Берлинская стена — символ и линия фронта холодной войны: вспоминаем ее историю

На востоке ее называли антифашистским оборонительным валом. На западе — стеной позора. 13 августа 1961 года началось строительство Берлинской стены — 106-километрового ошейника, сомкнувшегося вокруг западной части Берлина. Холодная война в разгаре; через год грянет Карибский кризис, под звон ядерного оружия человечество приставит пистолет к собственному виску. А пока власти Германской Демократической Республики укрепляют границу, отделяющую Восточный Берлин от агрессии провокаторов с запада. Правда, строят ее почему-то с тем расчетом, чтобы «свои» не смогли добраться до «чужих», а не наоборот.

Стена простоит 29 лет, и 29 лет берлинцы будут пытаться ее преодолеть. Почти двум с половиной сотням смельчаков эта попытка будет стоить жизни.

Тысячи берлинцев выходят из дома и обнаруживают, что город разделен — военные патрули не пропускают из восточной части в западную и наоборот. В ближайшие два дня новую границу обтянут колючей проволокой. В ближайшие месяцы на запад сбегут еще около тысячи человек.

Кто-то уходит по тоннелю канализации, кто-то — по тоннелям метро, кто-то, ломая ноги, выпрыгивает прямо из окон домов, стоящих на новой границе. Скоро все пути отрежут. Тоннели запечатают, в метро с контактных рельсов снимут защитные кожухи, на шпалы положат «сталинский газон» — полосу направленных вверх заостренных 14-сантиметровых стальных штырей. Проходящие по границе дома замуруют или снесут.

Конрад Шуман — 20-летний военнослужащий армии ГДР 15 августа 1961 года Шумана отправляют на перекресток улиц Руппинер-штрассе и Бернауэр-штрассе охранять участок строительства Берлинской стены. Шуман нервничает — озирается, переминается с ноги на ногу, поправляет на плече лямку автомата. По другую сторону границы, в толпе, стоит фотограф Питер Лейбинг. Он замечает нервозность солдата и направляет на него фотокамеру. Шуман подходит к проволочному ограждению и, как бы проверяя, приминает его ногой. «Перепрыгивай! Перепрыгивай!» – кричат ему немцы с другой стороны. Шуман срывается с места. Камера Лейбинга запечатлевает его прыжок через ограждение, этот кадр становится одним из символов холодной войны.

Конрад Шуман стал одним из первых беглецов из-за стены. В ФРГ он устроился автослесарем, женился; опасаясь преследования со стороны спецслужб, никогда не выходил на связь с родственниками, оставшимися в Восточном Берлине. Он навестит их в 1989-м, уже после открытия границы, но они не станут общаться с ним. В 1998 году страдающий депрессией Конрад Шуман повесится на дереве во дворе родительского дома.

Название станции Stadtmitte переводится как «Центр города» — сегодня она одна из самых оживленных в немецкой подземке. На протяжении почти трех десятков лет Stadtmitte была станцией-призраком — как и еще 16 станций берлинского метрополитена U-Bahn. Эти линии частично проходили под территорией ГДР, а начинались и заканчивались в Западном Берлине. Под предлогом защиты от вражеских шпионов в ГДР станции закрыли наглухо. Часть выходов перекрыли тяжелыми металлическими воротами, часть замуровали. Вдоль платформ протянули колючую проволоку — на случай, если кто-то решит сбежать на запад, запрыгнув на поезд.

На станциях-призраках поезда из Западного Берлина не останавливались. Поезд замедляет ход, гул в вагонах стихает: состав неспешно проходит через когда-то оживленные станции, теперь пустые и темные, только в глубине под светом фонарей стоят вооруженные патрули.

После того как власти ГДР перекрывают возможность сбежать по имеющимся тоннелям, берлинцы начинают рыть свои. По разным данным, за 29 лет было вырыто от 75 до 150 тоннелей с востока на запад, их продолжают находить до сих пор: в феврале 2018-го, например, обнаружили еще один тоннель в районе Пренцлауэр-Берг. Подкоп длиной около 80 метров должен был закончиться сразу за стеной, но не сложилось: тоннель обнаружили агенты Штази, беглецов арестовали.

В начале 1960-х тоннели чаще всего начинались на улице Бернауер-штрассе, из-за близости домов Восточного и Западного блоков. Самый глубокий и длинный тоннель — «Маэуртоннель», или «Тоннель 57», — рыли на Бернауэр-штрассе 36 молодых людей, в основном студенты. Каждую ночь на протяжении полугода они прокапывали секретный ход: из туалета на заднем дворе одного из домов до неработающей булочной в Западном секторе. За одну ночь в 1961 году через тоннель сбежали 57 человек.

Широкая линия разделяет улицу Фридрихштрассе ровно пополам, а Берлин — на Восточный и Западный. 27 октября 1961 года у этой линии стояли советские танки Т-54, в ста метрах от них, на другой стороне — американские М48, оборудованные ковшами; американскую технику сюда пригнали для сноса стены. На крышах зданий вокруг — где сегодня дорогие бутики и кафе — сидели солдаты с гранатометами. Орудия советских и американских машин были заряжены боевыми снарядами и нацелены друг на друга. Если бы у кого-то сдали нервы, в самом сердце недавно сраженного рейха началась бы Третья мировая, скорее всего, последняя для человечества война.

