Не миндальничают

Мы просили с.М. оценивать чувство страха по шкале от 0 (отсутствие страха) до 10 (сильнейший страх). Оценка ни разу не превысила двух. Более того, с.М. хотелось «потрогать» самых больших и опасных змей. В общей сложности она попросила разрешения дотронуться до наиболее крупных змей 15 раз. Она попыталась потрогать и тарантула, но тут ее пришлось остановить — риск был слишком велик. Разрыв между заявленным отвращением к змеям и паукам и реальным поведением был поразительным. Она обнаружила очень высокую интенсивность реакции приближения (модель поведения, похожая на поведение обезьян с синдромом Клювера-Бьюси†. Мы знаем, что поведение с.М. не было следствием чувства защищенности, вызванного обстановкой зоомагазина: мы выяснили, что она однажды сталкивалась с крупной змеей в природных условиях, и даже тогда вела себя сходным образом.

Моделируя вторую ситуацию, мы взяли с.М. на Хеллоуин в санаторий Уэверли Хил‡, который называют «одним из самых густонаселенных привидениями домов в мире». Ежегодно в госпитале расставляют мрачные декорации, включают жуткую музыку, и люди наряжаются в монстров, убийц и призраков. По прибытии с.М. по собственной воле без колебаний повела группу исследователей по дому, заворачивая в темные коридоры. Несколько раз спрятавшиеся монстры пытались ее напугать — она улыбалась, смеялась и порывалась с ними заговорить. Между тем других членов группы их приемы заставляли громко вскрикивать. с.М. же сама напугала одного из монстров, неожиданно ткнув его в голову (ей было «любопытно», какой он на ощупь).

До, во время и после экскурсии с.М. несколько раз просили оценить уровень страха. Он был неизменно равен нулю. Напротив, она отмечала высокий уровень возбуждения и воодушевления — с.М. сказала, что «это похоже на то, что испытываешь, катаясь на американских горках».

В конце концов мы попытались внушить с.М. страх с помощью кино. Она посмотрела десять фрагментов из фильмов ужасов, которые перемежались отрывками, вызывающими другие эмоции, в том числе счастье и удивление. Во время просмотра сцен, не связанных с чувством страха, с.М. демонстрировала реакции, соотносимые с вызываемыми эмоциями (например смех во время счастливых сцен). Во время просмотра ужасов она, напротив, не демонстрировала никаких признаков страха. Тем не менее фильмы ужасов показались ей увлекательными, а в одном случае она даже спросила название картины, чтобы в тот же день взять ее в прокате.

Примечательно: с.М. сказала, что большинство людей наверняка почувствовали бы во время этого просмотра страх. Это доказывает, что она может понять саму идею страха. В современных развитых обществах мы редко оказываемся в ситуациях, возбуждающих страх. Поэтому незнание с.М. чувства страха могло объясняться тем, что она никогда не оказывалась в страшных обстоятельствах. Мы расспросили с.М. о ее прошлом. Выяснилось, что она жила в нищем районе среди преступников и наркоманов; ее ограбили, угрожая ножом и пистолетом; она чуть не погибла в результате жестокого обращения в семье; ей не раз угрожали смертью. Отчеты местной полиции, которые мы получили позже, подтвердили воспоминания с.М. Нужно заметить, что она ни разу не обвинялась в преступлениях, но многократно становилась их жертвой. Очевидно, что даже в своем окружении с.М. было сложно распознать угрозу и избежать ее — эти поведенческие особенности и способствовали высокой концентрации опасных случаев в ее биографии.

На вопрос, что она чувствовала в описанных выше ситуациях, с.М. ответила, что испытывала не страх, а огорчение и злость. Возможно, что без чувства страха страдания с.М. были не настолько глубоки и интенсивны, как те, которые обычно испытывают люди, пережившие травматическое событие(§).