«Я привык брать их сзади и куда я захочу»: почему исторически рэп — это сексистская музыка

Без денег, секса и насилия, как верно заметила журналистка Яна Лукина, представить хип-хоп невозможно. В ногу с ними идут сексизм (привилегированное положение мужчин по отношению к женщинам) и мизогиния (женоненавистничество).

Женоненавистничество — проблема, конечно, глобальная и касается не только рэпа: эксперты Давоса, например, считают, что гендерное равенство воцарится на земле только через 108 лет. Однако в хип-хоп-культуре сексизм и мизогиния изначально были одним из столпов. Виной тому во многом было расовое неравенство, повлиявшее на рэп как музыку гетто (это проблема по сей день не решена даже в Штатах — многие афроамериканцы по-прежнему вынуждены мириться с маргинальным положением и жизни в изоляции). Бедность, труднодоступность хорошего образования, вытекающие из них преступления на сексуальной почве только укрепляют патриархат и поклонение грубой силе. Неудивительно, что гангста-рэп и пресловутая thug life, воспетая многими видными рэперами, — такое же порождение патриархата, как и законы мусульманских стран.

Хип-хоп стал популярным благодаря «честности» лирики рэп-музыкантов, и их «честные» тексты про женщин отражают положение дел. Жене или подруге отводится роль трофея, то есть вещи, распоряжаться которой можно по собственному желанию: захотел — подарил сумку от Hermès, захотел — позвал замуж, захотел — изнасиловал. В этой системе координат женщина должна быть удобной, и ее «удобство» расценивается как еще одно весомое достоинство.

Один из самых известных и остроумных музыкантов на рубеже 1980-1990-х Слик Рик и сегодня считается рэп-иконой, хотя его творчество насквозь мизогинно — чего стоит песня с названием «Обращайся с ней, как с проституткой» (Treat Her Like A Prostitute). В конце 1990-х микрофон берет Эминем, и уже со второго альбома The Slim Shady LP становится новой звездой хип-хопа. Его творчество — буквально гимн ненависти к женщинам. В песне Cleanin’ Out My Closet музыкант называет мать «эгоистичной сукой» (selfish bitch) и желает ей «гореть в аду»; песню Kim, посвященную тогдашней жене Ким Мэттерс, Эминем так и вовсе заканчивает воображаемым убийством. В феврале 2014 года рэпер извиняется перед матерью в треке Headlights, но уже через полгода угрожает избить Лану Дель Рей и изнасиловать Игги Азелию. Сегодня такие жестокие тексты представить сложно, но без подспудного сексизма все равно не обходится. Так, любимый рэпер миллениалов Дрейк в своих треках убийствами не грозит, но упорно рисует женщин то слабыми, нежными созданиями, которых нужно от чего-нибудь спасти, то расчетливыми голддигершами, мечтающими лишь о деньгах. Даже в знаменитом Hotline Bling музыкант прибегает к откровенному слатшеймингу, причина которому — обида на бывшую подругу.

Чтобы доказать свою состоятельность и продемонстрировать успех, рэперы не только раскидываются деньгами, но и собирают вокруг себя рой сексуальных красоток. В конце концов, даже самые толстые пачки долларов — крашеная бумага, бриллианты — всего лишь камни, а брендовые вещи — обычные «тряпки», как ловко заметила ассистентка всесильного главреда в фильме «Дьявол носит Prada». А вот женщины обладают непреходящей ценностью, ведь общество самых «красивых» из них — то, что достается только самым крепким альфа-самцам. Именно поэтому сексуальная объективация превратилась в любимый рэперский лейтмотив. Взять, к примеру, клип безумно популярного в нулевые годы 50 Cent Candy Shop. Женские образы призваны украшать кадр — точно так же, как украшают его роскошный красный Ferrari, белоснежные кроссовки G Unit, часы в бриллиантах или массивная золотая цепь. Даже соисполнительница песни Оливия ограничивается ролью сексуальной охотницы — что уж говорить про статисток, предстающих в одном только нижнем белье или костюмах-фетишах.

Тексты и видео в хип-хопе делят женщин на две взаимоисключающие категории: условно негативные bitch («сучка») и ho («шлюшка») и относительно комплементарные doll («куколка») и chick («чика»). Разница между ними весьма условная, но вот что важно: если из doll девушка может упасть ho, то обратно подняться не сможет. «В мантру "ты не можешь превратить шлюшку в домохозяйку" рэперы верили десятилетиями, и часто ее повторяли те из них, что завели детей от нескольких женщин», — пишет журналист Стерео Уильямс на сайте Daily Beast. В качестве примера он приводит слова американского рэпера Лютера Кэмпбелла, отца шестерых детей от пяти женщин. В 2015 году Кэмпбелл раскритиковал Канье Уэста за — что бы вы думали? — женитьбу на Ким Кардашьян. «До Канье никто из рэперов не женился на шлюшках», — то ли пошутил, то ли нет Кэмпбелл в интервью Watch Loud. Почему посторонний человек оценивает чью-то жену, тем более в такой оскорбительной форме? Ответ прост: в патриархальной картине мира его поведение, конечно, несколько вызывающе, но все равно вполне нормально.

