Титий Безупречный

Дух Земли

Так и не сумев эффективно распространиться за пределы солнечной площадки, Человечество застыло в жалком, полувзорванном состоянии. Еще работали многие социальные институты, еще находились идеалисты, рассуждающие о прогрессе и боге, еще рождались порой абсолютно здоровые дети, еще посылались в дальний космос споры сложной жизни. Но дух Земли (а конгломерат населенных планет и планетоидов продолжал носить это название) был сломлен. Приговоренный ждал казни и, хотя за исполненным отчаяния днем следовал новый день, он не дарил надежды, а лишь приближал неизбежное. На смену Человечествам вот-вот должен был прийти новый доминантный вид. Существующий вне привычных материальных форм, вне стойких моральных координат.

Наш вид не хотел уступать без боя. Для яростной и безнадежной борьбы против будущего было создано Локальное Бюро. Но даже все более тщательное выявление и уничтожение постчеловеческих сущностей не могло остановить однажды запущенный генезис. То в одном, то в другом конце заселяемого пространства возникали эти беспомощные, разноприродные, но стремительно умные создания. Их порождали болезни, лекарства от болезней, искусно сплетенные электронные последовательности. Их порождала сама бесконечность Вселенной, умноженная на впечатляющую пестроту проявлений цивилизации. И беспомощность этих сверхразумных существ не могла длиться долго.

Капитан сказал

Капитан Локального Бюро был относительно здоров, почти неграмотен, два небольших дома на незатопляемом побережье приносили доход, равный половине его месячного жалованья, и это были нелишние деньги. У капитана были два сына, овчарка и нерегулярная жена, беременная мальчиком. Ближайшие десять лет обещали... ничего они не обещали. В мире, где он жил, не было места обещаниям.

Капитан очень хотел сказать. Он сказал:

Капитан. Сука!

И это был итог восьми дней упорного напряжения всех духовных и физических качеств. Еще никому не удавалось выругаться в состоянии полуанабиоза.

Капитан был очень зол на стюардессу, которая забыла в его капсуле недоеденный сэндвич. В условиях дальнего перелета запах курицы может стать серьезным испытанием даже для подготовленного убийцы.

Туземная полиция

На Плутоне Капитана ждали.

Белый человек с черным лицом. Добро пожаловать на Плутон, сэр.

Капитан. Что у вас стряслось?

Белый человек с черным лицом. Боюсь, это уже не имеет значения. Только что мы получили приказ. Вас отзывают.

Капитан. Когда обратный рейс?

Белый человек с черным лицом. Прямо сейчас.

Капитан. Удачи.

Белый человек с черным лицом. Спасибо. Мы справимся.

Люк за Капитаном закрылся.

Белый человек с черным лицом. По крайней мере, очень постараемся.

В обратном рейсе капсулу обслуживала другая стюардесса.

Повышение

Кабинет Администратора-убийцы.

Администратор-убийца. Как прогулялись?

Капитан. Спасибо, хорошо.

Администратор-убийца. Что это за история со стюардессой?

Капитан. Я выразился неподобающим образом в ее адрес.

Администратор-убийца. Эти проститутки часто используют капсулу в качестве холодильника. Перевозят мелкую контрабанду, продукты. Я представляю, каково вам пришлось... Оказаться запертым на две недели в одном пространстве с вареной индейкой. Без возможности пошевелиться...

Капитан. Это была курица. Сэндвич с курицей. Было такое ощущение, что мне вбили в мозг два гвоздя из курятины.

Администратор-убийца. Да, с чувствами в этих капсулах происходят странные вещи...

Капитан. Гвозди были толстыми. И их как будто проворачивали.

Администратор-убийца. Сочувствую.

Капитан. Я не должен был ругаться. Но я не думал, что это повлияет на мою миссию. Сожалею, что так вышло.

Администратор-убийца. Действительно, это выступление повлияло на ваше возвращение. Но вам не о чем жалеть. Местные специалисты отлично справились.

Капитан. Рад это слышать.

Администратор-убийца заметно нервничает.

Администратор-убийца. Как вам это удалось?

Капитан. Что это, сэр?

Администратор-убийца. Сказать «сука»? Как вы это сделали?

Капитан. Я был зол на нее. Она так мило улыбалась, когда закрывала капсулу...

Администратор-убийца. Еще никому не удавалось сделать то, что сделали вы. Еще ни один человек не издал ни одного звука в капсуле.

Капитан. Не знаю. Я был зол...

Администратор-убийца достает большие листы бумаги.

Администратор-убийца. Вы не понимаете, что совершили невозможное. Это запись вашей мозговой активности. Вот точка, где вы приняли решение назвать сукой служащую «Объединенных Внутренних Космолиний».

Капитан. Точка?

Администратор-убийца. Скажем так: здесь заканчивается фаза принятия решения и начинается период активной реализации.

Капитан. А что это за деления?

Администратор-убийца. Это дни. Фаза принятия решения длилась четыре дня, фаза реализации — восемь дней. Посмотрите на график. Кажется, что колебания незначительны. Но если учесть, что дело происходит в капсуле полуанабиотического сна... Восемь дней вы готовили свой мозг и тело к этому... Не знаю, как назвать... свершению. Вы очень волевой человек, капитан. Мы хотим предложить вам новую работу.

Нерегулярная жена

Комната в квартире нерегулярной жены.

Нерегулярная жена. Белла и Стив приглашают нас в пятницу отметить их помолвку.

Капитан. Каждый сходит с ума по-своему.

Нерегулярная жена. Это же просто повод повеселиться...

Капитан. Я так не думаю.

Нерегулярная жена. Ты зануда.

Капитан. Для наших родителей эти церемонии не были шуткой. Они не могли себе позволить играть свадьбу каждые две недели.

Нерегулярная жена. Речь идет всего лишь о помолвке. И они отмечают ее не чаще, чем раз в месяц.

Капитан. Мне это не нравится.

Нерегулярная жена расстроена, но старается не подавать виду.

Нерегулярная жена. Белле так идут все эти платья.

Капитан. Черт, нам не о чем больше поговорить?

Нерегулярная жена. А о чем нам говорить? О своей работе ты ничего не рассказываешь.

Капитан. Мне предложили повышение.

Нерегулярная жена. Как здорово! Сейчас мало кого повышают. Теперь ты, наконец, купишь настоящий китайский джип? У тебя должна быть хорошая машина.

Капитан. Ты не хочешь услышать о том, что у меня за работа?

Нерегулярная жена. Это разве не секретно?

Капитан. Представь себе, нет. Впервые в жизни я делаю несекретную работу.

Нерегулярная жена. Это прекрасно!

Капитан. Я так не думаю. Чем тут пахнет?

Нерегулярная жена. Что ты должен делать?

Капитан. Я должен... Ты пойдешь со мной в театр?

Нерегулярная жена (разочарована). В театр?

Капитан. Да, в театр, в ебаный хуев театр! А ты что ожидала услышать?

Нерегулярная жена. Ничего.

Капитан. В театр. Не в церковь. Не в мэрию. В театр. Просто — в театр! Меня теперь заставляют ходить в театр.

Нерегулярная жена. Я пойду с тобой в театр. Я пойду с тобой куда угодно. Садись за стол, курица уже почти готова.

Капитан. Курица?

Нерегулярная жена. Курица по-мексикански.

Капитан. Мне надо подышать свежим воздухом. Не ходи за мной. Я вернусь.

Теледебаты

Администратор-убийца. ...их возможности превзошли человеческие 80 лет назад.

Оптимист. Ну и что? Насколько я могу оценить, мной пока не управляет враждебный искусственный разум.

Администратор-убийца. Сама ваша оговорка характерна. Да, я тоже думаю, что нами пока не управляют. Но это потому, что мы были готовы к этой опасности. Каждую секунду надо помнить, что рядом с нами существа, которые умнее нас.

Оптимист. Опасного увеличения биологических возможностей человека тоже не произошло. Нас не пожирают мутанты, бэтмены не залетают в форточки.

Администратор-убийца. А вы не задумывались, почему на улицах тихо? Почему подростки молчат? Почему эти банды производят так мало шума, почему они разучились разговаривать? Я отвечу. Команду «дай мне твой кошелек» они посылают телепатически. Вы просто не хотите этого замечать.

Оптимист. Вам следует обновить парк страшилок. Последний раз я доставал свой кошелек лет 30 назад, когда снимался в массовке в историческом фильме. Вам прекрасно известно, что мой кошелек, как и кошельки всех, кто нас смотрит, вшит под кожу и недоступен грабителям. И попрошу не считать меня киборгом только по этой причине.

Администратор-убийца. Имплантированный чип — это не просто кошелек, это и паспорт, и медицинская карта, и центр развлечений, и записная книжка... Это то, без чего вы не сможете существовать.

Оптимист. Вы правы, человек быстро привыкает к хорошему. Но высокое качество услуги — это недостаточный повод отказаться от нее. Машины дополняют и усиливают мое тело. Компьютер усиливает мой интеллект...

Администратор-убийца. Мы давно уже не знаем, чем занимается компьютер. Знаем одно точно: периодически он проверяет на прочность нашу оборону. Пока мы справляемся. Пока.

Оптимист. И будете справляться, пока вам не потребуется добавка к зарплате. Все это слишком хорошо известно: рынок лекарств в большей степени влияет на рынок болезней, чем наоборот. Как только вам станет не хватать денег, вы придумаете новую опасность...

Администратор-убийца. Денег действительно не хватает.

Оптимист. Моих денег — заметьте! Я плачу налоги и содержу вашу банду.

Администратор-убийца. Поэтому вы живы.

Оптимист. Поэтому вы не просите милостыню в метро. Общество слишком терпимо к таким, как вы. Поэтому не проходит и недели, чтобы в газетах не появились вопли о новом очаге сверхразума...

Администратор-убийца. Вопли в газетах появляются только раз в неделю, потому что в остальных шести случаях наши люди успевают обнаружить очаг быстрее, чем журналисты...

Оптимист. Скажите, что это за шум был на Плутоне? Почему для уничтожения несчастного испуганного мальчика пришлось взрывать дом за домом целую колонию-поселение?

Администратор-убийца. Первое, что сделал этот несчастный испуганный мальчик, когда осознал себя сверхразумом, — постарался подчинить себе систему переработки мусора...

Оптимист. Смешно! Вы устроили эту бойню из-за мусорной кучи.

Администратор-убийца. Да. Из-за контроля над переработкой мусора. Но на Плутоне нет ничего, кроме переработки мусора. Мальчик хотел управлять всем. И можете быть уверенным — Плутоном он бы не ограничился.

Оптимист. Пусть так. Но остается вопрос. Почему эта нужная, важная, своевременная операция выполнялась силами простых полицейских и ополчения? Почему столько погибших? Где были ваши хваленые агенты?

