлинская стена — символ и линия фронта холодной войны: вспоминаем ее историю