Наука и жизнь: почему студенты физтеха сходят с ума. Часть 3
Официальная позиция МФТИ заключается в том, что все три случая суицида среди их студентов в 2013-16 годах «скорее всего связаны не с учебой, а с личными обстоятельствами: с разрывом романтических отношений, невозможностью уехать за границу, потерей смысла жизни». Кроме того, по мнению администрации вуза, три случая на 6,5 тысячи учащихся «почти не отличаются от среднего показателя по России» (приведенная цифра включает и студентов, и аспирантов, живущих как в Долгопрудном, так и в других общежитиях института — в Зюзине и в Жуковском).
В России никто не ведет отдельную статистику суицидов среди студентов. Данные есть лишь по возрастным группам, и люди студенческого возраста попадают в многочисленную категорию с самым высоким риском (15-29 лет). В 2012 году на 100 тысяч человек этого возраста приходилось 39 суицидов среди мужчин и 6-7 среди женщин. При этом в России, как известно, общий уровень суицидов и так довольно высок: в 2015 году самоубийства лидировали среди внешних причин смерти — 25 тысяч, в то время как в результате убийств погибли 11,7.
«Высоким уровнем частоты суицидов по шкале ВОЗ считается более 20 случаев на 100 тысяч населения. Если учитывать, что в Долгопрудном учатся около пяти тысяч студентов, то один-два суицида в год — это уже критический уровень, требующий принятия адекватных медико-социальных мер», — считает Борис Положий, руководитель отдела Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии имени Сербского. Для сравнения: в МГУ ежегодно случаются те же один-два суицида, но учатся там 38 тысяч студентов (по словам одного из организаторов психологической службы университета, чаще всего суициды совершают студенты философского факультета и факультета вычислительной математики и кибернетики).
В 2011 году после гибели Ильи Крупина в МФТИ тоже была создана психологическая служба. Сегодня в ней работают шесть психологов, которые каждый день ведут прием в общежитиях, общаются со студентами в социальных сетях, работают на круглосуточном телефоне доверия. Попасть к психологу, особенно во время сессии, сложно: онлайн-запись быстро заполняется. По данным пресс-службы МФТИ, в 2016 году психологи провели более 600 индивидуальных консультаций. Однако трагедии продолжают происходить: «Доходят далеко не все, кому необходима психологическая поддержка и помощь, — говорит психолог МФТИ Рауф Мухарамов, сам окончивший этот вуз в 1992 году. — Некоторые студенты просто не знают о нашем существовании. Некоторые боятся обратиться к психологу, они считают, что это обращение является показателем их психической неполноценности».
«Многим было бы хорошо получать помощь онлайн, потому что физтехи, как правило, хикканы, и общаться с людьми им как-то некомфортно, — объясняет настороженное отношение к психологической службе выпускник 2013 года Евгений. — Я не очень социопатный, но мне тоже было некомфортно высказывать свои личные проблемы человеку, которого первый раз видишь».
При этом администрация каждого факультета как может следит за подозрительными, на их взгляд, студентами: «Например, если человек в качестве основного адреса указывает что-то вроде gamer1997@mail.ru, наверное, за ним стоит последить, — рассказывает сотрудник МФТИ. — Или если мы получаем информацию, что человек начал "гамать": сидит по ночам — в Warcraft играет. Также группа риска — замкнутые в себе студенты. К сожалению, таких около 20%. Сам я за многими своими студентами из тех, кто в зоне риска, слежу в социальных сетях: поменял аватарку, поставил какую-то психоделику — нужно обратить на него внимание».
Два года назад на факультетах МФТИ ввели систему «воспитателей», за которыми закреплены общежития. В их задачу входит помогать замдекана и адаптировать первокурсников, следить за дисциплиной, решать конфликты между студентами. В воспитатели берут приглашенных специалистов с педагогическим или психологическим образованием. «Они смотрят на студентов при обходах, — поясняет заместитель декана одного из факультетов. — По комнате ведь видно, что с человеком что-то не так. Когда полный срач, простыни на постели нет — лучше за таким студентом последить».
Рауф Мухарамов, как и другие сотрудники психологической службы вуза, не имеет ни медицинского образования, ни тем более суицидологической специализации, а это значит, что он не может, например, поставить диагноз и выписать антидепрессанты. «Даже если у вуза есть своя психологическая служба, она не может заменить психиатра, — предупреждает Борис Положий. — Психолог — это не врач. Профилактика суицидального поведения — комплексная проблема, в которой большое значение имеет медицинский (психиатрический) компонент».
Однако в поликлинике МФТИ нет даже ставки психиатра, а обязательная диспансеризация студентов, которая проводится после зачисления, как и во всех российских вузах, предполагает осмотр только невролога. «Наличие психиатра в поликлинике и в составе диспансеризации не зона ответственности университета: медицинская помощь на территории учебного заведения подведомственна министерству здравоохранения, а не образования», — отвечают в пресс-службе МФТИ.