Администратор-убийца. Локальное Бюро направило на Плутон своего представителя.

Оптимист. Он опоздал?

Администратор-убийца. Он прибыл вовремя.

Оптимист. Так в чем же дело?

Администратор-убийца. Мы отозвали его. Боюсь, это все, что я могу сказать.

Слишком часто

Нерегулярная жена. Ты так часто приходишь теперь...

Капитан. Я могу приходить так, как раньше.

Нерегулярная жена. Нет, мне нравится, когда ты приходишь часто. Мне это очень нравится. Когда люди хотят видеться чаще, это значит...

Капитан. Это ничего не значит. Это не значит ничего.

Нерегулярная жена. Конечно, это ничего не значит.

Нерегулярная жена пытается обидеться. Ей это почти удается.

Нерегулярная жена. Ты видишь во всех моих словах второй смысл. Успокойся. Я не хочу за тебя замуж. У меня от тебя есть дети и будут еще. Ты подарил мне прекрасную стойку для музыкальных дисков — что еще нужно!

Капитан. Ты правда не хочешь замуж?

Нерегулярная жена. Ты тяжелый человек. Теперь мы видимся два раза в неделю. Этого вполне достаточно.

Капитан. Ты не должна на меня сердиться. У меня сейчас непростое время.

Нерегулярная жена. Тебе не нравится твоя новая работа?

Капитан. Не знаю... Я еще не понял. Я просто читаю.

Нерегулярная жена. Читаешь?

Капитан. Читаю, я читаю.

Нерегулярная жена. Это же здорово! А ты читал «Монстр в Аквапарке»? Белла говорит, что это потрясающая вещь, уровня «Микроисуса-ныряльщика».

Капитан. Нет, это пока сложно для меня. Пока я прочел только половину комикса про енота-парашютиста.

Нерегулярная жена. Новая работа плохо на тебя влияет. Раньше, когда ты не читал, ты был как-то... спокойнее.

Капитан. Раньше... Да, я был спокойнее.

Нерегулярная жена. Раньше ты был спокойнее. А что ты делал на работе раньше?

Капитан. Кстати, ты мне не рассказала, как все прошло у Стива и Беллы.

Нерегулярная жена. Замечательно. Спереди у нее был глубокий вырез, вот здесь — букетик живых цветов. У Стива тоже был очень хороший костюм. А вечером он признался, что был в корсете...

Капитан. В корсете?

Нерегулярная жена. В настоящем мужском корсете. Ты представляешь?

Капитан. Фантастика!

Просто врач

Капитан. Я убивал их в домах, я убивал их в космосе, я убивал их под землей... Я убивал детей, червей, нанороботов... Я выжигал планеты, покрытые мыслящей слизью... Шары самоорганизующейся плазмы я разрывал магнитными клещами... Семью дельфинов я убил бейсбольной битой. Вы убивали когда-нибудь дельфинов бейсбольной битой?

Врач. Никогда. Я просто врач.

Капитан. Почему мне так плохо?

Врач. Ты испытываешь определенные психологические трудности?

Капитан. Да, можно сказать так.

Просто врач. В пекинском зоопарке пьяный китаец захотел обнять панду. Панда укусил его. Тогда китаец... укусил панду.

Капитан. Я не слышал про панд-мутантов.

Просто врач. Нет, панда не был мутантом. Простой медвежонок. Но я хочу, чтобы мы поговорили о китайце. Давай попытаемся прочувствовать мотивацию этого джентльмена. Он пьян, он пришел в зоопарк после тяжелой недели, его переполняет чувство к симпатичному медвежонку, ему даже в голову не может прийти, что пушистый зверек может оказаться недружественным. Пьяный китаец — это мы с тобой. Потому что мы явно не панда. Мы неуклюже пытаемся обнять мир, который кажется нам безобидным. И получаем то, что заслужили, — злобные, болезненные укусы. Да, мы заслужили их. Наивный всегда не прав. Но надо учиться у китайца. Вместо того чтобы оправдывать мир: мол, «он ничего не понимает, он действует по инстинкту»... Вместо этого китаец кусает панду. Мы обязаны отвечать укусом на укус. Пойми, это не призыв к мести. Просто есть два типа существ: пушистые злые панды и глупые пьяные китайцы, как мы.

Капитан. Вы меня не поняли. Однажды я расправился с мыслящей белкой. Она не представляла никакой опасности. Но у меня был приказ уничтожить все, что умнее зажигалки. А она была умнее зажигалки. Я подавил ее морально, я убил ее физически, разрушил молекулярно. Во всей вселенной не осталось даже крошечного участка ее ДНК. Я не считаю, что это правильно — убивать мыслящих белок. И тогда я не считал, что это правильно. Но я убил ее и чувствовал себя хорошо. Потому что я понимал, что делаю. Я понимал, что я делаю. Я убиваю умных белок. Это неправильно. Но я понимаю, что я делаю! А что я делаю сейчас? Почему я должен читать комиксы? Мне неинтересны приключения ватного шарика, я не могу ассоциировать себя с ним. Я не понимаю, что происходит!

Просто врач. Значит, про енота-парашютиста ты уже прочитал?

Капитан. Да, про енота мне понравилось.

Просто врач. Ватный шарик тебе тоже понравится. Обязательно дочитай до конца. Постарайся понять мотивы его действий, проанализируй, что его волнует, что он любит, что он ненавидит... Как закончишь, я дам тебе Чехова.

Капитан. Вы говорили, что мне надо будет читать Шекспира.

Просто врач. Всему свое время. Ватный шарик. Чехов. Агата Кристи. А потом уже Шекспир. Шекспир — это нелегкое чтение.

Капитан. Я знаю, он крутой.

Просто врач. Он крутой.

Капитан. Но зачем все это?

Просто врач. Это твоя работа, офицер. Или ты делаешь ее, или сосешь член.

Капитан. Я делаю свою работу, сэр.

Встает, чтобы уйти.

Просто врач. Кстати, как тебе понравился театр?

Капитан. Первая постановка была... впечатляющая. Вторая... впечатляющая.

Просто врач. Ты что-нибудь понял?

Капитан. Нет.

Просто врач. Хорошо, обсудим это в следующий раз.

Диаграмма

Сотрудники Локального Бюро в комнате совещаний.

Администратор-убийца. Посмотрите на диаграмму. Кто мне объяснит, почему мы в жопе? Шон!

Аналитик-убийца. Они все еще появляются, сэр.

Администратор-убийца. Шон, даже для аналитика ты слишком тупой говнюк. Не обижайся. Но ты очень тупой говнюк. Проблема не в том, что они появляются. А в том, что они стали появляться реже.

Стажер-убийца. Вы думаете, они что-то задумали?

Администратор-убийца. Не знаю. Я ничего не знаю. Но меня пугает то, что мы побеждаем.

Аналитик-убийца. Наши средства мониторинга становятся эффективнее. Мы успеваем отбивать мяч прямо у сетки.

Администратор-убийца. Шон, я не люблю оскорблять людей. Поэтому просто помолчи. (Заметно волнуется.) По всем формулам этих тварей должно становиться с каждым днем больше. Математика против нас. Так почему мы побеждаем? Мы не прекратили усложнять космос. Мы сами воюем против себя. Так почему мы побеждаем? Мы устали и перестали верить. Так почему мы побеждаем?

Стажер-убийца. Они что-то задумали.

Администратор-убийца. Не знаю. Может, правда еще хуже.

Стажер-убийца. Разве может быть что-то хуже заговора сверхразумов?

Администратор-убийца. Хуже заговора сверхразума может быть то, чему мы даже не можем придумать названия. Нечто! Или — ничто.

Стажер-убийца. Звучит не очень оптимистично.

Администратор-убийца. Оптимисты в нашей конторе моют нужники. Пол, я почему-то сразу вспомнил про тебя. Как продвигается работа с Капитаном «Полуанабиозная Сучка»?

Врач. Капитан «Вонючий Сэндвич» закончил читать комикс «Ватный шарик и тигриная принцесса» и теперь читает «Ватный шарик и тайна седьмого астероида».

Администратор-убийца. Нельзя ускорить его подготовку?

Врач. Он читает медленно.

Администратор-убийца. Театр?

Врач. Он был в театре уже четыре раза.

Администратор-убийца. И что?

Врач. Он не понимает ничего.

Администратор-убийца. Мне надо, чтобы он понимал и мог анализировать то, что смотрит.

Врач. Он старается.

Администратор-убийца. Если старается человек, который может выругаться в состоянии условной смерти, у него должно получаться. Вы плохо заставляете его стараться.

Врач. Мы делаем все, что возможно.

Администратор-убийца. Это неправильный ответ. У меня нет времени. Они что-то затевают. Мы должны начатьработать в понедельник.

Врач. Это невозможно.

Администратор-убийца. Это правильный ответ. Но мы начнем работать в понедельник. Хорошей пятницы. Все свободны.

Курица с рисом

Капитан. Понимаешь, у него в детстве был друг из искусственной ваты. Потом изменилось законодательство и друга запретили. Он прятался какое-то время. Но потом его все равно нашли.

Нерегулярная жена. Друга?

Капитан. Да. Друга. И когда синтетическим шариком вытерли кетчуп с кроссовка, натуральный шарик поклялся посвятить свою жизнь борьбе с несправедливостью.

Нерегулярная жена. Он борец с геноцидом.

Капитан. Да. Он борется с геноцидом, он борется с преступлениями в половой сфере, он воспитывает детей эмигрантов...

Нерегулярная жена. Ты очень интересно рассказываешь.

Капитан. Мне так нравится, что я могу обсудить с тобой литературу. Это очень важно — чувствовать, что тебя выслушивают. Ватный шарик — он не самый популярный герой. Его мало кто понимает. Но те, кто сумели его понять, они элита.

Нерегулярная жена. Курицу опять не будешь?

Капитан. Не знаю... Давай попробую. С чем?

Нерегулярная жена. С рисом.

Капитан. Давай попробую. (Смотрит в тарелку с курицей.) Нет, извини, не могу.

Понедельник

Капитан. Но я только начал читать Чехова...

Врач. Боюсь, времени нет. Нас прижали.

Капитан. Я не готов...

Врач. К этому нельзя быть абсолютно готовым.

Капитан. Я ничего не понимаю. Они ходят по сцене — говорят слова. Зрители смеются. Значит, что-то понимают. А я сижу и не понимаю ничего.

Врач. Чтобы понять современную пьесу, требуется определенное усилие.

Капитан. Я стараюсь.

Врач. Ты стараешься недостаточно. У меня из-за тебя большие неприятности. Скоро я буду чистить нужники из-за того, что поверил в тебя.

Входит Администратор-убийца.

Администратор-убийца. Сынок. Ты нам нужен.

Капитан. Я не готов.

