Если завтра «Война»

6 сентября 2008 года. Чтобы привлечь внимание к дискриминации меньшинств в Москве, в День города группа инсценирует повешение двух геев и трех гастарбайтеров в переполненном супермаркете «Ашан». Сообщается, что один из «казненных» геев был также евреем. Видео

15-21 мая 2010 года. Активист Леня Ебнутый с синим ведерком на голове ходит по встречным полосам московских улиц, изображая автомобиль со спецсигналом. Фото

22 мая 2010 года. Леня Ебнутый с синим ведерком на голове запрыгивает на крышу машины ФСО, изображая вип-аварию возле Водовзводной башни Кремля. Видео

14 июня 2010 года. Группа рисует 65-метровый член на асфальте Литейного моста. После развода моста в 1:40 ночи изображение оказывается точно напротив окон Большого Дома — здания УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленобласти. Видео

Вор: Если то, что мы делаем, сказать словами, это будет неинтересно.

Коза: Каждый день мы делаем тысячу мелких акций. Вот Леня — либерал, он каждый раз по пути заклеивает жвачкой замки в отделениях «Единой России». После чего владельцам в «Едре» приходится дверь менять...

Вор: Когда мы что-то делаем, мы обращаемся к отдельным в хорошем смысле слова ебанутым. Это реально люди, у которых интересная жизнь. У остальных — скучная, и виноваты в этом только они сами со своим Путькой в ящике. Мы взрослые люди, давайте уже всерьез говорить.

Коза: Почему в России нет революции? Потому что здесь некому ее делать. Вокруг какие-то умершие люди.

Вор: В принципе, все это уже было, было такое движение — ситуационизм — это когда ты стремишься превратить свою жизнь в бесконечную цепь перформансов, за каждый из которых ты можешь схлопотать. А Хармс еще лучше делал, он называл это «зажечь вокруг себя беду». «Война» специально ничего нового не делает, не производит художественного продукта — она просто делает все настолько визуально феерически, что все охуевают. Мы берем старые идеи — акционизм, политическое искусство, — но все их вяло делали, а мы не вяло. Сорвать проезд кортежа на Кутузовском проспекте, взять мента на перевоспитание — сначала возникает образ, картинка, к которой ты стремишься. И очень часто у меня в голове картинка менее интересная, чем результат.

Коза: Многое мы придумали два, три года назад, а сделали только недавно. И очень многое меняется в процессе самой акции. Идея, из которой возник панк-концерт в суде (29 мая 2009 года «Война» исполнила песню «Все менты ублюдки — помните об этом!» в зале заседаний Таганского районного суда Москвы, прервав слушания по делу организаторов выставки «Запретное искусство». — Правила жизни), — приходить в общественные места типа ЖЭКов со своим усилком, быстро включаться и петь. Или где остались такие советские магазины с тетками за прилавком — туда устраивать набеги: петь что-то и сматываться. Мы тогда еще хотели хип-хоп писать политический...

Вор: Акция как нокаут — хуяк — и все, один момент! Акция должна быть скоростной и простой, но не банальной. Она не должна быть драматической: это не театр с кучей ненужных декораций и надуманной драматургией. Все это лишнее, это утяжеляет акцию и затемняет ее смысл. Нагромождение ненужных подробностей — это минус всегда.

Леня Ебнутый: Надо просто раздавать такие листовки с надписью: «Листовка». Удивительно, почему я до сих пор этого не сделал.

Вор: У нас есть друзья — анархисты из группы «Еда вместо бомб». Они помогали бомжам: покупали и раздавали им еду. Они все честные веганы, такие: «Воровать нельзя» — но я их переубедил. Говорю, ты сам не ешь, но бомжу на «Трех вокзалах» дай то, что обыватель себе не сможет позволить. Не этот вшивый суп, а водки с икрой, со всеми пирогами! Вот это выбешивает мещан-потребителей.