«Нормальный человек очень редко реагирует суицидальной попыткой, а если он так реагирует, значит, в этот момент находится в психически нестабильной ситуации, у него сбиты защитные механизмы, — говорит психиатр-суицидолог, который попросил не называть своего имени из-за боязни потерять работу. — Среди студентов МФТИ, видимо, высок процент молодых людей шизоидного типа личности. Это вариант нормы. Шизоиды умеют хорошо что-то одно, например, разбираться в интегралах, но чтобы погладить брюки, им уже нужна мама. Еще есть студенты с расстройствами аутического спектра, их также отличает узкая направленность в интересах. Для таких людей стрессовые ситуации могут быть критичны, поскольку у них отсутствуют механизмы психологической адаптации, мозг не понимает, что с этим делать, и начинается аутоагрессия».
Когда молодые люди с такой особенной психикой сталкиваются с высоким уровнем стресса, не все оказываются способны с ним справиться, подтверждает Борис Положий: «Стресс, не являясь причиной, служит пусковым механизмом суицидального поведения, но действует он только на тех людей, у которых есть предрасположенность: суицидальная наследственность, психические расстройства, депрессии, особенности личности (импульсивность, неадекватная реакция на стресс в форме "побега"). Суицидоопасные черты личности формируются еще в детстве в результате неправильного воспитания в родительской семье. Среди лиц, совершивших суицидальные действия, таких более 80%».
«После поступления должна быть обязательная диспансеризация у психиатра, который выявит неблагоприятные склонности у студентов и будет их наблюдать, — объясняет психиатр-суицидолог. — Должна вестись и четкая работа с преподавателями. Например, преподаватель звонит психиатру и говорит: "Посмотрите, пожалуйста, Новикова: что-то он себе запястье у меня на паре карандашом ковыряет". Психиатр вызывает Новикова и спрашивает, что там у него случилось, а тот вдруг отвечает: "Это инопланетяне мне поставили чип, чтобы украсть, поэтому я этот чип выковыриваю. Все бывает".
Впрочем, в администрации института уверены, что осмотр психиатра во время обязательной диспансеризации не снизит количество суицидов: «У ЕГЭ есть обратная сторона: мы не можем отсеять человека по психологическому состоянию, хотя раньше это делалось. У нас были экзамены, собеседование. Опытные люди из приемной комиссии сразу могли определить, что у человека будут проблемы: например, он совсем не по погоде оделся или начал на вступительных истерику». В отечественную психиатрию в МФТИ тоже не верят: «От добровольной психиатрической помощи толку совсем мало. В России даже поход к психологу до сих пор является чем-то неудобным, что уж говорить о психиатре, этот вид медицины совершенно стигматизирован», — заявили Правила жизни в пресс-службе вуза. «Даже если бы у нас были психиатры, никто бы к ним не ходил, — уверен заместитель декана одного из факультетов. — Знаете, сколько времени мы потратили, чтобы объяснить студентам, что к психологам ходят нормальные люди?» Конечно, возникает вопрос, почему нельзя изменить учебную нагрузку таким образом, чтобы студенты не испытывали зашкаливающий уровень стресса. «Тут дело в том, что есть воспитатели, а есть ученые мужи, которые хотят больше впихнуть в студентов, — признается замдекана. — Если из-за суицидов начнут урезать программу, то ученые мужи скажут: "Тогда это будет не МФТИ, а Бауманка". Наш диплом ведь ценится не только за знания, но и за то, что человек выдержал учебу. Если он сумел сдать теоретическую физику, то выучит и то, что нужно для любой работы».
МФТИ — не единственный вуз в мире с высокой учебной нагрузкой и устойчивым суицидальным рейтингом. В Массачусетском технологическом институте те же проблемы. За последние два года среди студентов MIT произошло семь суицидов (всего в вузе учатся около 11 тысяч человек), но, в отличие от МФТИ, о самоубийствах и ментальном здоровье здесь говорят открыто. В 2015 году студенты MIT запустили мессенджер Lean On Me, в котором волонтеры общаются с теми, кто чувствует себя одиноко или неуверенно. В кампусе началось движение Tell Me About Your Day — студентов призывают не проходить мимо однокурсников, которые замыкаются в себе; резиновый браслет с аббревиатурой TMAYD носит даже президент вуза Рафаэль Рейф. Также к работе привлекают собак-терапевтов и устанавливают световые шары, которые могут помочь побороть депрессию в зимние месяцы, выделяются гранты на студенческие инициативы, призывающие заботиться о своем ментальном здоровье. Сказались ли эти меры на статистике суицидов, пока неизвестно: данные за 2016 год еще не обнародованы. При этом средний уровень самоубийств среди американских студентов — семь на 100 тысяч. Даже по официальной статистике в МФТИ этот показатель почти в три раза выше.
В минувшем августе на бакалавриат самого серьезного вуза страны снова зачислили порядка пятисот человек. И пока психиатры опасаются Роскомнадзора, студенты боятся психиатров, а администрация вуза удаляет сообщения в соцсетях, на улицу Первомайскую снова придет зима. Как говорят старшекурсники, «все знают, что каждую зиму что-то да будет».