Администратор-убийца. Никто тебя не торопит. Нам спешить некуда. Просто сегодня мы немного изменим программу.

Капитан. Хорошо.

Администратор-убийца. Ты ведь уже знаешь, что такое пьеса?

Капитан. Да, сэр. Ее играют в театре. Актеры разыгрывают текст по ролям.

Администратор-убийца. Я знаю, что ты уже много пьес видел.

Капитан. Не так много. Я четыре раза был в театре.

Администратор-убийца. Но ты ничего не понял?

Капитан. Я ничего не понял. Я почувствовал что-то...

Администратор-убийца. Если бы я хотел, чтобы ты что-то почувствовал, я бы приставил к тебе двух парней с дубинками. Один бил бы тебя по пяткам. Второй — по яйцам. Я посылаю тебя в театр не для того, чтобы ты чувствовал. Я посылаю тебя в театр, чтобы ты понимал.

Капитан. Я стараюсь, сэр.

Администратор-убийца. Чтобы ты понимал и объяснял мне, старому болвану, что хотели сказать своими ебаными пьесами эти ебаные современные авторы! Чтобы ты объяснял мне, что они понимают такое, чего не понимаю я! О чем они предупреждают меня, человека, который обязан предупреждать других! Ты понимаешь, как это важно???

Капитан. Я стараюсь, сэр.

Администратор-убийца. Плохо стараешься, сынок. Ладно. Я даю тебе последний шанс. Мы сегодня не будем с тобой смотреть современные пьесы. Черт с ними. Сейчас ты посмотришь классическую пьесу... Это очень старая известная пьеса. Ее написал Шекспир. Ты знаешь мастера Шекспира?

Капитан. Я много слышал о нем.

Врач что-то хочет спросить Администратора-убийцу.

Администратор-убийца. Так надо, док. (Капитану.)Слушай меня внимательно, сынок. Это очень старая, очень известная пьеса. Об этой пьесе умные люди написали столько книг, что потребовалось бы три твоих жизни, чтобы прочитать только их оглавления... В этой пьесе мастер зашифровал свои гениальные предвидения. Он показал Человечеству те опасности, которые мы не видим, сынок. Мне надо, чтобы ты понял эту пьесу и рассказал мне, что ты понял? Ты понял?

Капитан. Я понял.

Администратор-убийца. Я в тебя верю. Это то, что ты можешь сделать. Если, конечно, захочешь.

Капитан. А если у меня не получится?

Администратор-убийца. Будешь снова мучить говорящих котов.

Капитан. Белок.

Администратор-убийца. Белок. Но у тебя получится. Начинаем.

Входят служащие Локального Бюро. Рассаживаются в кресла. На сцену выходит актер.

Актер. Титий Безупречный.

Администратор-убийца. Пьеса Вильяма Шекспира.

Актер (после едва заметной паузы). Титий Безупречный. Пьеса Вильяма Шекспира. Действующие лица:

Титий Безупречный — последний военачальник

Субурбий — клерк душой и судьбой, впоследствии Генеральный космический бюрократ

Архитектон — Генеральный космический бюрократ, впоследствии частное лицо

1-й Бюрократ — Космический бюрократ

2-й Бюрократ — Космический бюрократ

Перл — жена Субурбия, затем...

Порк — жена и шут Тития

Космические бюрократы Мальчик

Прорицатели — 10 000 прорицателей

Сгусток — неизученное физическое явление

Стойкий горожанин

Луций, Папос, Микс, Бетон и еще 21 молодой красавец — сыновья Тития

In the future everyone will be anonymous for 15 minutes

Robert Banks

Администратор-убийца (врачу). Кто такой Роберт Бэнкс?

Врач. Это никому не известно.

Вечеринка

Столовая в здании Объединенных Человечеств. Частная вечеринка Верховных бюрократов по поводу победы Тития в последней войне и окончательного окончания всех войн. Бюрократы аплодируют Субурбию, который жадно пьет воду из стакана.

Архитектон. Речь твоя хороша, Субурбий. Но заслуги Тития, о которых ты упомянул, — это только пятая часть тех заслуг, о которых ты умолчал.

Субурбий. Но это и была лишь пятая часть моей речи. Я прервал ее, чтобы набраться сил на оставшиеся четыре, которые превосходят первую, как четверо великанов превосходят силой одного карлика.

Титий. Что ж, если и карлик так хорош, не стоит тревожить его старших братьев.

Архитектон. Разве, Титий, тебе не приятно услышать о человеке, который остановил насилие в обитаемых космосах?

Титий. Не будь его имя Титий, я бы слушал, пока уши не стерлись от похвал.

Архитектон. Но его зовут Титий, и это ты.

Титий.Титий — громкое слово.

Архитектон. Ты недоволен тем, что ты Титий?

Титий. Ни радости, ни сожалений.

Архитектон. Ответ, достойный имени Тития, даже если Титий недостоин своего имени.

Обращается ко всем присутствующим.

Сегодня я решил покинуть пост Генерального Космического Бюро крата. Годы испытаний и борьбы не согнули мою спину, но сделали душу черствой, а мой язык готов вот-вот порваться вдоль. Чтобы высокий пост не потерпел ущерба, пришло время уступить власть более достойному.

Субурбий. Мы знаем, что Генеральный бюрократ тщательно взвешивает свои решения. Поэтому, скорбя о его преждевременной отставке, мы должны немедля подумать о преемнике.

Все. Титий! Титий!

Архитектон. Ты слышишь, Титий? Объединенные космосы кричат твое имя.

Титий. Объединенным космосам следовало бы хорошенько подумать, прежде чем драть глотки.

Архитектон. Узнаю твою манеру выражаться, суровый Титий. Но, говоря о преемнике, я тоже имел в виду тебя.

Титий. Я прекратил сто войн и помешал начаться еще пятидесяти. Я не стар, я могу работать без сна, мои силы лишь увеличиваются с каждой новой угрозой. Когда я в офисе, а в офисе я всегда, враги Человечества не смеют поднять голову. Я помирил народы, которые враждовали со времен Адама. Я накормил планеты, которые не хлебали досыта с тех пор, как изобретена ложка. Моим именем называют детей в 317 из 318 обитаемых космосах. И такому человеку вы хотите дать власть Генерального Космического Бюро крата? Где ваш разум, где осторожность, где знания о человеке, которыми так кичится наш век? Неужели вы забыли уроки истории? Кто поручится, что я не превращусь в собственную противоположность и не начну разжигать войны под предлогом их окончательного уничтожения? Кто измерил мою гордыню и тревожность? Кто знает силу моих страхов и глубину обид? Мне — власть Верховного бюрократа? Мне, человеку, безупречность которого кричит о его маниакальности? Мне, искусному дипломату и могучему стратегу? Мне, проведшему годы юности в самых страшных тюрьмах планеты тюрем? Мне, пережившему 1000 покушений? Мне, поднявшемуся из низов и сохранившему все привычки и манеры подонков? Мне — власть? Вы сошли с ума.

Архитектон. От благородного Тития я не ждал другого ответа.

Субурбий. Увы, о мыслях и замыслах людей мы вынуждены судить лишь по тому, что видят камеры наблюдения. Но все поступки каждого, от первого крика до этой последней минуты — под контролем. Не волнуйся, Титий, каждую твою улыбку мы увеличили до размеров футбольного поля, чтобы убедиться, что в ней нет скрытой угрозы. Все твои тайные взгляды, ночные крики изучены и описаны учеными не хуже дождевого червя. Мы знаем все. Тебя не в чем упрекнуть, Титий!

Титий. Вот лучшее доказательство нашей уязвимости! Вы проверили мои поступки, слова и жесты. Вы знаете, на каком боку я сплю, как чищу ногти, какой рукой расстегиваю штаны. Но если бы вы могли заглянуть в подвалы моих тайных снов... Вы нашли бы там запертые ящики с двойным дном.

Архитектон. Закон Объединенных пространств охраняет свободу и неприкосновенность мысли, как величайшую ценность. Человек не несет ответственности за свои видения.

Титий. Видения косят больше людей, чем все смерти вместе взятые и умноженные на самих себя.

1-й Бюрократ. Титий, мы уважаем тебя как специалиста в области угроз Человечеству, но в математике ты не силен.

Титий. Когда я говорю о видениях, которые убивают, я имею в виду не только кошмары тиранов, которые заканчиваются гекатомбами. Люди опасаются щедро сеять семена жизни, пугаясь смутных призраков... Я говорю о нерожденных.

2-й Бюрократ. Но ты-то сумел победить подобные страхи. 25 сыновей — неплохой результат для высшей лиги.

Титий. Я горжусь своими сыновьями. И скорблю о тех четырех, которые погибли, очищая мир от насилия.

Субурбий. Не будем сейчас об этом... Титий высказал аргументы против Тития, но все же он не снял свою кандидатуру.

Титий. Ты так считаешь, Субурбий?

Субурбий. Да, я считаю, что дело обстоит именно так. Чтобы не тратить время, предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы Титий занял пост Верховного бюрократа?

Бюрократы мысленно голосуют.

Субурбий. Титий, ты избран от имени Человечеств!

Титий. Беспечные! Титий слишком коварен, чтобы верить его саморазоблачениям, слишком велик, чтобы власть его была умножена, слишком горд, чтобы удовлетвориться всем. Поэтому вот мое первое и последнее решение в качестве Верховного бюрократа: Я добровольно покидаю этот пост и прошу Совет избрать своим главой человека, не отмеченного доблестью и умом. Того, кто не может зажигать сердца спекулятивной риторикой, кто убог для дерзких замыслов и малокровен для того, чтобы стать узурпатором. Прошу избрать Верховным бюрократом трудолюбивую мышь, старательного пигмея, двуногий копировальный аппарат... Я предлагаю Субурбия!

Субурбий. Меня?

1-й Бюрократ. Кто за то, чтобы Субурбий занял пост Генерального бюрократа Объединенных Человечеств?

Бюрократы мысленно голосуют.

1-й Бюрократ. Субурбий, ты избран от имени Человечеств!

Титий. Я рад, но не поздравляю тебя, Субурбий. Твое избрание — наш общий позор.

Субурбий. А я, Титий, поблагодарю тебя. Если бы не твоя нечеловеческая строгость к себе... Если бы ты не так высоко ценил свои таланты и настолько не брал в расчет мои... Я не имел бы ни малейшего шанса возглавить миры. Что, ж... По традиции Генеральный бюрократ, добровольно ушедший со своего поста, получает высшую награду — право на абсолютную частную жизнь. Никто из живущих не имеет того, что получите вы двое сегодня.

Титий. Мне не нужны награды. Я исполнял свою должность меньше минуты.

Субурбий. Тридцать четыре с половиной секунды.

Титий. И не ради наград сложил ее.

Субурбий. Кому, как ни тебе, знать правду.