Коза: Однажды нас в мушнике сдал посетитель ментам. «То, что ты украла, я могу себе раз в месяц с получки позволить», — он поэтому нас сдал. Мушник — это мы так супермаркеты называем, почему, никто не помнит. Ну, нужник — туалет, а мушник — магазин... А мы какую-то нарезку взяли в тот раз, больше не нашли ничего в этом мушнике. Мы говорим: давайте мы за эту нарезку заплатим, а он: нет-нет-нет, ментов. Жлоб — живет и ждет, когда получка, когда он сможет себе эту нарезку купить. Он не знает, что вор всегда благороднее того, у кого он крадет. Вообще, люди искореженные все. Вот инвалид едет в коляске, мы же не издеваемся над ним. Обыватель — такой же инвалид: с ним разговариваешь, а он вообще не может говорить. У него колбаса в голове.

Вор: Мы были на вписке у безработного наркомана, который жил со своим любовником. И этот наркоман, он постоянно сидел в интернете и выбирал, что он сможет купить с получки любовника. Любовник сидел рядом, а он говорил: «Я хочу вот это, купи мне вот это». Тот ему: «На это у нас не хватит, ты что!» А наркоман: «Нет, я хочу, я же тебе сразу сказал». Тот: «Не хватит». Этот: «Ну я же хочу, хочу». Тот: «Разведемся». Люди — они живут так всю жизнь. А лет в 60 ты будешь сидеть, как мумия, фаршированная говном, и ни хрена будет не нужно уже, вот в чем штука. Жизнь дана один раз, и ее просто надо интересно прожить — еще 20-30 лет, и все закончится.

Леня Ебнутый: Я в последние годы очень большую долю зарплаты тратил на «Солидарность» и на движение «Мы»: все эти взносы на полиграфию, баллончики с краской... Вор меня чем купил? «Если ты перестанешь покупать еду и будешь ее воровать, ты сможешь еще больше денег тратить на дело. Ты потрать все на дело, а сам наворуй — ты же здоровый мужик, нахуя тебе деньги? Есть люди, у которых нет денег и не будет никогда — дети больные, например. Вот им и отдай, а ты сам здоровый мужик, ты прокормишься».

Вор: У меня есть идея сделать бесплатный мушник. Назовем его «Нуждик». Для этой акции нужно человек сто, чтобы все воровали и каждый день приносили все, что наворовали за день. Чтобы он открывался утром, и пусть кто хочет, приходит и берет что нужно, причем никого не ограничивать — сколько хочешь, столько и бери. Может, через час все кончится, но с утра снова откроется. Есть люди, которым не скучно делать одно и то же каждый день — как Лось (активист «Войны» и левого «Движения сопротивления имени Петра Алексеева» Георгий Лосев. — Правила жизни). Он каждый день развешивает одни и те же баннеры — я бы, блядь, на втором уже заебался! За два месяца найдешь человека, которому передашь свои знания, и этот мушник будет существовать вечно. Это как военные сборы: люди собираются и едут, не знаю, зачем, но это все время происходит. Главное только не мухлевать — не покупать.

Леня Ебнутый: Это акция, достойная анархистов! Фактически бизнес под ключ.

Вор: А другую акцию я хотел предложить «тиграм» во Владике («Товарищество инициативных граждан России» — общественное движение, сформировавшееся во время выступлений приморских автомобилистов против увеличения пошлин на подержанные иномарки. — Правила жизни). Все по выходным едут толпами в «Ашан». У меня сестра, я ей говорю: «Настя, зачем ты едешь, тратишь в субботу полдня, а экономишь 200 рублей — тебе не жалко времени?» Она говорит: «Ну, а че еще делать? Съездили, развлеклись, пообщались». Все же едут туда с идеей как-то развлечься. Так пусть все той же толпой приезжают в «Ашан» и развлекаются прямо там, внутри. Набухиваются в сосику и валяются, не доходя до кассы! Человек четыреста протестующих за полчаса должны набухаться, пока не приедут гомики (ОМОН. — Правила жизни). Если все равно берешь водку, то почему бы сразу не набухаться? Такая вот акция — каждую пятницу после работы едешь в «Ашан», набухиваешься и проводишь выходные по-русски, в мусарне. Все равно все это делают.