К октябрю 1961 года отношения между СССР и союзниками накалились. Для Запада строительство стены стало неожиданностью; Кеннеди опасается новой блокады со стороны СССР — повторения событий 1948 года — и отправляет в Берлин генерала Люциуса Клея. Накануне советские пограничники не пропускают машину американского дипломата Адама Лайтнера, направлявшегося в театр Восточного Берлина, и Клей переходит к решительным действиям.

Американские танки приезжают первыми и останавливаются в нескольких метрах от белой полосы на асфальте. Советские Т-54 подтягиваются через несколько минут. Танки простоят друг напротив друга почти сутки, пока Хрущев и Кеннеди будут пытаться договориться. Утром 28 октября советские танки уходят с позиций, следом — и американские. Кризис миновал, Запад формально признает новую границу ГДР, хотя юридически она будет оформлена только десять лет спустя. Стену продолжают укреплять.

Две стены — восточная и западная, железобетонные блоки высотой в среднем 3,6 метра. От одной до другой — от 50 до 100 метров, в зависимости от участка. Стальное ограждение с сигнализацией, поднимающей тревогу на ближайшей охранной вышке. Незаметная проволока у самой земли, при касании запускающая в воздух осветительные ракеты. Противотанковые ежи и противотанковый ров. Полоса 14-сантиметровых острых стальных штырей, прозванная на западе «газоном Сталина». Полоса песчаного грунта, по следам на которой беглецов засекали патрули с овчарками. Асфальтовая дорожка для машин с пограничниками. И затем — еще одна стена.

По обе стороны от стены была развернута широкая агентурная сеть Министерства государственной безо­пасности ГДР — Штази. К 1989 году численность сотрудников и агентов Штази достигла 91 тысячи человек на штатной основе и около 200 000 неофициальных сотрудников-осведомителей. Другими словами, примерно каждый пятидесятый гражданин ГДР сотрудничал с министерством безопасности, и это один из самых высоких показателей в мировой истории.

Девиз Штази — «Неважной информации не существует». За годы холодной войны спецслужба собрала досье едва ли не на каждого гражданина ГДР. В 1991 году в Германии был принят Закон о документации Штази, все граждане страны получили доступ к своим досье. Архив огромен: 111 километров стеллажей с бумажными документами и еще 47 километров — с микрофильмами. Ежегодно около 80 тысяч немцев знакомятся со своими досье. Часто они узнают, что за ними следили друзья, коллеги и члены семьи.

Одним из главных успехов Штази за годы холодной войны стало внедрение агента Гюнтера Гийома в ближайшее окружение канцлера ФРГ Вилли Брандта. Гийом приехал в ФРГ еще в 1956-м, под видом беженца, вместе с женой, также сотрудницей Штази. В феврале 1970-го Гийом приступил к работе в аппарате федерального канцлера Брандта, еще через два года стал его персональным референтом. Гийом получил доступ к секретным документам, присутствовал на важных совещаниях; наконец, имел влияние на Брандта, позволяя, таким образом, Штази участвовать в политической жизни ФРГ. Гийома разоблачили и арестовали только в 1974 году; громкий судебный процесс привел к отставке Брандта и заставил Западный блок пересмотреть вопрос о компетенции сотрудников контрразведки.

Глиникский мост через реку Хафель соединяет Западный Берлин и территорию ГДР. Этот мост называют шпионским: как минимум четырежды здесь обменивались пленными советские и американские спецслужбы. 10 февраля 1962 года, около пяти часов утра, по одну сторону моста – офицеры КГБ и Штази вместе с американским летчиком Гэри Пауэрсом. Пауэрса сбили над Свердловском, когда он пилотировал новейший разведывательный самолет U-2. По другую сторону моста – агенты ЦРУ и советский разведчик Рудольф Абель, арестованный в Нью-Йорке пятью годами ранее. Это был первый обмен заключенными между Востоком и Западом после строительства стены.

В 1970-х в Восточный блок проникает влияние западной культуры, в 1978-м правительство ГДР закупает гигантскую партию оригинальных джинсов Levi’s, одного из главных символов капитализма. По указу Политбюро миллион пар расходится по крупным предприятиям и продается в строго отведенное время: кто успел, тот унес новенькие 501-е. Coca Cola не везет: на новый рынок американскую газировку не пропускают, и восточным немцам остаются социалистические альтернативы: Club Cola и Vita Cola, на оригинал похожие разве что цветом — напитки горчат.

В это же время восточногерманская молодежь все больше интересуется субкультурой скейтеров. Для одних это символ свободы и мятежного духа, для других — тлетворное влияние Запада. Достать американский скейтборд в ГДР непросто, его стоимость достигает размера четырех средних зарплат. Доморощенные скейтеры собирают доски сами: из фанеры, кухонных шкафчиков и роликов; мастерят трамплины из старой мебели или уличных скамеек.