Титий. Наблюдение не мешает моей личной жизни.

Субурбий. Вот тут позволь тебе не поверить, Титий. Все мы осознаем, что рой микроскопических камер-шпионов, который вьется вокруг человека, — это вынужденная мера. Человечества, скорбя, лишили человека права на уединение. Но иначе нельзя. Каждый из нас слишком опасен. Только полный контроль удерживает наш вид на краю гибели. Только боязнь мгновенного разоблачения сдерживает враждебные разумы от атаки. Но если бы можно было этого избежать, если бы нашелся способ обойтись без потери свободы...

Титий. Не надо лекций, Субурбий! Ты прекрасно знаешь, что я сам сделал все, чтобы каждый младенец в самом удаленном уголке пространств был встречен при рождении персональным полчищем летающих глаз. Плача, я сеял глаза-шпионы по всем землям пустоты. И горе той земле, которая отказывалась принять мое зерно... В крови встречала она свои рассветы. Кровью умывалась на ночь. Огнем и мечом я успокоил тех, кто противился ненасилию. В ненавистных глазах-шпионах я вижу спасение вида. Но я не лукавлю. Не думаю, что моя жизнь изменится после того, как за мной перестанут следить.

Субурбий. Изменится твоя жизнь или нет, это уже волнует только тебя самого. Ты на пенсии, Титий, и можешь предаваться наблюдениям. Нам некогда. Несите кубки.

Вносят два кубка.

Субурбий. Достойные Архитектон и Титий! Впервые сразу два Верховных бюрократа пьют этот код. Пейте и живите долго, свободные от нескромных взглядов.

Архитектон и Титий пьют из кубков. Космические бюрократы поздравляют их.

Архитектон. Титий, на два слова...

Архитектон и Титий отходят от Бюрократов, которые продолжают веселиться.

Архитектон. Титий, ты ослиный член. Зачем тебе понадобилось идти в отставку?

Титий. Я говорил — я боюсь себя.

Архитектон. Прекрати нести чушь. Нас теперь никто не слышит.

Титий. Но мне действительно опасно занимать такой высокий пост.

Архитектон. Титий! 200 лет я ждал момента, когда смогу говорить, не опасаясь, что мои слова используют против меня... И ты, Титий, мой первый настоящий собеседник, ты... как ты можешь... Ты, который и раньше не боялся говорить открыто... Зачем продолжать постыдную игру в лояльность? Мы отыграли свое, мы заслужили право язвить и ругать все то, что столько лет угнетало и контролировало нас. Мы отдали много сил делу, в которое хотели верить, сейчас мы на пенсии, мы, наконец, свободны... Можем ходить по квартире голыми и сколько угодно чесать наши седые яйца, читать враждебные книги, подтираться символами Объединенных Человечеств... Представь, нас только двое... Во всех мирах... Только двое абсолютно свободных граждан.

Титий. Мне удивительна перемена в тебе. Значит, ты все это время не был самим собой?

Архитектон. Либо ты что-то задумал, либо твою мать поимел папа римский. Что ж, не хочешь быть со мной откровенным, не надо. Но знай, открыв путь Субурбию, ты усилил зависть и серость, свел на нет все мои усилия по передаче власти достойным. Я знаю Субурбия, он отомстит тебе.

Титий. За что мне может мстить Субурбий? Он бездарен и труслив. А я подарил ему власть.

Архитектон. Именно за это он и будет мстить.

Титий. Надеюсь, вместе с должностью ты сложил с себя и свой дар предвидения.

Архитектон. Жаль, что это не так.

Титий. Нас зовут.

Архитектон. А, это пришла Перл, жена Субурбия! Она узнала о высокой перемене в судьбе мужа. Мне симпатична эта курица. Давно к ней приглядываюсь.

Архитектон и Титий возвращаются к коллегам.

Архитектон. Привет, Перл!

Перл. Здравствуйте, Генеральный... (Смеется.) Привет, Тон!

Архитектон и Перл обмениваются приветственными поцелуями.

Архитектон. Я хочу познакомить тебя с Титием.

Перл. Так вы и есть тот сумасшедший, которому мой муж обязан своим неожиданным прогрессом?

Титий. Всем, что имеет ваш муж, он обязан себе.

Субурбий. Коллеги! Граждане! Я ненадолго покину вас. Прошу простить мою слабость — хочу показать жене мой новый кабинет. Пойдем, Перл.

Перл (Титию). Рада была познакомиться. Надеюсь, мы теперь будем видеться чаще.

Титий. Не думаю. Я планировал покинуть центральные космосы и провести остаток дней на окраине.

Перл. Вы будете залечивать раны?

Титий. Я буду учиться пить виски.

Перл. Удачи!

Перл и Субурбий удаляются в кабинет Генерального бюрократа.

Архитектон. Я знаю, почему он вызвал ее и потащил в кабинет...

Титий. Мне неинтересно.

Архитектон. Они не будут заниматься там любовью, они будут разговаривать.

Титий. Они давно не разговаривали?

Архитектон. Думаю, ТАК они не разговаривали никогда. В кабинете Генерального бюрократа есть кабина для тайных переговоров. В обычный день он не сможет привести туда жену. Но сегодня праздник, и ее пропустили в здание. Я хорошо его понимаю. Помню, как сам потащил туда свою старуху в первый же день...

Титий. Пришли мои сыновья. Бетон, Папос, Луций... Сколько вас?

Луций. Все пришли поздравить тебя.

Титий обнимает Луция. Входят все сыновья Тития.

Кабина

Субурбий и Перл в кабине. Перл сидит на коленях у мужа.

Перл. Здесь тесно.

Субурбий. В этой кабине должен помещаться только один человек. Отсюда Генеральный бюрократ ведет секретные переговоры с Локальными бюрократами.

Перл. Ты тоже будешь вести такие переговоры?

Субурбий. Не время говорить о пустяках.

Перл. Смотри, глаза-шпионы уснули и лежат на полу, как мертвые мухи. Никогда такого не видела.

Субурбий. О чем вы беседовали с Титием?

Перл. Разве ты сам не можешь посмотреть наш разговор?

Субурбий. В том-то и дело, что нет. Его изображение и голос больше не фиксируются.

Перл. Мне еще не приходилось пересказывать то, о чем я говорила... Но я постараюсь. Во-первых, я назвала его сумасшедшим...

Субурбий. О, нет. Он кто угодно, но не сумасшедший. Этот жук знает, что делает.

Перл. Он сказал, что к твоему взлету непричастен.

Субурбий. Не верь этой лживой твари.

Перл. Боже мой, как смешно ты говоришь. Мне очень нравится. Почему мы не можем так разговаривать дома?

Субурбий. Когда-нибудь мы будем так разговаривать дома. Если я добровольно уйду в отставку, буду так же невидим для камер наблюдения, как Титий сейчас. И тогда, обещаю, я буду разговаривать только так, и даже еще смешнее...

Перл. Но я не хочу, чтобы ты уходил в отставку. Я всегда мечтала быть женой Генерального бюрократа.

Субурбий. Я тоже не собираюсь оставлять пост. Он только и ждет этого...

Перл. Кто?

Субурбий. Титий. Я раскусил его. Его показное благородство — прикрытие для планов, столь чудовищных, что даже здесь, где нас никто не слышит, я не решаюсь озвучить мои предположения.

Перл. Он хочет начать новую войну?

Субурбий. Зачем ему война? Он получит больше, если сохранится мир. К нему обязательно начнется паломничество, как к праведнику.

Перл. Он сказал, что не собирается оставаться в столице. Он двинется на окраины.

Субурбий. Конечно. Он хочет определить, на кого он может положиться. Самые верные сторонники не поленятся полететь к нему через всю вселенную.

Перл. Боже мой, какой ты умный.

Субурбий. Я умный, Перл. Помни это, когда я говорю глупые вещи. Я сорву планы Тития и, если понадобится, уничтожу его коварный род. Ты бы знала, как он посмел меня унизить.

Перл. Унизить моего кролика?

Субурбий. Не называй меня кроликом. Никогда.

Перл. Тебе же нравилось.

Субурбий страшно рычит.

Перл. Хорошо, я поняла.

Субурбий. И еще... Когда... Когда... Ну, после того как... Ты понимаешь?

Перл. Не понимаю.

Субурбий. После того как мы... вместе.

Перл. Вместе?

Субурбий. Черт! Каждый раз после того, как мы потрахались, ты теребишь мне волосы.

Перл. Да, мне нравится теребить тебе волосы. И ты всегда улыбаешься, когда я так делаю.

Субурбий. Не делай так больше НИКОГДА.

Перл. Тебе же нравилось.

Субурбий. НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙ ТАК.

Снаружи доносятся крики большой толпы «Субурбий! Субурбий!»

В кабинет врывается Космический бюрократ.

Космический бюрократ. На площади собрались 10 000 и один прорицатель! Они хотят говорить с тобой.

Субурбий. Ошибки нет? Точно 10 000?

Космический бюрократ. Ошибки нет. Они хорошо подготовились.

Субурбий (жене). Придется идти. Они выполнили конституционный прорицательский минимум.

Перл. Мне почему-то страшно, Уби.

Субурбий. Перл, стыдно бояться шарлатанов.

Площадь

Площадь перед зданием Объединенных Человечеств. Десятитысячная толпа слепых прорицателей. К толпе выходит Субурбий.

Субурбий. Мне доложили, что на площади собраний стоят слепцы?

Прорицатели. Да, это так.

Субурбий. Согласно конституции, я обязан выслушать прорицание, касающееся будущего космосов лишь в том случае, если вас собралось не меньше 10 000.

Прорицатели. Нас 10 000 и один слепой.

Субурбий. Я новый Генеральный бюрократ. Я слушаю вас.

Прорицатели (вместе). Спаси Субурбия, пока есть время.

Субурбий. И это все?

Прорицатели (вместе). Спаси Субурбия, пока есть время.

Субурбий. Меньше всего я пекусь о личной безопасности. Все прочь!

Прорицатели (вместе, особенно мощно и страшно). Спаси Субурбия, пока есть время.

Перл. Мне очень страшно.

Субурбий. Я вызову водометы!

Площадь перед зданием Объединенных Человечеств мгновенно пустеет.

Субурбий. Они не поленились сбиться в такую кучу, чтобы напугать Генерального бюрократа. Но стоило только услышать про водометы, их как корова языком слизала. На самом деле, никакие водометы я бы не стал использовать в первый день на новом посту.

Прорицатели мгновенно вновь заполняют площадь.

Субурбий. Нормализующий газ — вот то, что должны уважать безумные.

Площадь снова мгновенно пустеет.

Титий. Горькое, но точное наблюдение. Может, я ошибался, и ты, Субурбий, вовсе не такой дурак, каким кажешься.

Субурбий. Не дурак, да...