Коза: Еще была идея — встать на выходе из мушника рядом с охранником и пародийно шмонать народ. Мы, в принципе, уже однажды так делали, но можно продолжить.

Леня Ебнутый: Мне по душе идея человеческих подарков. Ее Коза еще давно придумала: просто дарить друг другу людей... Но тему можно развить. Похищаем из мусарни неверного мента, перевоспитываем и возвращаем обществу чистеньким, без мундира и погон.

Вор: Я много раз видел, как мент доебывается до пьяного человека, провоцирует его, а потом достает удостоверение и начинает его избивать. На законных основаниях. Поэтому в общественных местах, например в транспорте, можно проводить такую акцию... Активистка должна встать и закричать: «В вагоне есть сотрудники милиции?!» А ментов ведь до хуя, особенно в штатском. И вот встает добродушный мент такой — едет домой... Если девушка правильно закричит, с правильной интонацией, он встает и говорит: «Ну, я». И все начинают его пиздить. Задача художника — чтобы мент боялся на улице появиться.

Коза: Потолок для художников — это собраться на день ВДВ и навалять десантникам! Потому что десантники ведут себя не вполне художественно. Пристают к женщинам.

Леня Ебнутый: А еще на улице часто идут ремонтные работы. Прийти, нарядиться гастарбайтерами и начать все не спеша демонтировать, ломать, выкорчевывать!

Коза: На этот счет у нас очень большие планы. Мало кто обращает внимание на людей, которые заняты своим делом. Но в Питере бывает по-другому, здесь еще любят свой город, поэтому могут заинтересоваться, почему ты ломаешь именно этот дом... Вообще-то, когда мы еще ничего крутого не делали, а просто думали о выставках, мы хотели принимать душ в галереях. Уточнить, есть ли душ в выставочном зале, и только на таких условиях соглашаться на выставку. Составить расписание и так все продумать, чтобы все время было где помыться. А то нам негде просто было: мы живем без дома, нам до сих пор иногда негде кости бросить и ополоснуться.

Леня Ебнутый: А вот, кстати, интересная вещь... Допустим, не знал бы я чувака, который нас познакомил, я бы до сих пор в «Войну» не попал?

Вор: Я лично с большим наслаждением наблюдаю за столь стремительной трансформацией — когда человек становится даже внешне совершенно другим. Люди долго раскачиваются, их не поднимешь. Обычно у нас все типы застывшие. Я — такой карикатурно-брутальный застывший образ. Без развития. Чаще всего человеку дается один-два шанса за жизнь этот образ поменять, но, как правило, человек просирает этот шанс. А Леня — он совсем другой. Он воспользовался, он сделал кульбит. Таких людей можно посчитать по пальцам одной руки. Способных на такое сальто-мортале. Ты должен принять внутреннее решение стать камикадзе. У любой общественной деятельности есть биографическое измерение. Биографическая часть — это чисто авантюрная часть: жизнь пирата, звезды, Питера Пена, Джонни Деппа.

Леня Ебнутый: Я в «Войну» попал все же неслучайно. 31 декабря я был с елкой на Триумфальной. С елкой меня задерживали очень весело: сначала носили за елку, и я на ней висел, а потом схватили уже меня, а я держал елку под собой, и это очень напоминало школьную игру под названием «Самолетик». Потом у меня пытались отобрать елку, а я говорил, что это моя частная собственность, и я ее не отдам. Я вошел с ней в автозак и заорал: «С Новым годом!» Когда нас выпустили часов в десять вечера, мы вернулись на Триумфальную, выпили там, воткнули елку рядом с Маяковским в снег и начали кататься по городу. Часа в три ночи на одной из квартир наш общий знакомый представил меня «Войне» и сказал, что нам надо вместе что-нибудь замутить. Ну и я с ходу подписался на участие в акции. И уже на следующий день был в ужасе от того, на что согласился. Меня эти чувства — бля, что же я собираюсь делать, это пиздец какой-то, какой-то ужас! — сопровождают вплоть до последнего момента. Но при этом каждый раз, когда уточняли мою роль в действии, я вызывался на передний край. Такая же психическая картина была перед синим ведерком: тоже с ходу подписался, сказал: «О, круто!», а потом был просто в ужасе. А после акции — в восторге. Это дает кайф. Какое-то внутреннее ощущение: да, мы сделали это. Когда после выборов Обамы The Yes Men (дуэт гражданских активистов-мистификаторов Энди Бихльбаума и Майка Бононно, делающих громкие публичные заявления от лица вымышленных правительственных чиновников и топ-менеджеров транснациональных корпораций. — Правила жизни) раздавали огромный липовый тираж The New York Times, в котором были совершенно невероятные новости — о том, как американцы выводят войска из Ирака, а Буш отдан под военный трибунал... Так вот, это для меня эталон того, как акции меняют мир.

