Дорожка перемен
Формально наркотики можно определить как товар, сохраняющий свою стоимость в любых культурных и языковых условиях. Часто они создаются за тысячи километров от своего конечного потребителя, пересекают границы государств и даже континентов. Осуществлять незаконный оборот наркотиков проще, чем других веществ, потому что их минимальная единица очень мала: нефть продается в баррелях, а кокаин или ЛСД — в граммах.
Психоактивные вещества сопровождали человечество по ходу всей его истории. Египтяне эпохи Древнего царства описывали расслабляющие свойства голубого лотоса и также, как древние жители Месопотамии, были знакомы с опиумом. В китайских трактатах, созданных до нашей эры, упоминается марихуана, за тысячелетия до Колумба в Андах выращивали коку, а в Центральной Америке употребляли галлюциногенные грибы. Но только в XVI веке наркотики (а также вещества, изначально считавшиеся таковыми: кофе, чай и шоколад) стали неотъемлемой частью международной торговли. Во многих европейских языках слово «наркотик» происходит, вероятнее всего, от средненидерландского droge или старофранцузского drogue. В XIV веке оба слова означали любой сухой и сыпучий товар — от сборов трав и специй до красителей и ладана. В XVI веке это слово приобрело значение лекарства, и в это же время главные европейские империи, в первую очередь Британская и Португальская, стали называть этим словом экзотические товары, купленные в Ост-Индии и Вест-Индии — это тоже повлияло на значение термина.
Торговля «наркотиками» не только стала предтечей глобализации, но и оказала сильное влияние на становление капитализма как экономической модели. Антрополог Сидни Минц, автор книги «Сладость и власть: место сахара в современной истории», обратил внимание на то, что львиная доля калорий в рационе английских рабочих конца XVIII — начала XIX веков приходилась на сахар, который Минц обозначает как «съедобный наркотик». Этот сахар добывали африканские рабы на плантациях Карибских островов и Бразилии. Причем часть сахара там же перегоняли в спиртные напитки, за которые покупались новые рабы. На самом деле все, что касается таких безобидных на первый взгляд веществ, как сахар или ром, на деле было связано с ужасающими нарушениями прав человека. То же можно сказать о медицинских препаратах вроде коры гваякума и коры хинного дерева. Первый использовался в лечении сифилиса, второй — малярии, но добывали их в долине Амазонки рабы из числа коренного индейского населения. Таким образом история наркоторговли параллельно показывает связь принудительного труда в Новом Свете и Африке с аптечками простых европейцев. Разумеется, использование рабского труда в момент зарождения капитализма — не новость, но мы редко задумываемся о том, что в ту эпоху «опиумом для народа» был в том числе и опиум как таковой. Наркотики добывались и производились колониальными режимами с помощью принудительного труда и способствовали эксплуатации рабочих в Европе.
Не стоит, однако, думать, что наркотики были исключительно экономическим феноменом. Они привлекали и величайшие умы своей эпохи. Характерен пример английских натурфилософов Роберта Бойля и Роберта Гука, одних из первых членов Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе. Они занимались исследованием вакуума и созданием мощных микроскопов, но мало кто знает, что они также изучали тропические наркотики и говорили о достоинствах и квинтэссенциях, заключенных в веществах, которые влияют на сознание и поведение человека. Опыты, которые они проводили в середине XVII века, очень похожи на эксперименты в области синтетических наркотиков, которые сейчас подпольно проводятся по всему миру.
В португальских архивах я обнаружил документ, составленный лиссабонским фармацевтом Мануэлю Феррейра де Кастро где-то между 1738 и 1754 годами. Он вел учет всех веществ, которые выписывал из Южной Америки и Африки. Список поражает своим разнообразием и включает в себя, например, такие наименования: кровь дракона, смилакс, консервированные цветы фиалки, опиум, сок корицы, бузина, винный камень, красный коралл, слезный ладан, порошок из рога оленя, варенье, корень цикория, бренди, высушенная вишня, розмарин, касторовое масло и (что бы это ни значило) порошок из черепа человека.