Титий. Может, не стоило тебе становиться Генеральным бюрократом.

Субурбий. Кто знает?

Архитектон. Что ты намерен предпринять с таким предсказанием? Его нельзя проигнорировать, оно выполнено по закону.

Субурбий. Боюсь, что я не расслышал вопроса.

Архитектон. Что ты намерен предпринять с таким предсказанием? Его нельзя проигнорировать, оно выполнено по закону.

Субурбий. Повторите, я не слышу.

Архитектон (кричит). Что ты намерен предпринять с таким предсказанием? Его нельзя проигнорировать, оно выполнено по закону.

Субурбий. Все равно не слышу.

Архитектон. Ах, черт, да он издевается.

Титий. Я сразу понял.

Архитектон. Вот неприятность. И ничего нельзя доказать. Наших-то слов не слышно.

Титий. Но у нас есть свидетели.

Архитектон. Свидетели давно исключены из судопроизводства. Кому нужны показания несовершенных людей, когда есть данные совершенных машин.

Титий. Уважаемый Субурбий, вам не кажется, что вы поступаете невежливо с вашим предшественником?

Субурбий. Эй, охрана, проверьте площадь. Мне кажется, слепые оставили после себя много насекомых.

Архитектон. Коварство.

Субурбий. Испугались? (Смеется.) Что, старички, умею я притворяться кем-то худшим, чем я есть на самом деле?

Титий. Я был готов поклясться, что ты говоришь серьезно.

Субурбий. Дорогие друзья, я всегда отвечу на любой ваш вопрос, двери моего дома всегда открыты для вас.

Архитектон. Даже сердце заболело.

Субурбий. Самое время немного выпить. (Широким жестом приглашает всех гостей в здание.) Прошу.

Перерыв

Администратор-убийца. Стоп! Спасибо. Пять минут перерыв.

Врач (Капитану). Пойдешь курить?

Капитан. Нет, я хочу подумать.

Врач. Как хочешь.

Некоторые сотрудники, в том числе и Капитан, остаются на своих местах. Некоторые — выходят покурить и попить воды.

Врач. Может, не стоило говорить ему, что это Шекспир.

Администратор-убийца. Почему?

Врач. Он догадается про обман.

Администратор-убийца. Как?

Врач. Шекспир не мог написать такую дрянь.

Администратор-убийца. Но он-то это не знает.

Врач-убийца. Дрянь редкая.

Врач. Я ничего не понял, если честно.

Врач-убийца. Это невозможно понять. Это современная пьеса.

Стажер-убийца. Там шутка была смешная.

Врач-убийца. Какая?

Стажер-убийца. Не помню.

Администратор-убийца. Ладно, парни, финальный раунд.

Сотрудники Локального Бюро возвращаются на свои места.

Администратор-убийца. Можно продолжать!

Актеры продолжают спектакль про Тития Безупречного.

Шут и дети

Титий вернулся домой.

Титий. Где ты, шут?

Порк. Твоя жена готовит ужин на всю семью и одного пенсионера в придачу.

Титий. Я ничего не купил. Электронная касса теперь не видит ни меня, ни моей карточки.

Порк. Хорошо, что у тебя есть дети, которые позаботятся о тебе. От голодной смерти ты застрахован 25-кратно.

Титий. Но все равно неприятно терять свои деньги. Пусть я не накопил капиталов, но важен принцип. Ведь о подобных последствиях я не подумал.

Порк. Садись, я приготовила свинину.

Титий. Порк приготовила порк.

Порк. Твоя жена сделала прекрасные ребра.

Титий. Мне не нравится, что ты называешь себя моей женой. Мы же договорились. Последние 10 лет ты мой шут. Разве ты забыла?

Порк. С шутом не спят. А ты спал со мной и в прошлом месяце и в марте, и в феврале...

Титий. Тебя больше устроит, если я заведу новую жену?

Порк. Шут предпочитает, чтобы спали с ним. Впрочем, говорят, ты сегодня сам отрезал себе мужские особенности.

Титий. Кто тебе сказал эту глупость?

Порк. Твой сын.

Титий. Который?

Порк. Каждый, который входил на кухню, чтобы поздороваться со мной, своровать кусок свинины или выпить молока.

Титий. Все мои сыновья высказались в подобном тоне?

Порк. Все, кроме мертвых. Мертвые не имели такой возможности.

Титий. Собери сыновей. Я хочу говорить с ними.

Порк. Не дело шута устраивать семейные советы.

Титий. Сделай вид, что это новая твоя шутка.

Порк. Горе шуту, который не чувствует ни малейшего желания шутить.

Титий. Послушай, мне надоело твое нытье. Еще вчера я был готов терпеть его, потому что у меня не было времени с тобой возиться. Но сейчас я на пенсии и хочу расставить все точки над и.

Порк. Я лучше пойду звать сыновей.

Титий. Нет уж, сперва мы решим все наши вопросы.

Порк. Все?

Титий. Если я победил насилие во всем мире, разве я не могу победить...

Порк. Жену?

Титий. При чем тут «жена». Я же просил не называть себя так.

Порк. Я снова забылась. Я шут.

Титий. Да, ты шут. Если тебе не нравится твоя должность, можешь убираться к черту. (Видит слезы.) Порк, дорогая, не плачь, я не хочу причинять тебе боль. Садись, поговорим.

Порк садится рядом с Титием. Сидят как бесконечно далекие люди.

Титий. Мы женаты 130 лет. Мы поженились, когда мне было 20, а тебе 19. Я любил твою улыбку, походку, твои слова о людях и мире, твои слезы, робость, смелость, грудь, твои родинки, ноги, источник ног, твою задницу, твои утренние капризы. тридцать лет я удовлетворял свои желания, тридцать лет изучал твои... Еще тридцать лет мы рожали детей. Но, Порк, дорогая, давай признаем очевидное... Последние сорок лет мы не можем без смеха совершать свойственные супругам ритуалы. Когда я дотрагиваюсь до тебя, ты не чувствуешь ничего, кроме щекотки. Когда я вижу твое обнаженное тело, мне становится скучно, как в детстве на уроке химии. Никто не может выдержать столько лет вместе...

Порк. Ты хочешь развестись со мной?

Титий. Безусловно, это было бы правильно. Все наши знакомые автоматически разводятся после 80 лет брака. Что-то в нас не так. Мне трудно расстаться с тобой.

Порк. Что-то в нас не так.

Титий. Но все равно, это была плохая идея — оставить тебя в качестве шута.

Порк. Но это мой единственный способ остаться рядом с тобой.

Титий. Да, это единственный способ оставить тебя рядом. Но ты не выполняешь своего обещания не напоминать мне о прошлом.

Порк. Это сложно. Я была счастлива с тобой.

Титий. Конечно, сложно. Ведь иногда и я, глядя на тебя, вспоминаю наши лучшие сто лет. А думаешь, мне легко обходиться без женщины в моем возрасте?

Порк. На этот случай у тебя есть шут.

Титий. Это неправильно — спать с шутом.

Порк. Но ведь больше никто не сможет тебя упрекнуть в чем-то... Со вчерашнего дня твоя личная жизнь неприкосновенна.

Титий. И это говоришь ты? Ты тоже считаешь, что эта смешная привилегия изменит во мне хоть что-то? Я — Титий. Я слишком горд, чтобы не делать что-то из-за боязни, что об этом узнают. И чересчур брезглив, чтобы пользоваться возможностью оставаться безнаказанным. Мне все равно — пусть все глаза мира следят за мной. Я не изменюсь.

Порк. В том-то и дело, что больше никто не следит за тобой.

Титий. Я лучший свой шпион. Нет такого кода, который заставил бы меня перестать подглядывать за Титием. «Титий живет без жены, а когда становится совсем невмоготу — спит с собственным шутом!» Мне надоели такие упреки.

Порк. Да кто смеет тебя так упрекать?

Титий. Титий. Чьих еще упреков я боюсь?

Порк. Хорошо. Если ты так мучаешься, я сама уйду.

Титий. Порк, не говори глупости. (Обнимает жену.) Как мы друг без друга?

Порк. Ты бываешь такой грубый.

Титий. Порк, все в прошлом... Будем просто жить. Где дети?

Входят Луций, Микс и еще 22 сына Тития.

Порк. Что случилось? Где Папос?

Луций. Наш брат арестован.

Титий. Что он сделал?

Луций. Почему ты не спросил «в чем его обвиняют»?

Титий. Кто вы такие, чтобы учить меня? Если ваш брат арестован, это значит, что он преступил закон.

Луций. Отец, наш брат ни в чем не виноват.

Титий. Как ты можешь говорить это?

Луций. Потому что я знаю своего брата, как самого себя.

Титий. Ты знаешь, что я делал в новых космосах с теми, кто нарушал закон?

Луций. Отец, не забывай, что я твой боевой генерал. Я выполнял самые суровые твои приказы, и я помню, что ни разу мне не пришлось усомниться в их справедливости. Но если бы твой приказ вызвал во мне сомнения, я бы не подчинился.

Титий. А ты помнишь, что все свои суровые, но справедливые приказы я отдавал не от своего имени, а от имени Объединенных Человечеств?

Луций. Значит, что-то плохое случилось с Объединенными Человечествами...

Титий. Скорее я поверю, что Папос предал идеалы ненасилия.

Все сыновья Тития. Это невозможно.

Входит Папос. Порк бросается к сыну. Обнимает его.

Порк. Папос. Как ты меня напугал.

Папос. Все хорошо, мама. Что у нас на ужин?

Порк. Сейчас я принесу ребра.

Порк выходит.

Титий. Когда ты должен вернуться?

Папос. Меня отпустили на один час.

Папос обнимается с братьями.

Титий. Тебе пора возвращаться, я не хочу, чтобы ты опоздал.

Луций. Ты даже не обнимешь своего сына?

Титий. Когда он искупит вину перед Объединенными Человечествами, я первый обниму его.

Папос. Прощай, Титий.

Титий. Прощай.

Луций. Папос, скажи хоть одно слово — в чем причина твоего ареста?

Папос. Субурбий.

Папос выходит.

Луций. Это бесчеловечно.

Титий. Кого ты собрался учить человечности?

Луций. Тебя. Ты старый маньяк, Титий. Я рад, что не ты стал Верховным бюрократом.

Титий. Это лишь доказывает мою правоту. Запомни, Луций, твой отец не ошибается.

Луций. Раньше я тоже так думал.

Входит Порк со свиными ребрами.

Порк. Где Папос?

Луций. Мама, он скоро вернется.

Порк. Он приходил прощаться?

Луций. Скоро все выяснится, и его отпустят.

Титий. Не слушай его, Порк. Папос виноват и понесет наказание.

Порк. Это невозможно. Мой мальчик не мог сделать ничего против Объединенных Человечеств.

