Трюки превращаются

Я обеими руками за то, чтобы помогать науке. Но когда я рассказываю о том, что знаю, мои нейропсихологические друзья благодарят меня тем, что показывают свои магнитно-резонансные топографы, оборудование, которое отслеживает человеческий взгляд, и клянутся, что когда-нибудь подобная машинерия поможет мне усовершенствовать свое мастерство фокусника.

На этот счет у меня есть определенные сомнения. Нейро­психо­логи — новички в искусстве хитрости и обмана. Фокусники же про­изводят контролируемые эксперименты над человеческим восприятием окружающего мира уже много тысячелетий.

Помню, в одиннадцать лет я провел один такой эксперимент. Испытуемыми стали мои приятели-бойскауты. Моя гипотеза (никто не заметит, как я засуну под мамину шаль небольшой аквариум) потерпела полный крах, и скауты забросали меня довольно твердыми конфетами — опыт сколь унизительный, столь и болезненный. Если бы я мог избежать полученных травм, предварительно исследовав вопрос в МРТ-лаборатории, я бы, конечно, прибег к этому средству.

Но фокусы нелегко расчленить и разобрать по полочкам при помощи машин, поскольку дело, по большому счету, не в механике человеческого восприятия. Суть любого фокуса — в понимании того, как зрители переваривают сенсорную информацию, и дальнейшем манипулировании этим знанием. Думаю, моя мысль будет понятнее, если я приведу несколько базовых принципов, которыми фокусники пользуются, когда хотят изменить ваше восприятие реальности.

Люди склонны к распознаванию шаблонных образов. Я чудесным образом беру из воздуха и протягиваю вам четыре серебряных доллара — один за другим, показывая при этом лишь тыльную сторону кисти. Затем я показываю вам свою ладонь, чтобы вы убедились, что она пуста, после чего достаю пятую монету. Будучи Homo sapiens, в своем уме вы достраиваете шаблон, пребывая в полной уверенности, что ладонь была пуста во время извлечения всех пяти монет.

Секрет фокуса оказывается гораздо более трудоемким, чем можно предположить по самому фокусу. Вы поведетесь на трюк, если для его выполнения нужно гораздо больше времени, денег и тренировки, чем вы (или любой другой здравомыслящий наблюдатель) были бы готовы в него инвестировать. Мы с моим напарником Пенном как-то раз произвели 500 живых тараканов из волшебного цилиндра прямо за столом у телеведущего Дэвида Леттермана во время его шоу. На подготовку ушло много недель. Мы наняли энтомолога, который снабдил нас особо медленными и не испытывающими паники перед камерой тараканами (те, что живут у вас за плитой, едва ли дадут снять себя крупным планом). Он же, кстати, научил нас брать тараканов и не визжать при этом, как маленькие девочки. Затем мы построили специальную камеру из пенокартона (один из немногих материалов, по которому тараканы не могут карабкаться) и отработали изощреннейший способ незаметно засунуть эту камеру в шляпу. Думаете, игра не стоила свеч? Для вас, может, и нет, но не для фокусников. К тому же, знаете, какие у Леттермана рейтинги?

Трудно сохранить критический образ мыслей, когда вы смеетесь. Мы часто выполняем секретный маневр сразу после того, как отмачиваем какую-нибудь шутку. Внимание зрителя не безгранично, и если он смеется, то мозг слишком занят, чтобы рационально отслеживать все наши действия.

Трюк выводится за рамки восприятия. Я снимаю пиджак и кидаю его на стул. Потом я лезу в ваш карман и достаю оттуда тарантула. Пиджак я снял, чтобы было удобнее производить фокус, правильно? Нет, не правильно. Когда я бросал пиджак, я выхватил из него паука.

Чтобы обмануть человеческий разум, нужно использовать минимум два трюка одновременно. Каждый вечер в Лас-Вегасе мы оживляем дет­ский мячик и заставляем его вести себя, как дрессированную собаку. Мой метод — то, что обманывает ваш глаз, — состоит в том, чтобы манипулировать мячиком с помощью тончайшей лески, которую невозможно разглядеть из зрительного зала. Но во время фокуса мячик несколько раз прыгает через деревянное кольцо, что, казалось бы, исключает возможность лески. Кольцо — это то, что фокусники называют отвлекающим маневром, вторым трюком, который доказывает волшебство первого. Кольцо вполне настоящее, но для того, чтобы заставить мячик через него прыгать, оставляя незаметной леску, я в течение полутора лет разрабатывал весьма сложный хореографический комплекс.

