«Вся президентская рать», реальная версия: 5 мифов об Уотергейтском скандале, в результате которого президент США подал в отставку

Этот кейс — один из самых громких в истории журналистики — закончился всем известным образом. Отставка Никсона, выглядящая как результат журналистского расследования, так поразила публику, что Уотергейтский скандал стал не только предметом изучения на журфаках, но и бездонным источником фактуры для художественных произведений — а также сплетен и неверных трактовок. Мы разобрали пять главных из них.

Как будет ясно из дальнейшего рассказа, пресса скорее способствовала развитию медийного скандала, чем ходу административного и уголовного расследования в отношении президента.

С самого начала Уотергейтского скандала репортеры The Washington Post Боб Вудворд и Карл Бернстайн получали информацию от высокопоставленного источника из спецслужб. Уже 20 июня 1972 года Вудворд впервые встретился с загадочной личностью по кличке Глубокая Глотка, который стал снабжать его секретной информацией о слежке за демократами.

1 августа в The Washington Post появляется заметка о сумме $25 000, которая была выплачена из средств предвыборной кампании Никсона одному из задержанных в «Уотергейте». 29 сентября там же вышла статья о целом секретном фонде, созданном для слежки за демократами при деятельном участии генерального прокурора США Джона Митчелла.

Когда Бернстайн обратился к Митчеллу за комментариями, тот разразился угрозами в его адрес и заодно в адрес издателя The Washington Post Кэтрин Грэхэм. Недолго думая, Бернстайн опубликовал и угрозу. 15 сентября пятерым взломщикам (кураторы именовали их «водопроводчиками»), а также финансовому советнику Комитета по переизбранию Никсона (CRP) Г. Гордону Лидди и бывшему офицеру ЦРУ Ханту были предъявлены обвинения в заговоре, незаконной прослушке и взломе. В октябре 1972 года Бернстайн и Вудворд объявили, что ФБР установило связь между администрацией Никсона и уотергейтскими взломщиками.

Лидди и Хант принадлежали к близкому кругу Никсона — кольцо вокруг президента сжималось, и широкой общественности казалось, что ключевую роль в этом играли журналисты — а они фактически занимались публикацией «сливов» ФБР.

Спустя 30 лет Глубокая Глотка раскрыл свою личность: им оказался Марк Фелт — ни больше ни меньше тогдашний заместитель директора ФБР.

На самом деле этого так и не произошло, хотя дуэт Вудворда — Бернстайна, безусловно, спровоцировал раскол в обществе и рост недоверия к Белому дому.

Даже государственный обвинитель Джеймс Нил был уверен, что президент Никсон не знал о готовящемся проникновении в логово демократов, подтверждение чему он видел в вопросе, который Никсон задал главе своего штаба Халдеману уже 23 июня: «Что за придурок это сделал?» В ходе следствия и судебных разбирательств непосредственно за вторжение в штаб демократов были осуждены пятеро «водопроводчиков» и два организатора — Хант и Лидди, но не было доказано, что они действовали с ведома Никсона.

Следствие получило свидетельства, что бригада «водопроводчиков» была создана с ведома президента еще в 1971 году — c целью остановить утечку информации о темных аспектах участия США во Вьетнамской войне. В числе их подвигов был взлом квартиры психиатра американского антивоенного активиста Дэниэла Эллсберга, которого клевреты Никсона, очевидно, намеревались шантажировать найденными материалами. Этот взлом ничего не дал команде Никсона, но стал еще одним гвоздем его в политической карьере.

Но вплоть до своей отставки 9 августа 1974 года Никсон так и не признался в организации уотергейтского взлома, а сменивший его на посту президента Джеральд Форд даровал ему полное помилование и таким образом остановил дальнейшее официальное расследование. Ричард Никсон умер 22 апреля 1994 года, будучи обладателем весьма противоречивой репутации, но в суде его причастность ко взлому доказана не была — и сам он тоже не признался.

На самом деле главной ошибкой Никсона была топорная попытка замять инцидент 17 июня — именно это после суда над непосредственными исполнителями Уотергейтского вторжения расследовали и ФБР, и специально созданный комитет при Сенате.

Чтобы разговорить свидетелей-взломщиков, суровый судья Джон Дж. Сирика (между прочим, республиканец) назначил им предварительные приговоры по 40 лет тюрьмы, подтверждая свое прозвище Джон Максимум. И уже 23 марта 1973 года судья Сирика зачитал перед судом письмо от одного из «водопроводчиков» — Джеймса Маккорда, в котором тот, в страхе от перспективы умереть в тюрьме, многозначительно намекал, что его заставили молчать о своих высокопоставленных покровителях.

Сирика с самого начала не верил Никсону и его команде и охотно возобновил расследование. Так началась горячая фаза скандала: оказывается, Белый дом замешан в покрытии и замалчивании преступления.

Уже 9 апреля 1973 года в New York Times появляется новость: Маккорд сообщил Уотергейтскому комитету Сената о крупных суммах, которые штаб Никсона выплачивал «водопроводчикам».