Титий. Не смеши меня. Ты так визжишь «невозможно», как будто у тебя будет истерика. А я не хочу иметь шута, который позволяет себе истерики.

Микс. Отец. Это не шут. Это наша мать.

Титий. Ты, мальчишка, ты собрался учить меня?

Микс. Ты не оставляешь мне выбора.

Титий. Я объясню тебе, что значит нет выбора. Видишь это? Если ты хочешь, чтобы я серьезно относился к твоим словам, ты знаешь, что делать.

Титий показывает Миксу нож.

Микс. Отец, ты не прав.

Порк. Нет!

Микс направляет нож в руке Тития себе в грудь. Умирает.

Луций. Что ты наделал, Титий?

Титий. Кто еще хочет учить меня?

Луций (к братьям). Братья, наш отец безумен. Но он раскается, когда к нему вернется разум. Пусть это будет последняя жертва его безумия.

Титий. Ты смеешь меня обвинять в гибели брата?

Луций. Молчание, братья. Поддержите мать.

Братья уносят бесчувственную Порк.

Титий. И ты иди.

Луций. Отец. Я верю, что ты не безумен. Я преклоняюсь перед тобой.

Луций уходит.

Титий. Опасный мальчишка. Будь моя воля, я бы не позволял раскрывать рот тем, кому не исполнилось 90. Вообразил, что я имею план, который требует такой тщательной маскировки, что приходится убивать собственных детей. Да есть ли в мире цель, которая требует такой жертвы? (Подумав.) Глупый вопрос. Кто только не жертвовал сыновьями?! Только ленивый. Если вдуматься, икра — это просто слизистые шарики. Мелкая монета — вот что такое дети. Глупо плакать, если выпали через дыру в кармане. Но Микс! Микс! Как я любил мальчика!

Входит Луций.

Луций. Отец, пришло известие. Твой сын, твой Папос, тот, кого сегодня ты не хотел обнять и оградить от ложных и опасных обвинений...

Титий. Что сын?

Луций. Виновен Папос. Так сказали судьи.

Титий. Виновен, значит, больше мне не сын.

Луций. Виновен, и под тяжестью улик признался.

Титий. Виновен и признался? Нет, не сын мне.

Луций. Виновен и признался. И, чтоб не было насилия, оплавлен добровольно в вечный лед.

Титий. Добровольно? Чтоб не нарушить принцип ненасилья? Он мой! Мой сын! Мой бедный Папос!

Луций. О, если бы я мог сказать свободно, без страха быть услышанным чужими...

Титий. За чем же дело стало? Подойди. В моих объятиях ты защищен от любопытных пчел.

Луций приближается к Титию.

Титий. Но если ты воспользуешься этим укрытием, чтобы сказать правду, ты мне больше не сын.

Луций (остановившись). Не понимаю. Но уже ненавижу.

Луций уходит. Появляется Сгусток.

Титий. Сегодня я победил насилие во всех мирах, несколько секунд возглавлял Человечества, потерял все деньги, потерял двоих сыновей, одного из которых убил собственной рукой... А вот теперь еще и странные видения. Кто ты, Сгусток?

Сгусток. У меня нет воспоминаний. Я осознал себя только что, в этой комнате.

Титий. Может, ты дух моего погибшего сына?

Сгусток. У тебя был сын?

Титий. Был. Были. Есть. Какого сына я имею в виду? А может, ты общая душа всех моих погибших мальчиков? Мир полон тайн, и почему бы не допустить, что души могут слиться, как разбитые яйца на сковородке?

Сгусток. Твоя мысль кажется мне убедительной.

Титий. Значит, ты способен рассуждать. Какими еще свойствами ты обладаешь?

Сгусток. Думаю, рассуждение — мать всех свойств. Тот, кто может рассуждать, сможет все, что угодно. Так что всех своих свойств я не знаю, но думаю — их столько, сколько всего есть в мире свойств: подлых и добродетельных.

Титий. Да, ты философ. Утешь меня, никто не хочет меня утешить. Мой шут совершенно не хочет быть похожим на настоящих шутов.

Сгусток. Значит, его амбиции превосходят его должность.

Титий. Пусть так. Но как он достигнет большего, не справившись с меньшим?

Сгусток. Только так и достигнет. Единственный путь наверх — не справляться с тем, что тебе поручено.

Титий. Как же я достиг всего?

Сгусток. А ты чего-то достиг?

Титий. Скажу не хвастаясь, сегодня я 34 секунды был главой всех Человечеств.

Сгусток. 34 секунды это не так мало.

Титий. Вот именно.

Сгусток. А сколько продержался на посту твой предшественник?

Титий. Около 200 лет.

Сгусток. Не так много, если вдуматься.

Титий. Сгусток, оставайся со мной. Ты будешь мне утешением.

Сгусток. Нельзя утешить того, кто не утешения ищет.

Титий. Чего же я ищу, по-твоему?

Сгусток. Я всего лишь Сгусток. Я могу делать заключения только на основании фактов.

Титий. Какие факты тебе нужны?

Сгусток. Кто ты такой, чего ты боишься, чего ты хочешь?

Титий. Я — Титий. Друзья и враги не сговариваясь дали мне прозвище Безупречный. Я не боюсь ничего. Вернее, боюсь только одного — боюсь бояться. Хочу... уже ничего не хочу. Хочу дожить в покое оставшиеся годы.

Сгусток. Я всего лишь дрожащий, едва осознавший себя Сгусток. Но и мне понятно, что все, кроме имени, — ложь.

Титий. Ну вот... И ты судишь, как мой любимый сын Луций. Он тоже уверен, что у меня есть план, превосходящий все известные доселе замыслы в масштабе и коварстве. Он убежден, что мое смирение — поза. Что мое самоограничение имеет цель противоположную своему названию.

Сгусток. Если бы я знал, что такое симпатия, я бы сказал, что мне близки его рассуждения.

Титий. Мелкие. Вы мелкие. Вы не можете поверить, что человек может сам поставить пределы своей силе.

Сгусток. Но, согласись, история Человечества скорее подтверждает наши подозрения, чем твои клятвы.

Титий. Я выше того, чтобы клясться.

Сгусток. Вот видишь... ты даже не клянешься.

Титий. Не шути со мной.

Сгусток. Какие уж тут шутки...

Входит Порк.

Порк. Что, дружок, нашел себе новую забаву?

Титий. Скорее секретаря. Познакомься, Порк, это Сгусток. Сгусток, это Порк — мой шут.

Сгусток. Очень приятно.

Порк. Не могу сказать того же.

Титий. Сгусток, ты не должен обижаться на моего шута. Сегодня у нее был тяжелый день.

Порк. Да уж. С утра на ногах. Приготовить свинину для большой семьи — не так то это просто.

Титий. Ты забыла сказать, что у тебя сегодня погибли два сына.

Порк. Да? Я и забыла. Главное — мой хозяин не прогнал меня.

Титий. Порк, иди ко мне, я тебя обниму.

Порк. Нет уж. Тот, кто обнимается с шутом, никогда не станет тем, кем хочет стать...

Титий. Кем я хочу стать?

Порк. Ты знаешь.

Титий. Порк, что за шутки? Ты знаешь, я не люблю этого.

Порк. Ну вот. Зачем тогда тебе шут, если ты не любишь шутки?

Титий. Ты помнишь, какое прозвище было у меня до того, как женился на тебе?

Порк. Тебя тогда называли Титий Справедливый.

Сгусток. Почему же ты лишился этого прозвища?

Титий. В том, что Порк досталась мне, есть вселенская справедливость. Но никто из людей больше не мог называть справедливым меня, так как нет человеческой справедливости в том, что лучший кусок достается лучшему. Так я перестал быть Справедливым и стал просто Безупречным.

Сгусток. Печальная история. Но, кажется, твоя мысль споткнулась.

Титий. Мысль Безупречного может петлять. Но спотыкаться — никогда. Хоть люди больше и не считают меня Справедливым, я остаюсь им перед лицом бесконечности. И нет худшей обиды, чем когда тебя подозревают в том, что ты не совершал.

Порк. Это точно. В том, что все тебя подозревают, ты не виновен. Это лишь планы.

Титий. Какие планы, Порк? Сегодня я уже был водителем всех Человечеств. Что еще может превзойти эту власть?

Входит Субурбий. Все (в том числе и Титий) становятся на одно колено.

Субурбий (делая знак подняться с колен). Я вижу, ты никак не можешь успокоиться?

Титий. Не понимаю, о чем ты?

Субурбий. Твои сыновья замечены в сомнениях и тайных шепотах. Их кулаки сжимаются, зубы скрипят, глаза вращаются в глазных суставах... Все признаки говорят о недовольстве осуществленной справедливостью.

Титий. При чем здесь их отец?

Субурбий. При чем здесь их отец? Смешной вопрос.

Титий. При чем здесь их отец, если их отец Титий? Ты знаешь, что ни словом, ни делом я не мог вынудить моих сыновей к сомнению в справедливости современной системы справедливости.

Субурбий. Чем ты докажешь свои слова?

Титий. Ты знаешь, что не для того я принял имя Безупречный, чтобы позволить упрекать меня в тайной деятельности во вред Человечествам.

Субурбий. Чем ты докажешь свои слова?

Титий. Я отказался обнять моего сына, который был обвинен в сомнениях и шепоте. Я ненасильственно убил другого моего сына, который обвинил меня в том, что я не обнял моего сына, который был обвинен в сомнениях и шепоте. Я отказался предоставить третьему своему сыну возможность высказать тайные мысли... Этого мало?

Субурбий. Этого достаточно, чтобы я признал в тебе генерального врага Человечеств. Очень жаль, что я не смогу доказать твои действия в суде.

Титий. Вот мой шут. Вот мой секретарь. Они подтвердят каждое мое слово.

Субурбий. Я вижу только твою жену и сгусток непонятной физической природы.

Порк. Я не жена. Я шут.

Сгусток. Я теперь не Сгусток. Я секретарь.

Титий. Секретарь, позови моих щенков.

Сгусток. Щенки!

Появляются сыновья Тития.

Луций. Ты звал нас?

Титий. Вы — гноящаяся рана моей старости. Как вы позволили, чтобы мой дом стал рассадником насилия?

Луций. Отец. Никто из нас не замешан в насилии.

Титий. Разве недостаточно того, что вы дышите чаще, чем обычно? Разве трудно заметить, что вам не хватает только убийства, чтобы стать убийцами?

Луций. На наших щеках краска обиды. Но мы верны идеалам мира.

Титий. Почему тогда Генеральный бюрократ обвиняет вас в предательстве этих идеалов?