Лучше всего обманывает ложь, которую вы сами себе внушили. Дэвид П. Эббот, фокусник из Оклахомы, изобрел основу моего фокуса с мячом в 1907 году. Он заставлял золотой шар летать по залу. Ну а после представления он будто невзначай оставлял шар на полке, пока сам шел на кухню за водой. Зрители, разумеется, начинали разглядывать шар, вертели его в руках и убеждались, что он слишком тяжел, чтобы его могла выдержать леска. Это вводило их в заблуждение. На самом деле шар, который парил по залу, весил всего 100 граммов. На полку Эббот клал его дубликат, который и возбуждал всеобщее любопытство. Если фокусник позволяет вам что-либо заметить самостоятельно, его ложь становится непробиваемо убедительной.

Если вам дали выбор, вы склонны думать, что действуете свободно. Вот тут мы подошли к одной из самых темных тайн психологии. Я объясню, в чем дело, на конкретном примере, в котором используются и шесть предыдущих принципов. Это простейший карточный фокус, достойный самого занудного из ваших дядюшек, и тем не менее.

ЭФФЕКТ Я пару раз тасую колоду, позволяя вам мельком увидеть несколько разных карт. Потом я протягиваю вам несколько карт рубашками вверх, прошу выбрать одну и запомнить ее. Теперь я прошу вас назвать выбранную карту. Вы, к примеру, говорите: «Дама червей». Я засовываю колоду в рот, прикусываю ее, издаю странные звуки и извиваюсь, подразумевая, что ваша карта спускается вниз по горлу, через пищевод, по кровеносной системе и наконец оказывается в районе моей правой пятки. Я поднимаю ногу и прошу вас стянуть с меня ботинок и заглянуть внутрь. Там вы обнаруживаете червовую даму. Вы (хочется надеяться) поражены. Если позже вы возьмете колоду, дамы червей там не будет.

СЕКРЕТЫ Для начала о подготовке: я засовываю даму червей в свой правый ботинок, бубнового туза кладу в левый, а тройку треф — в кошелек. Затем я изготавливаю колоду, состоящую только из этих трех карт. Для этого нужно 18 стандартных колод, довольно много денег и изрядное занудство (см. пункт № 2 — невообразимая трудоемкость фокуса).

Когда я тасую колоду, я позволяю вам увидеть несколько разных карт. Из этого вы делаете вывод, что колода состоит из 52 разных карт (пункт № 1 — шаблонный образ).

Когда вы выбираете из нескольких карт, вы думаете, что вы дейст­вительно сделали самостоятельный выбор — то же самое, кстати, происходит во время избирательных кампаний, когда перед вами оказываются представители нескольких политических партий (пункт № 7 — ваш выбор на деле не свободен).

Когда я вихляю и извиваюсь, спуская карту в свой ботинок, моя задача — рассмешить вас (пункт № 3 — но тут, конечно, многое зависит от клоун­ского дара).

Когда я — в зависимости от выбранной вами карты — поднимаю ногу, чтобы вы сняли с нее ботинок, или прошу вас залезть в мой задний карман за кошельком, я отворачиваюсь (пункт № 4 — за рамки вашего восприятия) и подменяю колоды — беру самую обычную, из которой удалил все три задействованные в фокусе карты (пункт № 5 — совмещение двух трюков).

Наконец, я даю вам колоду, чтобы вы проверили ее и не обнаружили загаданной карты (пункт № 6 — и вы уже сами рады обманываться).

Фокусы — это искусство, которому красота свойственна не меньше, чем музыке, живописи или поэ­зии. Но суть любого трюка состоит в холодном, расчетливом эксперименте с человеческим восприятием: способен ли он одурачить уважаемую публику? Экспериментальная выборка фокусников охватывает миллионы людей и тысячелетия, а сами опыты повторялись столько раз, что сомнения в результате минимальны. Сейчас нейропсихологи собирают крупицы данных на песчаном подножии горы, которую фокусники исходили вдоль и поперек и изучили самым тщательным образом за многие века. Магнитно-резонансная томография — это круто, но если вы хотите постичь психологию фокусов, бойскауты и твердые конфеты научат вас куда большему.