Дальше события развивались с головокружительной быстротой: в этом же месяце из показаний свидетелей стали вскрываться факты утаивания деталей взлома влиятельными советниками Никсона: Гарри Роббинсом Холдеманом, Джоном Эрлихманом и Джоном Дином.

Все трое были вынуждены покинуть посты (а впоследствии отбыть разные сроки заключения), а Дин — еще и начать сотрудничать со следствием. В числе прочего в своем 245-страничном докладе Дин признался, что многократно обсуждал с Никсоном способы замять дело — то есть воспрепятствовать правосудию, говоря юридическим языком. Теперь сенатскую комиссию больше всего волновал вопрос, насколько сам президент был в курсе взлома.

В самый неподходящий момент бывший секретарь Никсона Александр Баттерсфилд в прямом телеэфире на глазах миллионов изумленных американцев сообщил сенаторам о многодневной прослушке Овального кабинета, которая проводилась по приказу самого президента.

Для членов комитета, как и для миллионов американцев, стало очевидно, что эти пленки прольют свет на роль Никсона в заговоре.

Но президент Никсон отказался предоставлять пленки, а вместо этого велел генеральному прокурору Ричардсону уволить строптивого прокурора Арчибальда Кокса, который требовал их обнародовать. Возмущенный Ричардсон отказался подчиняться и ушел в отставку в октябре.

Цепная реакция расследований и отставок продолжалась, а 6 февраля палата представителей Конгресса постановила начать процедуру импичмента самого президента. Бюрократическая волокита тянулась до 5 августа 1974 года, когда уже Верховный суд потребовал предать гласности содержание пленок.

Как и ожидалось, кассеты оказались «дымящимся ружьем»: на них Никсон прямым текстом обсуждает с подчиненными способы замять щекотливое дело. В числе прочего он предлагал, чтобы сотрудники ЦРУ соврали следователям ФБР, что уотергейтский взлом был осуществлен в интересах национальной безопасности.

Кстати, на одной из записей советник Холдеман уверяет Никсона, что замести следы поможет его человек в ФБР по имени Марк Фелт (да-да, тот самый Глубокая Глотка, как выяснится позже).

Именно эти пленки, а не пленки прослушки «Уотергейта», стали главным доказательством виновности Никсона и одной из ключевых причин его падения.

29 июня 1973 года, после того как Джон Дин закончил свой чудовищный двухдневный доклад, очередь задавать вопросы перешла к сенатору от Теннесси Ховарду Бейкеру. Именно тогда Бейкер изрек свой исторический вопрос.

На самом деле Бейкер, как и многие члены комиссии, не преследовал цели любой ценой доказать виновность Никсона. Протоколы заседаний доказывают, что этот вопрос Бейкера — деятельного сотрудника никсоновской администрации и убежденного республиканца — имел целью показать, что Никсон не знал о готовящемся взломе. Свидетели не могли утверждать наверняка, что президент был в курсе затеи, и поэтому Ричард Никсон так и не понес уголовной ответственности, в отличие от многих своих соратников.

К слову, эта сакраментальная фраза обрела новую жизнь в 2016 году, в разгар Рашагейта — на этот раз либеральные журналисты адресовали ее Трампу уже в обвинительном ключе. Кстати, ситуация повторилась: доказать осведомленность или причастность нынешнего президента США к действиям российских хакеров так и не удалось.

Эта эффектная реплика — такой же благочестивый вымысел, как и весьма значительная часть оскароносного фильма об Уотергейте «Вся президентская рать». В вышеупомянутой статье The Washington Post за 29 сентября 1972 года сами сотрудники газеты говорят о «надежных источниках», которые снабжали их информацией о впечатляющих тратах на сомнительные цели из избирательного фонда Никсона.

В действительности Марк «Глубокая Глотка» Фелт никогда не произносил этого совета — хотя бы потому, что он и его коллеги из ФБР сами расследовали денежные траты Комитета по переизбранию президента Никсона («следовали за деньгами») и в нужные моменты сообщали о своих наблюдениях прессе.

Вообще история Уотергейта стала поп-культурным феноменом во многом благодаря книге «Вся президентская рать» авторства самого Карла Бернстайна и вышеупомянутому одноименному фильму, где он был соавтором сценария, а роли бесстрашных журналистов The Washington Post исполнили Дастин Хоффман и Роберт Редфорд. Порожденная экзальтированной фантазией сценаристов, фраза «Следуйте за деньгами!» появилась лишь в фильме, а затем разошлась как идиома, романтизирующая пытливый репортерский дух.

Но, как видно из вышеизложенного, расследование против команды Никсона осуществляло руководство американских спецслужб, поддержанное респектабельным консервативным судьей Джоном Сирикой и политическими элитами в Конгрессе. Американская властная система обнаружила достаточный иммунитет, чтобы противостоять макиавеллиевским методам никсоновской администрации, а история о борьбе самоотверженных журналистов-одиночек против могущественной репрессивной государственной машины оказывается на поверку очередной городской легендой.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Как жил и одевался сын Америки и просто хороший человек Джон Ф. Кеннеди-младший

Интервью Трумена Капоте с Бобби Босолеем — членом секты «Семья» Мэнсона, осужденным на пожизненное заключение