Унижение женщин на словах часто превращается в реальное насилие. В разное время в абьюзе обвиняли Эминема, 50 Cent, Gucci Mane, R. Kelly и с десяток других, не менее известных хип-хоп-музыкантов. В 2009 году Крис Браун «прославился» тем, что бил и душил свою тогдашнюю подругу Рианну, однако ни тонны извинений, ни пять лет условного срока и 1400 часов исправительных работ, кажется, не помогли ему осознать содеянное. В мае 2018 года музыканта обвинили в групповом изнасиловании, а в феврале 2019 арестовали в Париже уже по подозрению в изнасиловании поклонницы в отеле (правда, потом оправдали). Нельзя не вспомнить и нашумевшее дело рэпера Джасея Онфроя, известного под псевдонимом XXXTentacion. В 2016 году против 18-летнего музыканта выдвинула обвинения бывшая девушка Женева Айала. Она утверждала, что рэпер избил ее ногами так, что она попросту не могла открыть глаза. Дело отягощалась еще и тем, что Женева в момент избиения была беременна. Чудовищные подробности насилия описывал Daily Beast, но особенно поражает другое: сексуальное насилие в адрес женщин не сделало XXXTentacion нерукопожатным в рэп-тусовке. Совсем наоборот: рэпер собирал полные залы уже после того, как публика узнала о его так сказать буйном нраве. Публично против музыканта высказался только комик Эрик Андре. «Почему мы не хотим мириться с неонацистами, но слушаем рэперов, которые бьют и насилуют своих женщин?» — спрашивает он в твиттере. «Потому что не все, что вы читаете в интернете, правда», — отвечает рэпер. Свою вину XXXTentacion на суде так и не признал, но в октябре прошлого года в Сеть попала запись разговора Онфроя с длинным признанием в насилии. Однако улика уже ничего не изменила: за четыре месяца до этого слива рэпера застрелили, похитив его сумку от Louis Vuitton.

Связи мизогинных текстов в рэпе и насилия над женщинами посвящено исследование 1995 года Кристи Баронган и Гордона Нагаямы. 27 мужчинам включили агрессивный рэп, и еще 27 — спокойный по своему смыслу. После этого каждому испытуемому предложили выбрать из виньеток, часть которых была нейтральной, а часть — агрессивной, демонстрирующей сексуальное или физическое насилие над женщиной. Среди тех, кто слушал неагрессивный рэп, виньетку с насилием выбрали только семь процентов. Число тех, кто выбрал агрессивную картинку, предварительно прослушав мизогинную рэп-лирику, было в четыре с лишним раза больше.

Рэп все еще во многом закрыт для женщин, а успех Ники Минаж, Игги Азелии или Лил Ким остается исключением из правила. Эти рэперши читают о равенстве, о принятии собственной сексуальности без оглядки на мужчин, о шагающей семимильными шагами эмансипации — но сами, сталкиваясь в диссах, не брезгуют ни слатшеймингом, ни лукизмом, ни чем-либо еще, что вряд ли обидит мужчину, а вот женщину — запросто. Попадая в агрессивное рэп-сообщество, девушки перенимают правила игры и начинают не только носить грилзы, но и скалить в них зубы — в сторону других рэперш.

Часто женщин, рискнувших вступить на скользкую дорожку хип-хопа, нарекают иконами феминизма — и они действительно много делают для продвижения идей равноправия. Ники Минаж рассказывала, что девушкам добиться успеха несравненно труднее: «В любой области вы должны работать вдвое больше, чтобы вас начала уважать хотя бы вдвое меньше», — заявила рэперша. Однако она же в своих речитативах упорно шеймит худых девушек, а в песне Majesty Ники использует слово sissies — весьма оскорбительное для женщины прилагательное, которое на русский можно перевести как «капризная неженка». Ну а всем недоброжелателям в треке Good Form (и много раз прежде) предлагает «отсосать» («Yo I gotta be in reality, suck a D if you doubted me»).