Другим интересным персонажем в истории португальской торговли тропическими веществами был Франсишку Са-де-Менезес, правитель провинции Мараньян в Бразилии. В декабре 1683 года в письме своим покровителям в Лиссабоне он описывает попытки «открыть новые субстанции» в районе Амазонки. Са-де-Менезес упоминает об индейцах, рассказавших ему о корне хинного дерева. Позже добываемый из него хинин стал главным лекарством против малярии, и считается, что именно благодаря хинину был изобретен джин-тоник: английские офицеры смешивали джин с тоником, состоявшим из газированной воды и хинина, чтобы употреблявшие его солдаты не заражались малярией.
Португалия была пионером колониальной торговли, а Британия скорее паразитировала на ее достижениях. Например, первым британским владением в Индии стал Бомбей, отданный португальским монархом в дар королю Чарльзу II как часть приданого за его дочь Катарину. Помимо этого, приданое включало сундук с китайским чаем, о котором до 1662 года англичане ничего не знали. Другим следствием этого союза стало активное взаимодействие империй в области наркотических веществ. Интересно, что португальские врачи и наркоторговцы стали выдавать свою продукцию за британскую, хотя на самом деле привозили ее из Южной Америки. Британцы, в свою очередь, стремились выведать у португальцев все, что те знали о наркотиках. Первые упоминания об употреблении марихуаны, к примеру, относятся к 1670-м годам, когда купцы Британской Ост-Индской компании стали сообщать о «бангха», как назвал это растение португальский врач и фармацевт маран Гарсия да Орта, более тридцати лет проживший в Гоа. В XVIII веке с расширением территорий Британской империи подобные связи ослабли: британцы все меньше нуждались в помощи.
Ко времени опиумных войн в XIX веке глобальный рынок наркоторговли был уже полностью монополизирован британцами. Вообще XIX век стал эпохой больших перемен в области торговли наркотиками. В 1810-х европейские химики научились выделять алкалоиды, которые и вызывали психоактивные эффекты, — по сути, они добились того, о чем мечтало поколение Бойля и Гука. В 1820-30 годы химики выяснили, что кора ивы содержит алкалоид, ныне известный как аспирин, а мак содержит морфин. За первым открытием последовало второе: когда стало очевидно, что определенные растения содержат сильнодействующие алкалоиды, правительствам стало проще составлять списки конкретных веществ и следить за их распространением. Постепенно в законы по всему миру стали входить химические термины. Самый ранний пример — Фармацевтический закон, принятый в Великобритании в 1868 году и ограничивавший распространение веществ, содержащих опиум.
С XVII века мировыми центрами наркоторговли были попеременно Коромандельский берег Индии, Китай, Бразилия, Перу, страны Карибского бассейна и Ост-Индия, в особенности архипелаг Банда в современной Индонезии. Сейчас в мире есть несколько глобальных регионов-поставщиков, в первую очередь героиновый «золотой треугольник» в Юго-Восточной Азии и «золотой полумесяц» в Афганистане и Пакистане. Львиная доля кокаина поступает из Колумбии, Перу и Боливии. В музее фармакологии в Лиссабоне туристам сегодня рассказывают о торговле пряностями в Португальской империи эпохи Великих географических открытий. А рядом, на залитой солнцем площади Мирадору-ди-Санта-Катарина, мигранты из бывших португальских колоний толкают экстази и гашиш. Их личные пути повторяют главные маршруты имперской наркоторговли из колоний в метрополию, а их деятельность — современное отражение мира аптекарей и колониальных торговцев. При этом в других странах традиционные связи иногда разрушаются. Частичная легализация марихуаны в некоторых штатах США сильно ударила по мексиканским наркокартелям: по статистике ФБР, до последнего года в страну ввозилось более 18 тысяч тонн марихуаны, но все чаще появляются сообщения о том, что из-за падения цены и конкуренции с местными производителями объем выращиваемой в Мексике марихуаны начал снижаться.