Скейтеры собирают толпы любопытных на Александерплац, изрядно раздражая полицейских. Чтобы укротить молодых людей, правительство пытается вовлечь их в спортивные объединения, но выгнать скейтеров с улиц оказалось задачей невозможной. На международных соревнованиях скейтеры с запада отдают своим восточным коллегам все, что могут привезти с собой: свитшоты, скейты и скейтерские журналы. Кассеты с западной музыкой часто изымают на границе бдительные сотрудники Штази.

К началу 1980-х в Западном Берлине существуют сотни групп: они появляются и распадаются ежедневно, музыканты переходят из одного коллектива в другой. Новая немецкая музыка поначалу звучит на английском — молодые музыканты полагают, что иначе мир их просто не услышит. В 1983-м 23-летняя певица Nena выпускает сингл 99 Luftballons — песню о 99 воздушных шариках; их расстреляли истребители, что привело к 99-летней войне. О Nena, а следом и о всей новой немецкой волне узнает весь мир. Песня занимает первые места в чартах Великобритании, США, Японии и других стран. Молодые западноберлинские музыканты начинают петь на немецком. Nena становится самой популярной в мире немкой, до нее это удавалось только Марлен Дитрих.

В Западном Берлине расцветает новая музыка. На Кетенер-штрассе, 38, расположена Hansa Tonstudio, или, как ее называли в годы холодной войны, Great Hall by the Wall, «Дворец у стены». Берлинская стена проходит совсем рядом, у Потсдамер-плац. В Hansa записывались Дэвид Боуи, Игги Поп, Depeche Mode, Ник Кейв, U2 и другие известные музыканты.

В 1966 году медиамагнат Аксель Шпрингер заканчивает строительство 19-этажного здания издательства у самой границы. На востоке новостройку воспринимают как «политический сигнал» и в ответ строят высотные здания с магазинами и квартирами. В 1969 году диджей западноберлинской радиостанции RIAS, которую слушают и в ФРГ, шутит: «Представьте, если бы на крыше нового здания Шпрингера выступили The Rolling Stones — их бы было слышно и на востоке». Шутку диджея воспринимают всерьез, Восточный Берлин полнится слухами — 7 октября, в день 20-летия ГДР, приезжают The Rolling Stones, которых будет слышно и у Бранденбургских ворот. 7 октября сотни восточноберлинских молодых людей устремляются к воротам. В Штази принимают акцию за намеренную провокацию запада — Шпрингера здесь считают капиталистическим чудовищем, желающим совратить молодежь. Навстречу толпе выдвигается полиция, молодых людей разгоняют, избивают, часть сажают в тюрьму.

Почти двадцать лет спустя, 6 июня 1987 года, у Рейхстага в Западном Берлине дает концерт Дэвид Боуи. Концертная площадка расположена всего в нескольких сотнях метров от Восточного Берлина, динамики на сцене устанавливают в сторону ГДР. Послушать Боуи приходят тысячи восточных берлинцев — они садятся у стены, кто-то забирается прямо на стену. Их уже никто не арестовывает.

До падения Берлинской стены остается два года.

В Советском Союзе — перестройка. Правительство объявляет гласность, узаконивает частное предпринимательство, берет курс на улучшение отношений с Западом. В мае 1989 года Венгрия, партнер ГДР по Варшавскому договору, убирает укрепления на границе с Австрией. В сентябре — объявляет о полном открытии границ. Берлинская стена теряет свою сакральную силу — в течение трех дней 15 тысяч восточных немцев бегут на Запад через Венгрию.

Оставшиеся в Восточном Берлине выходят на массовые митинги. Празднование 30-летия ГДР — 7 октября 1989 года — выливается в массовый митинг с требованием открыть границу. В течение месяца в отставку уходит руководство Социалистической единой партии Германии. 4 ноября в Берлине проходит еще один митинг — уже согласованный властями.

9 ноября 1989 года, в 7 часов вечера, представители правительства ГДР собирают пресс-конференцию, ее транслируют на всю страну. В 19:34 член политбюро соцпартии Гюнтер Шабовски зачитывает новые правила для въезда и выезда из страны: граждане ГДР могут получить визу для посещения Западного Берлина и ФРГ. На вопрос журналиста, когда правила вступают в силу, Шабовски отвечает: «Немедленно».

Сотни тысяч восточных немцев устремляются к стене.

Пограничники, еще не получившие приказа об открытии границы, пытаются оттеснить толпу, в том числе используя водометы, но безуспешно. Сдавшись натиску ликующей толпы, пограничники открывают границу.

«Прожекторы, толкотня, ликование. Группа людей уже ворвалась в коридор пограничного перехода, до первого решетчатого заграждения. За ними — пятеро смущенных пограничников», — публикация газеты Volkszeitung 17 ноября 1989-го.

В течение следующих трех дней через границу пройдут около 3 миллионов человек. Через месяц — 22 декабря 1989 года — откроют для прохода Бранденбургские ворота. Разбирать ненавистную стену к воротам придут около 100 000 берлинцев. ≠