Кроме того, Ники и другие девушки из рэпа строят свою карьеру на эксплуатации нарочито сексуального образа — что, по мнению некоторых феминисток, тоже не вписывается в борьбу за равные права и не сильно отличается от того, какой женщину представляют маскулинные рэперы. Но с этим утверждением легко поспорить. В концепции секс-позитивного феминизма сексуальное раскрепощение женщин становится одним из главных условий наступления равноправия. Женщины могут выражать эмоции и влечение в любой приемлемой для них форме — об этом рассказывает знаменитое видео Минаж Anaconda. На первый взгляд, оно ничем не отличается от стереотипных музыкальных клипов с полуобнаженными красотками, однако разница есть, и она довольно большая. Красотки на видео не стремятся понравиться мужчинам, потому что их там попросту нет. Их сексуальная привлекательность существует как бы сама по себе, ей не требуется мужская оценка, на нее не смотрят через призму того, что в англоязычной прессе называется male gaze. Единственному мужчине на видео и давнему другу самой Минаж Дрейку уготована роль простого наблюдателя. Показательно, что в тот момент, когда он пытается прикоснуться к телу рэперши, она бьет его по рукам, разворачивается и уходит.

Еще одной феноменальной женщиной в рэп-культуре стала Карди Би. Во многом она не отличается от Ники Минаж: те же грубые предложения «сделать минет», те же оскорбления («My career takin' off, these hoes jogging in place» — читает она все в No Limit). Их знаменитое противостояние называют «формой внутренней мизогинии». Но вместе с этим Карди, начав свою карьеру в стрип-клубе, всего за несколько лет стала первой рэпершей в истории, удостоенной «Грэмми» за лучший рэп-альбом. Ее без преувеличения историческая победа заставляет задуматься, почему «женский рэп» так долго (23 года!) считался недостойным высшей музыкальной награды. Себя Карди Би определяет феминисткой, о чем говорит в интервью i-D. «Быть феминисткой — это здорово, но некоторые люди считают, что я недостаточно хороша для феминизма. Они думают, что феминизм — это что-то очень возвышенное, а говорить о нем могут только женщины с ученой степенью, начальницы, бизнесвумен... Они думают, что только Мишель Обама может называться феминисткой», — рассказывает она.

Жесткий сексизм патриархальной рэп-культуры стал почвой для рождения сложного социокультурного феномена — хип-хоп-феминизма. В обиход этот термин ввела американская писательница и журналистка Джоан Морган после того, как в 1999 году вышла ее книга When Chickenheads Come Home to Roost: A Hip-Hop Feminist Breaks It Down. Во многом хип-хоп-феминизм опирается на так называемый «черный феминизм», приверженцы которого считают негативный женский опыт неоднородным по своей природе — ведь он во многом зависит от цвета кожи (а еще от сексуальной ориентации, финансов и состояния здоровья) конкретной женщины. По их мнению, проблемы цветных женщин игнорировались как белыми женщинами — которые не могли до конца понять афроамериканок просто потому, что никогда не сталкивались с расизмом — так и цветными мужчинами по старой патриархальной традиции. «Хип-хоп-феминизм — это гораздо больше, чем просто феминизм, — рассуждает писатель и журналист Рейланд Рабака. — Он фокусируется не только на проблемах феминизма, мизогинии и патриархата. Хип-хоп-феминистки используют эту культуру в качестве отправной точки для освещения серьезных социальных проблем и политического активизма, направленного против расизма, сексизма, капитализма и гетеронормативности — взаимосвязанных систем угнетения». В этой концепции женщины, выросшие в хип-хоп-среде, имеют право решающего голоса, потому что их ценности, взгляды на положение в обществе, собственную сексуальность и жизнь в целом, а также возможность реализовать их и признаются главной целью этого движения.

Интересно, что хип-хоп-феминизм появился еще до того, как Морган опубликовала свою книгу. В 1992 году Мери Джей Блайдж выпустила пластинку What’s The 411?, давшую старт разговорам женщин о праве на самих себя. Эту тему развивает Куин Латифа в своей песне U.N.I.T.Y. Латифа соединяет честность и напористость рэпа с важным социальным месседжем. Она восстает против оскорблений, унижений и насилия, громко заявляя, что больше не намерена терпеть — и получает «Грэмми». Сегодня представительницами хип-хоп-феминизма считают многих популярных темнокожих артисток, от гиперпопулярных Бейонсе и Рианны до молодых Princess Nokia и Ребекки Лейн. Все эти женщины используют свой голос (как в прямом, так и в переносном смысле), чтобы разрушить существующий уклад, решить проблему многолетнего мужского господства и сделать хип-хоп доступным каждой афроамериканке — вне зависимости от того, что и кому она хочет сказать.