Луций. Отец. Разве ты не видишь, что Субурбий ненавидит тебя и все, что ты произвел на свет? Он полная противоположность Титию. Везде, где тебя много, его мало. Там, где ты широк, он уже иголки. У него души меньше, чем у степлера, а соревноваться в благородстве он может только с перекупщиком вирусов. У тебя все еще 23 сына... А Субурбий не сумел родить даже червяка. Когда ты приводил к ненасилию целые галактики, он открывал бутылки с пивом на собраниях Бюрократов. Сейчас он хочет искоренить саму память о твоих деяниях, испачкать тебя грязью подозрений.

Субурбий. Пусть все, что ты сказал, — правда. Но как посмели вы забыть о его высокой должности?

Луций. Только уважение к системе Космической бюрократии удерживает нас от резких слов и действий.

Субурбий. Вот видишь, Титий. Какие еще нужны доказательства измены?

Титий. Звереныши! Выблядки! Как смеете быть обвиненными во враждебности?

Луций. Открой глаза, Титий. Тебе не в чем упрекнуть нас и себя самого! За нами нет вины, которую можно доказать.

Титий. Титий Безупречный не потому, что его вину не могут доказать, а потому, что он Безупречный. И все его выхлопы тоже должны быть безупречными.

Луций. Мы не выхлопы Тития. Мы люди. Мы можем ошибаться. Но даже слепой бы увидел, что в обвинениях Субурбия нет правды, а есть только ненависть ко всему, что напоминает о Титие.

Субурбий. Сильные слова, которые требуют доказательств.

Титий. Повторю за Генеральным бюрократом. Сильные слова, которые требуют доказательств.

Луций вырывает себе глаза. Субурбию становится плохо. Луций протягивает руки с глазами Титию, думая, что это Субурбий.

Луций. Вот, Субурбий, возьми эти пузыри. И без них я вижу того, кто представляет истинную опасность для Человечеств. Прими их в качестве первого взноса в башню человеческой плоти, которую ты задумал возвести.

Порк. Сынок, ты протягиваешь глаза своему отцу.

Луций. Не может быть. Неужели сердце мое слепо?

Титий. Я приму твои глаза и повешу их на свой мундир. Туда, где вешают самые почетные награды.

Прикалывает глаза сына к своему мундиру.

Титий. Теперь я могу сказать, что нет во всех Человечествах выше ордена, чем тот, который приколот к моему мундиру маршала первой ненасильственной армии.

Субурбий. Вы звериная стая. Вас надо уничтожить.

Порк. Видишь, Луций. Твоя жертва оказалась напрасной. Субурбий не насытился.

Бетон. Мы отомстим за тебя, Луций.

Титий. Что я слышу? Кто смеет говорить о мести в моем присутствии? Прочь, изменники. Прочь все. Я не могу допустить, чтобы пещерные нравы вернулись в мир через двери моего дома.

Бетон. Ты выгоняешь нас на улицу, Титий?

Титий. Да, и немедленно. Прочь все. Прочь. Шут и Сгусток могут остаться.

Братья выходят.

Порк (Титию). Разреши остаться еще хотя бы Луцию. Куда он пойдет — без глаз?

Титий. Никто из моих сыновей не останется. Я так решил. Они все запятнаны.

Порк. Подожди хотя бы, пока его мозг перестанет кровоточить.

Титий. Порк, я уже второй раз за сегодня делаю тебе замечание — ты плохо справляешься с ролью шута. Ты должна провожать этого слепого пинками, щипать его, плевать ему на голову и ставить подножки. Если ты не исправишься, я подумаю, что ты заодно с ними. И выгоню тебя тоже.

Порк. Я исправлюсь.

Порк со всей силы бьет Луция. Тот падает.

Порк (Луцию). Что ты кривишь рот, будто съел что-то кислое? Ты, видно, не знаешь, что такое настоящая кислятина.

Порк разрезает лимон пополам и выдавливает его сок в глазницы Луция. Луций кричит.

Порк. Покричи, покричи. Может, кто-нибудь догадается, что ты сейчас чувствуешь.

Титий. Уже лучше, шут. Но я вовсе не имел в виду, что его надо мучить.

Порк. Разве ты не видишь, что ему нравится? Он славно посмешил нас, за это можно вернуть ему глаза.

Титий. Ты настаиваешь, чтобы я вернул ордена, которыми меня наградили?

Порк. Зачем? Ему нужно что-то попроще. Подойдет что угодно. Даже это.

Порк вставляет Луцию в глазницы половинки выжатого лимона.

Порк. Посмотри, Титий, он снова без изъяна.

Субурбий (Титию). Славные шутки знает твой шут. Где это он научился такому типу юмора?

Порк. Поскитайся с мое за первой ненасильственной армией, научишься и не такому.

Субурбий. Я чувствую, нам предстоит еще многое узнать о тебе, Титий.

Титий. Я не скрывал, что битвы на краю космосов были жестокими. Время моих методов прошло. Я не позволил себе занять высокий пост, чтобы варварство, которое я олицетворяю, осталось в прошлом, а Объединенные Человечества могли, наконец, спать спокойно

Субурбий. Пока ты жив, у Объединенных Человечеств не будет ни одной спокойной минуты.

Титий. Что ты хочешь от меня, Субурбий? Я прогнал всех своих сыновей. Я старик. Без сил и армии. Что ты хочешь от меня?

Субурбий. Я хочу, чтобы ты выступил открыто, как явный враг Человечеств. Пока ты скрываешь свои замыслы, все будут думать, что это я обрушил несчастья на твою голову.

Сгусток. Не много ли вы хотите от человеческой природы? Мало найдется таких, которые не свяжут несчастья Тития с вашими действиями.

Титий. Есть только один человек, который может судить об этом. Это Титий. И я счастлив, что не ошибся в Субурбии. Ни один враг Человечеств не проскочит незамеченным мимо этого бешеного пса. А мои несчастья заботят меня мало.

Луций. Спаси Субурбия, пока есть время!

Субурбий (Титию). Знаешь, что говорят сейчас твои сторонники? Они говорят, что Титий раньше не был так жестокосерден.

Титий. Был.

Субурбий. Они утверждают, что ты тяжко страдаешь, поступая несправедливо со своими сыновьями.

Титий. Прогнать этих насекомых мне было не сложнее, чем подтереть зад.

Субурбий. Твои сторонники уверены, что твои заслуги вознаграждены черной неблагодарностью. Они считают, что ты не заслужил моих подозрений и придирок.

Титий. Ты делаешь только то, что должен делать любой на твоем месте.

Субурбий. Но твои сторонники, которых прибывает с каждой минутой, уверены, что ничтожество Субурбий вымещает свои обиды на величайшем герое последней войны.

Титий. Только я и ты знаем, что они не правы.

Субурбий. Но чем больше ты одобряешь мои действия, тем больше становится людей, которые сочувствуют тебе. Еще немного, и начнется восстание против власти Верховного бюрократа.

Титий. Что я должен сделать, чтобы предотвратить кровопролитие?

Субурбий. Сказать честно о своих замыслах. Призвать сторонников к борьбе, к свержению существующего порядка... Только тогда все убедятся, что ты волк в овечьей шкуре.

Титий. Я волк в шкуре демона и демон в шкуре волка. Посадить меня на цепь — это меньшее из того, что стоило бы сделать.

Субурбий. Как я могу посадить тебя на цепь? Против тебя нет свидетельств. Ты безупречно ведешь мир к катастрофе.

Титий. Титий Безупречный — именно так меня называют.

Субурбий. О боже, если б ты знал, как я ненавижу тебя!

Сгусток. Вы помните, что каждое ваше слово услышали во всех обитаемых космосах?

Субурбий. Да, мое слово услышали! Но не его.

Сгусток. Тития нельзя упрекнуть. Каждое его высказывание соответствует духу и букве генеральной заповеди ненасилия.

Субурбий. Титий, берегись!

Сгусток. Вы понимаете, что это прямая угроза, и она была официально зафиксирована всеми камерами наблюдения?

Субурбий. Прощай, Титий. Я иду готовить водометы и нормализующий газ. Я буду сражаться.

Луций. Спаси Субурбия, пока есть время!

Субурбий кладет руку на шею Луцию. Смотрит в его глаза-лимоны. Уходит.

Порк. Он страшный человек. Он ушел.

Луций. Я умираю, отец.

Титий. От таких ран, как у тебя, в наше время не умирают.

Луций. Мне показалось, что Субурбий, перед тем как уйти, сдавил мне сонную артерию. Силы покидают меня. Прощай, Титий. Прощай, Порк.

Порк. Сынок!

Луций. Мама!

Луций умирает. Порк плачет над его телом.

Титий. Я не хочу обвинять Субурбия, пока его вина не доказана. Я далек от мысли, что он пойдет на убийство. Скорее всего, сердце Луция разорвалось от предчувствий. Но в любом случае я вижу, что Субурбий слишком уж боится моих сыновей.

Сгусток. Его можно понять.

Титий. Его можно понять. Лети к сыновьям, которых я прогнал. Скажи, что я приказываю им добровольно сдаться власти Генерального бюрократа.

Порк. А если он решит оплавить их добровольно в вечный лед?

Титий. Значит, так тому и быть. Я не собираюсь подвергать сомнению его право так поступить.

Порк. Но это твои сыновья! Твои сыновья, бесчувственный Титий!

Титий. Кто сказал «бесчувственный»? Это ты, мой шут?

Порк. Я, их мать.

Титий. Как может обвинять меня в бесчувствии женщина, которая вынесла на себе тысячи атак моего чувства? Ты все еще здесь? (Сгустку.)

Сгусток. Приказ сыновьям остается в силе? Это не ошибка?

Титий. Разве ты до сих пор не понял, что Титий Безупречный не ошибается?

Сгусток исчезает.

Порк. Я не знала тебя, Титий!

Титий. Ты не хотела знать меня, Порк.

Входит Стойкий горожанин.

Стойкий горожанин. Титий, меня прислал к тебе Субурбий.

Порк. Что надо этому кровопийце?

Титий. Что надо Верховному бюрократу?

Стойкий горожанин. Во первых, он просил сказать, что сыновья твои признали себя виновными в криках отчаяния, проклятиях, стонах. И добровольно оплавлены в вечный лед.

Порк. О, горе!

Титий. Что еще?

Стойкий горожанин. Субурбий просил передать, что уже большая часть Человечеств сочувствует Титию. Он просил узнать, не хочешь ли ты сказать что-нибудь своим сторонникам?

Титий. Ни словом, ни делом, ни взмахом ресниц не дам им надежды, что одобряю их выбор. Что еще просил передать Субурбий?

Стойкий горожанин. Он сказал, что если ты откажешься возглавить восстание против него, он будет вынужден прибегнуть к последнему средству...

Титий. Какому?

Стойкий горожанин. Прежде чем отвечу, позволь сказать несколько слов от своего имени...

Титий. Говори.

Стойкий горожанин. Субурбий осажден в здании Объединенных Человечеств. Еще немного, и толпа ворвется в зал торжественных заседаний. И Субурбия растерзают.