Вор: Есть трудноосуществимая идея для всех художников сразу — что-то вроде ежегодного фестиваля одной акции. Фестиваль Рисования Хуя на Литейном — с каждым годом это будет все труднее и труднее, но нужно каждый год, так или иначе, умудряться это сделать...

Коза: Вообще, все акции, которые Вор назвал, придумала я. Так что сейчас надо вспоминать то, что он не назвал. Хотела сделать мини-модель революции в автобусе. Тогда как раз мент Толик Осмоловский (художник, куратор и теоретик радикального искусства, в прошлом известный крайне левыми взглядами. В 2010 году принял участие в форуме «Селигер». — Правила жизни) читал молодежи свои лекции о том, что революция невозможна. Есть такой рейсовый автобус из Люберец в Москву — туда очень много людей набивается, мы всегда ездили в этих автобусах бесплатно, а там какие-то особо злобные кондукторы, которые начинали каждый раз нас оттуда выгонять. Пассажиры подключались: кто-то выступал за нас, кто-то против, половина хотела нас выпереть из автобуса, вторая половина — за то, чтобы нас оставить, а однажды вообще кто-то сказал: ребята, пойдемте, зайдем ко мне, я вам теплую одежду дам, вы так одеты холодно... Там всегда очень живые ситуации — это пример революции в замкнутом пространстве. Я хотела Толика Осмоловского посадить в соседний автобус, чтобы он все это увидел своими глазами.

Леня Ебнутый: А я хочу воткнуть в лед поезд. В лед никто, по-моему, еще не втыкал поезда. Пустой поезд выгнать зимой на недостроенный метромост в Нижнем Новгороде, чтобы он вылетел и упал на лед — это бы шикарно выглядело. Поезд рвется на другой берег, но никак не получается... Его тридцать лет никак не могут достроить, этот мост. Последний губернатор первым делом стал цирк ремонтировать, а метромоста городу реально не хватает. Тут, в Питере, подходишь к цирку на Фонтанке — там стоит фургончик такой цветной, и кто-то сделал граффити черно-белые: «Цирк убивает». Я считаю, так и надо назвать эту акцию. Потом, нам нужно свое пиратское телевидение, которое перебивало бы выпуски новостей «Первого канала» и показывало вместо них то, что нужно. Да даже просто Летова врубить вместо этих новостей... Передатчик можно установить в машине и ездить каждый день по разным районам со своими программами. Еще у меня грандиозная мечта — что-то сделать с потребительским безумием на Новый год. Я просто не могу смотреть на все это. Нужно как-то расслабить город, который к 31 числу по трафику на грани помешательства. И если в нескольких точках парализовать движение — накидать гвоздей; выйти в такой день, когда снегопад обильный и каша на дороге, и накидать в эту кашу гвоздей — то всего лишь несколько проколотых шин все блокируют. Не просто кто-то не сможет выбраться из «Ашана», а кто-то не улетит в дурацкий Египет — есть места, которые по цепочке замкнут весь город.

Вор: Леня Ебнутый, который украл Рождество!

Коза: А я хочу, чтобы мы были суперсемейкой героев. Хочу семейную банду, потому что семейная банда — это единственная банда, которая тебя не предаст. И супергерой Леня Ебнутый — он однозначно хороший. Его все подставляют, его менты преследуют, но он все равно борется со злом.

Записала Елена Костылева