Феминистские идеи разделяет и A$AP Rocky (правда, пока что вся его поддержка фем-сообщества — это знаменитая футболка Марии Грации Кьюри We Should All Be Feminists в клипе на песню Wrong: в нем музыкант извиняется перед женщинами за обман, правда, без подспудных оскорблений все равно не обходится). «Я поддерживаю феминисток. В этом мире доминируют мужчины, — рассказывает рэпер. — Но я думаю, что люди в какой-то момент перестанут беспокоиться и говорить: "О, у нее есть вагина, она не сможет это сделать. А мужчина — сможет". Я уже говорил об этом раньше: положение дел начинает меняться».

В смысле сексизма российский рэп не слишком отличается от американского: женщины в текстах и клипах — все такие же сексуальные «штучки». «Ну, погоди. Сука шипучка, she wants suck a dick», — читает Pharaoh в треке «Шипучка». «Я привык брать их сзади и куда я захочу. Помню, трахнул 10 за день, а потом пришел к врачу», — это слова из песни рэпера Face «Дик Пик». Женщины на рэп-сцене? Им там рады далеко не все. Чуть больше года назад Meduza подготовила интервью с семью рэпершами из России и СНГ — они рассказывают о сексизме в хип-хопе и о том, как им удается с ним справляться. «Рэп-тусовка, конечно, ****** [удивилась], извините за выражение, с моим появлением. Это действительно было неожиданно, многие были в шоке. Никто не мог понять, как на это реагировать. Близкие мне знаменитые рэп-артисты респектнули. Они сделали это лично, а не в социальных сетях, потому что, наверное, не очень круто респектовать бабе, решившей задиссить своего бывшего мужа. Хейтили, думаю, все. Даже те, кто респектнул, по-любому», — прокомментировала свой рэп-дебют Айза Анохина. «У нас есть трек "Неплохо для бабы". Он как раз о том, что как бы ты круто ни делала, про тебя будут говорить "ну, для бабы сойдет". Типа либо ты пишешь фигню, либо ты пишешь круто, но за тебя наверняка это делает твой парень. Смешная тема», — вторит ей Мози Монтана.

«Я бы не стал обобщать и говорить, что все рэперы — сексисты. Более того, я, наверное, вас удивлю, но, как мне кажется, настоящими сексистами не является и половина из них, — считает музыкант Nice Davis. — Даже из тех, кто так пренебрежительно о них отзывается в своем творчестве. Да, мы уже привыкли слышать слово "сука" по сто раз за трек, но это далеко не тот критерий, по которому следует делать выводы о сексизме среди русских рэп-исполнителей. Чаще всего они это делают по одной простой причине: как можно точнее в тех или иных моментах "слизать" с Запада не только форму, но и содержание. Сегодня очень многие в русском рэпе, к сожалению — безликие подражатели. И они могут сколько угодно в своем творчестве хотеть казаться брутальным сексистами, но в итоге же это оказывается абсолютной чепухой. А агрессивно к женщинам относятся только те, кто когда-то очень сильно был ими оскорблен. И это не имеет отношения непосредственно к рэпу. Такие бедняги есть везде. Настоящий рэпер самодостаточен, а самодостаточный мужчина никогда не упадет до неуважения к женщине. Самые благородные по отношению к женщинам рэперы — это, очевидно, те, у кого есть семья и кто воспитывался в правильных традициях. Не буду углубляться в совсем локальных андеграундных исполнителей, поэтому назову имена более-менее знакомые — L’One, Баста, Мот. В русском рэпе есть намного боле серьезные проблемы, чем сексизм, который в большинстве своих проявлений в жанре лишь мишура и детский лепет», — заканчивает он.

В Украине — где с молодыми музыкантами и музыкантками дело обстоит, как минимум, не хуже — тоже появляются самобытные рэперши. В первую очередь стоит рассказать про бывшую воспитательницу детского сада Алену Савраненко, более известную под псевдонимом Alyona Alyona. В октябре прошлого года она выпустила сразу два видео («Рибки» и «Рибки 2»), сделавших из нее сверхновую звезду украинских рэп-подмостков. Сегодня, полгода спустя, про нее пишет Vogue.com.

В творчестве рэперша отказывается от избитых шаблонных тем, рассказывая в своих треках о самой себе, своих друзьях и простых украинцах. А еще с помощью текстов она борется против гендерных стереотипов и лукизма, доказывая, что рэперши не обязательно должны быть конвенционально красивыми: самобытный женский рэп силен сам по себе, ему не требуется оценка извне.

Собственно, вирусный хит «Рибки» ровно про это: даже за стеклом рыбка плавает сама по себе, но в случае чего может и корабль перевернуть.