Титий. Что вызвало такую ненависть толпы?

Стойкий горожанин. Приказ Субурбия, который он отдал мне и который стал немедленно известен всем, ибо Генерального бюрократа, как и любого смертного, кроме тебя и Архитектона, окружают глаза-шпионы.

Титий. Что это за приказ?

Стойкий горожанин. Прежде чем отвечу, обещай, что твой гнев не падет на меня. Я только исполнитель. Я последний, кто остался верен Субурбию.

Титий. Тогда я — твой брат близнец. Нет такого приказа Верховного бюрократа, который я бы не принял с покорностью и уважением.

Стойкий горожанин. Воистину, ты Титий Безупречный!

Титий. Так в чем состоит приказ Верховного бюрократа?

Стойкий горожанин. Субурбий понимает, что проиграл. Груз его видимых, но мнимых несправедливостей переполнил терпение Человечеств. Прежде чем быть с позором свергнутым, Субурбий решил совершить одно подлинное злодейство. Он считает, что это последний шанс остановить тебя.

Титий. Какое же это злодейство?

Стойкий горожанин. Он приказал убить твоего шута.

Титий. Нет! Только не это!

Стойкий горожанин достает пистолет и, прежде чем Титий успевает ему помешать, убивает Порк. Титий плачет.

Титий. Субурбий! Что ты сделал! Я был верен тебе до конца. Я простил тебе смерть всех своих сыновей. Но теперь мне придется выйти из дома.

Стойкий горожанин. Ты обещал не убивать меня.

Титий. Выше сил моих сдержать обещание!

Титий убивает Стойкого горожанина.

Титий. Титий Безупречный больше не Безупречный. Все пропало. Субурбий, ты добился своего, я иду, чтобы убить тебя.

Архитектон

Под запертой дверью своего дома лежит обессилевший от голода Титий. К нему подходит Архитектон с мальчиком. Рядом с Титием — верный Сгусток.

Архитектон. Посмотри, сынок, вот лежит Титий, установитель мира в обитаемых космосах.

Мальчик. Нам рассказывали о нем в школе. А почему он лежит на улице?

Архитектон. Он не может попасть в свой дом. Электронные замки его не видят, а дома никого нет, чтобы открыть ему дверь.

Мальчик. А почему он такой худой?

Архитектон. Он не может купить себе еды. Электронные кассы не видят его. Поэтому он умирает.

Мальчик. Он наказан?

Архитектон. Нет. Хотя его есть за что наказать. Он убил двоих человек, один из которых — Верховный бюрократ.

Мальчик. Как ты, папа?

Архитектон. Как я.

Мальчик. Почему же тогда его добровольно не оплавили в вечный лед?

Архитектон. Его вину не смогли доказать. Ведь он невидим для камер наблюдения.

Титий приподнимается.

Титий. Сгусток, я хочу есть.

Сгусток. Ты съел меня уже 150 раз. Но это бесполезно. Я выхожу из тебя неизменным и не насыщаю.

Титий. Все равно я хочу тебя съесть.

Титий съедает Сгусток. Сгусток выходит из Тития неизменным.

Титий. Я умираю. Архитектон, это ты?

Архитектон. Это я, Титий.

Титий. Я не могу попасть к себе домой.

Архитектон. Тебе некому открыть. Все твои сыновья мертвы.

Титий. Субурбий перехитрил меня. Он выманил меня из дома.

Архитектон. Не представляю, как он сумел перехитрить тебя. Ведь ты все рассчитал.

Титий. Я все рассчитал. Мой план был уже близок к осуществлению.

Архитектон. Но он убил твою жену.

Титий. Я бы простил ему убийство жены. Но он убил моего шута!

Архитектон. Ты не учел, что не сможешь простить убийства своего шута.

Титий. Я не учел этого.

Архитектон. Жалеешь, что ты не смог насладиться одновременно и властью Верховного бюрократа, и правом на абсолютную личную жизнь?

Титий. Жалею. Я был близок к этому.

Архитектон. Ты был близок к этому.

Титий. Тебе повезло больше, чем мне. Тебя снова выбрали Верховным бюрократом.

Архитектон. Да. И, надо сказать, быть безнаказанным правителем Человечеств намного приятнее.

Титий. Ты сделал то, чего я не сумел сделать.

Архитектон. Я сделал то, что тебе не дал сделать Субурбий.

Титий. Субурбий был великий человек.

Архитектон. Субурбий всего лишь ксерокс. Правда, он имел прекрасную жену.

Титий. Что ты хочешь сказать?

Архитектон. Прощай, Титий. Хоть за мной и не следят камеры, я все равно не решусь сказать правду.

Титий (страшно кричит). Архитектон!

Титий умирает.

Мальчик. Он умер?

Архитектон. Да, сынок.

Мальчик. А ты тоже можешь умереть от голода? Ведь тебя тоже не видят электронные кассы и электронные замки?

Архитектон. Нет, я не умру.

Мальчик. Почему?

Архитектон. Потому что у меня есть ты... и твоя мама.

Входит Перл.

Перл. Мальчики, пора ужинать!

Кризис обсуждения

Выходит Актер, который читал список действующих лиц.

Актер. Это все. Конец пьесы.

Никто не аплодирует.

Администратор-убийца. Будет правильно, если мы поблагодарим замечательных артистов за их работу.

Сотрудники Локального Бюро послушно хлопают в ладоши. Артисты кланяются и уходят.

Администратор-убийца. Перерыв пять минут. Потом обсуждение.

Некоторые сотрудники выходят в коридор. Капитан остается сидеть.

Врач-убийца. Зачем нужно было 25 сыновей? Достаточно двух.

Стажер-убийца. Трех — максимум.

Врач-убийца. Трех — максимум.

Врач. В чем вообще идея пьесы?

Врач-убийца. Никакой идеи там нет. Автор — полный мудак. Зато я выспался.

Аналитик-убийца. Я думаю, автор хотел сказать, что за нами следят.

Администратор-убийца. Шон, заткнись!

Стажер-убийца. Бедный Шекспир. Наверное, переворачивается в гробу.

Администратор-убийца. У кого-нибудь есть другое мнение?

Врач. Боюсь, что нет.

Администратор-убийца. Продолжим.

Сотрудники возвращаются на свои места.

Администратор-убийца. Капитан, вам слово.

Капитан. Это было... впечатляюще.

Администратор-убийца. Расскажите нам о пьесе.

Капитан. Я потрясен.

Администратор-убийца. Мы все потрясены.

Капитан. Шекспир — выдающийся мастер.

Администратор-убийца. Шекспир — выдающийся мастер. Что-нибудь более определенное вы нам можете сказать? Вы поняли пьесу?

Капитан. Я... Просто... Я...

Администратор-убийца. Капитан, ответьте на один вопрос.

Капитан. Слушаю, сэр!

Администратор-убийца. Вы старались понять пьесу?

Капитан. Да, сэр! Я очень старался понять пьесу.

И видно, что он действительно старался ее понять.

Администратор-убийца. Так почему же, черт побери, вы ее не поняли??? Что вам помешало понять эту простую, старую как мир пьесу??? (Обращается к присутствующим.) Это что, сложная пьеса?

Врач-убийца. Простая, как стул.

Врач. Пьеса для подростков.

Аналитик-убийца. Мой сынишка знает ее всю на память.

Администратор-убийца (Капитану). Вы слышали? Я прихожу к выводу, что вы недостаточно хотели ее понять!!!

Капитан. Очень хотел.

Администратор-убийца. Так какого черта???

Капитан (чуть не плачет). Не знаю, сэр. Я очень сожалею. Я подам рапорт на перевод в конную полицию.

Администратор-убийца (успокаивается). Возьмите себя в руки. Никаких рапортов. Даю вам два дня, чтобы прийти в себя. Все. Вы свободны.

Капитан. Спасибо, сэр.

Капитан выходит.

Врач-убийца. Полный тормоз!

Врач. Я так не думаю.

Аналитик-убийца. Капитан Тухлая Курица.

Администратор-убийца. Шон. Если ты еще раз раскроешь рот без разрешения, я тебя убью.

В устах Администратора-убийцы это звучит очень убедительно.

Просто жена

Нерегулярная жена. Как все прошло?

Капитан. Полный провал. Они говорят, чтобы понять, надо только очень этого хотеть. Но я так не думаю. Я очень хотел понять пьесу, но видно, одного желания недостаточно. Наверное, надо смотреть очень много пьес, учиться в специальных школах, читать критические статьи, участвовать в дискуссиях...

Нерегулярная жена. А о чем пьеса?

Капитан. Понимаешь, Порк....

Нерегулярная жена. Как ты меня назвал?

Капитан как будто не слышит свою Нерегулярную жену.

Капитан. Пьеса о том, что ближайшие пять миллиардов лет Земле не грозит столкновение с другими галактиками. Восемь миллионов лет можно не опасаться серьезных изменений в стабильности Солнца...

Нерегулярная жена. Об этом пьеса?

Капитан. Это только то, что я понял.

Нерегулярная жена. Шекспир написал про стабильность Солнца?

Капитан. Представляешь, какой он был крутой чувак! Сотни лет назад лет назад он предвидел, что человечеству как виду не угрожают армии восставших машин или вредоносные инопланетные формы. Он рассчитал, что боевые вирусы не смогут обеспечить уничтожение в масштабе Площадки. Он увидел, что субатомные пожары сожгут целые планеты, но не сломят цивилизацию. Простой паренек из Стратфорда предсказал время, когда дружественные технологии свяжут руки врагам. И у человечества останется только один враг. И этот враг...

Нерегулярная жена. Кто?

Капитан. Меня пугает, что ты слушаешь меня так серьезно.

Нерегулярная жена. Я всегда тебя слушаю серьезно.

Капитан. Пойми... Я всего лишь тупой служащий Локального Бюро. То, что понял я, это сотая доля того, что поняли подготовленные зрители.

Нерегулярная жена. Ответь на мой вопрос!

ГОЛОС АДМИНИСТРАТОРА-УБИЙЦЫ. Сынок, немедленно ответь на вопрос твой Нерегулярной жены.

Капитан. Я как раз хотел предложить ей стать Регулярной женой. Дорогая, ты не против?

Регулярная жена. Не против.

Капитан. Наш главный враг... Я могу одолжить у Стива корсет.

Администратор-убийца. Кто наш главный враг?

Капитан. Вы нас подслушивали, сэр?

Администратор-убийца. Сынок, ты очень тупой.

Капитан. Я знаю, сэр.

Администратор-убийца. Но если ты скажешь, чего нам надо бояться, я все тебе прощу.

Капитан. Я могу сказать только то, что я понял.

Администратор-убийца. Еб твою мать, говори быстрее!

ЗАНАВЕС