Аппарат победы
Последние несколько месяцев я строю собственный разведывательный беспилотник. Мой летательный аппарат представляет собой дистанционно управляемый квадрокоптер — небольшой вертолет с четырьмя пропеллерами, расположенными на крестовине. У него есть видеокамера, которая в реальном времени передает изображение на базовую станцию, мой лэптоп. А с помощью бортового приемника GPS он сообщает телеметрические данные о своей высоте, скорости, курсе и местонахождении. Собрать беспилотник довольно просто, самое трудное — это научиться им управлять. Я столько мучился с компьютерным симулятором, прежде чем запустить в воздух реальное устройство, что теперь точно знаю, в чем будет заключаться очередное обновление моего детища: я установлю на него автопилот, который будет сам прокладывать маршрут по GPS-координатам, так что от меня потребуется только вбить в компьютер пункт назначения.
Обзавестись беспилотником я решил после того, как узнал, что армия США использует RQ-11 Raven — разрекламированный самолет на радиоуправлении, который солдат запускает в небо с руки (мой квадрокоптер в самой примитивной комплектации, кстати, стоит всего $80, чем выгодно отличается от Raven, который стоит $35 тыс.). Raven умеет передавать видео, чтобы боевой расчет мог, например, видеть, нет ли за углом какой-нибудь угрозы. У меня тут в районе Стэнфорда скрывается не так много террористов. Зато в последние годы я довольно сильно увлекся фотографией. И я решил, что если смогу, допустим, фотографировать секвойи не только с Земли, но и поднявшись над их верхушками, то я в прямом смысле слова добавлю своим фотографиям новое измерение. Но, откровенно говоря, когда я уже стал заниматься этим делом, про секвойи я немного подзабыл и с головой ушел в технологические возможности, а также юридические и этические проблемы, которые есть у беспилотников.
Все мы, конечно, знаем, как беспилотники изменили характер войны в Ираке и Афганистане. Вооруженные дроны — к примеру, Predator и Reaper — проникают в глубь территории Пакистана и там охотятся на боевиков-талибов. Проблема в том, что иногда они убивают не только боевиков, но и мирных жителей, и это стало причиной бесконечных споров вокруг беспилотников, равно как и чудовищного состояния американо-пакистанских отношений.
Тем не менее беспилотники стремительно развиваются: я уверен, что уже очень скоро будут созданы насекомоподобные дроны, следом — аппараты такого размера, которые смогут проникать в кровеносную систему или легкие человека. А уже в следующем году в ВВС США дронами будут управлять больше пилотов, чем самолетами F-16. И тут опять возникают проблемы. С одной стороны, беспилотники дают возможность применять силу на территории другой страны, не рискуя свободой или жизнями летчиков. С другой стороны, пилот, который сидит на базе в Неваде и управляет аппаратом, воюющим в Афганистане, совершенно по-другому воспринимает войну.
Правда, сейчас, по крайней мере в Америке, больше всего тревог связано с угрозами частной жизни при использовании беспилотников в домашних условиях. С помощью моего дрона можно заглянуть в окно соседа на третьем этаже, посмотреть на частную вечеринку или изучить закрытую строительную площадку. Некоторые правозащитные группы уже выступили с предупреждением о том, что распространение дешевых беспилотников и развитие технологий заставит американцев по-новому осмыслить границы своей частной жизни.
Но в более удаленной перспективе есть опасность использования дронов в преступных или насильственных целях — например, для точечных убийств, которые теперь можно осуществлять с гораздо большего расстояния, чем раньше. Американский закон различает убийство, организованное государством (с 1976 года оно объявлено вне закона), и точечную ликвидацию, которая каждый день имеет место в Афганистане и Пакистане. Предполагается, что к последнему прибегают исключительно из соображений самообороны, но общепринятых правил определения этих самых соображений нет. Чем меньше будет выделяться денег на оборону, тем более привлекательным будет беспилотное ведение войны. При этом очевидно, что относительно свободное использование этой технологии Америкой как-то связано с неравенством сил между США и ее нынешними противниками в странах вроде Пакистана, Сомали и Йемена. Но такое положение вещей не будет длиться вечно. Беспилотная техника доступна многим странам и с каждым годом просачивается в среду обычных потребителей, чему я сам являюсь красноречивым примером.
Что будет представлять из себя мир, когда своим флотом беспилотников обзаведутся не только США, но и другие страны по всему миру? Беспилотники могут стать недорогими носителями для террористов или стран-изгоев, которые не могут себе позволить доставлять до цели боеголовки с помощью баллистических ракет. Сегодня некоторые радиоуправляемые авиамодели, которые собирают любители, всего лишь в два-три раза меньше своего прототипа. Более того, чем дешевле будут беспилотники и чем шире они будут распространяться, тем сложнее будет отслеживать и сдерживать их владельцев. Не очень-то приятно представлять себе мир, в котором люди постоянно подвергаются угрозе со стороны невидимых и анонимных врагов.
Под давлением тех, кто использует беспилотники в мирных и вполне законных целях — например в сельском хозяйстве, — Управление гражданской авиации США либерализовало правила в этой области, создав условия для настоящего «дикого запада» авиамоделистов. Все спохватятся только после того, как поймут, что будет представлять из себя мир, где беспилотники дешевы и распространены повсеместно. Вот почему свой дрон я хочу построить сейчас, до того, как правительство их запретит.
Francis Fukuyama is a senior fellow at the Freeman Spogli Institute
for International Studies, Stanford University